...но у меня, как у нищего, были только мои мечты. Я расстелил свои мечты перед твоими ногами. Наступай помягче... Ведь ты идешь по моим мечтам! Автор, к сожалению, мне неизвестен. Временами мечта приносит нам боль... Но вдумайтесь, быть может мы тоже иногда причиняем боль мечте! Шаги беззвучны. Почти. Только невыразительный шорох соп- ровождает их. Под ногами - твердая корка черной, укатанной в камень земли. Взгляд погружен в пламенеющий закатным огнем го- ризонт, в точку, где обрывается отрезанная гранью черная лента дороги. Идти легко. Шаг, еще один, тысячи шагов - в каждом из них отрезок Вечности. Крохотный... как жизнь. Справа и слева вдоль дороги редкой цепочкой растянулись шеренги человеческих фигур. Они стоят молча, в одинаковых бесцветных одеждах. На неподвижных, словно присыпанных пеплом, серых лицах свинцовыми мазками глаз проступает то снисходи- тельное сочувствие, то презрение... Иногда равнодушное безраз- личие... А иногда - ненависть. Ты - среди них. Всегда. Прячась за спинами, укрывая собой от чужих взглядов то, что все равно не в силах уберечь... Свою мечту. Потому что неизбежно наступит миг, когда уже не оста- нется сил на две жизни, на две вселенные, когда приходится вы- бирать... Боже мой, до чего же больно глядеть вслед умирающей Мечте! "Опять бежишь? Ты же знаешь - от себя не убежать" - "Да, знаю..." "Чего же ты хочешь?" - "Я хочу... Заглянуть за горизонт". Окунуться в море огня между серостью неба и чернотой зем- ли. Я хочу услышать шум заката, ощутить на лице его прохлад- ный, спокойный свет. И в последний раз прошептать имя. Только одно имя. Когда-то я слышал его везде - в шепоте ветра, в без- голосом шелесте облетающих золотых листьев. Живое, звенящее хрустальными переливами. Приходящее из сердца и тихонько зами- рающее на губах. Имя, выпитое шелестящими отзвуками т и ш и н ы... Произнеси его. Нужно всего лишь закрыть глаза. Это не трудно... только очень грустно. В последний раз... Печально поникшая голова в пушистом облаке золотистых во- лос. Наполненные грустью голубые глаза на осунувшемся лице от- ражают подернутое дымкой небо. Или, быть может, это прозрачный небесный простор на миг вобрал в себя их чистую голубизну. Мо- жет быть... И еще боль... Щемящую боль внутри. Твою боль. Боль, которую причиняешь ты. Десятки, сотни людей, разбросанных по всему земному шару, во многом разных, но так похожих в одном. Беспомощно утопающих в безмолвном, чуждом океане серого земного одиночества. В пос- ледний раз сделавших с в о й выбор... Золотистая прядка неощутимо скользнула по щеке. "Ведь я же Спасатель! Я должна им помочь!" Но как? Как разобраться в запутанном хаосе человеческих душ? Как?! * * * Невысокий взгорок, дальше - обрыв. За обрывом пылает за- кат. Конец дороги в никуда. Что это - небо? Нет. Небо плоское и серое. Это глаза. Та- кие знакомые, бесконечно дорогие голубые глаза. Позади тишина. Та самая тишина, что навсегда поселилась в душе. Она крадется за тобой. Обернись, и ты услышишь ее. Зас- тывшее в пустоте дыхание вечности... С губ срываются слова, медленно и тяжело как каменные глыбы, ничего уже не говорящие, не значашие слова: - Прости меня... Прости НАС, если сможешь... Много раз я повторял их в полубреду-полубеспамятстве опустошенной, сгоревшей дотла души уже не надеясь ни на что. Ты просишь прощения, а в силах ли ты простить самого себя? Плавное движение. Щеки касается ладонь. Ее ладонь. Всего на миг. Как дуновение ветерка: - Я прощаю тебя... Еще один, последний удар сердца, невыносимо долгий как тяжелый вздох. За ее спиной горит закат, перебирая прохладными лучами золотые пряди волос. Мой последний закат... Примечание. Строчки, вошедшие в эпиграф были услышаны автором в художественном фильме "Равновесие" ("Equilibrium"). Буду рад любому отзыву! Только искреннему... ;) |
© Visioneer 05.02.2004 |