От автора.
Данный рассказ представляет собой наглый кроссо-
вер (не сказать - плагиат). Он не содержит в себе
каких либо революционных мыслей или идей и почти
целиком состоит из тех затасканных литературных
штампов, которые автору удалось вспомнить в момент
написания. Единственным, но сомнительным достоинс-
твом этого произведения является лишь число ограни-
чительных категорий, под которые оно попадает. Поэ-
тому автор настоятельно рекомендует читать это пе-
ред сном в качестве замены школьному учебнику по
алгебре для восьмого класса.
В приятный сон вклинилось нечто чуждое, нечто из другого
мира. Из реального мира. Она открыла глаза. За стеной раздава-
лось множество голосов. По мере того, как она просыпалась, не-
разборчивый гул постепенно оформлялся в скандирование:
"Ла-вай-ни! Ла-вай-ни! Ла-вай-ни!"
Вздрогнула занавеска, и из-за нее показался светлый чуб
Шейка-Бейки: "Лавайни, Боги Вулкана снова сердятся..."
Чуб исчез. Лавайни пружинисто вскочила, подошла к цветас-
той маске древнего божества, прислоненной к стене, и отодвину-
ла ее. За ней оказался небольшой кран. Она глянула в окно -
вулкан не на шутку разбушевался. С самого момента своего появ-
ления он не давал покоя деревне, пока она случайно не наткну-
лась на этот вентиль. Она не знала почему, но Богам Вулкана
нравилось, когда она его ненадолго закрывала, и они успокаива-
лись.
"Лавайни, спаси нас!", - доносились с улицы встревоженные
голоса, - "Лавайни, помоги нам!"
"Лавайни, успокой разгневанных Богов Вулкана!", - шаман
Хуба-Дуба всегда отличался необыкновенно зычным голосом.
Лавайни уперлась в рукоятку. Она была горячая и тугая.
"О, Великие Боги Вулкана!" - прокричала она. Рукоятка не под-
давалась. Лавайни почувствовала боль, из-под ее ногтей высту-
пили капельки крови. "Услышьте нас!" - голос мышки сорвался на
визг, из глаз брызнули слезы. Но, не смотря на боль и все уси-
ливающийся жар в ладонях, она продолжала давить. "Я, Лавайни,
молю вас о пощаде", - она произнесла это на последнем издыха-
нии, но мольба ее, казалось, была услышана. Рукоятка строну-
лась с места и плавно повернулась. Боги успокоились и в этот
раз.
"Получилось, они вняли моим мольбам", - обессилев, Лавай-
ни упала на пол.
С улицы доносились восторженные крики: "Ура! Ура Лавай-
ни!". Лавайни нашла в себе силы подняться и выйти из хижины.
Смущенно пряча за спиной обожженные ладошки, она стояла на по-
роге и улыбалась. Из толпы выбрался шаман.
"Нам уже давно нужна королева, которая нас возглавит. Ла-
вайни - единственная, кто умеет успокаивать Богов Вулкана", -
провозгласил он, став рядом с мышкой. Лавайни засмущалась еще
больше.
"Если вы настаиваете", - еле слышно прошептала она.
Вообще-то она давно догадывалась об этом. Она считалась
самой красивой девушкой племени и в то же время не была обде-
лена умом и смекалкой. Часто, чтобы разрешить свои проблемы
или споры, соседи шли именно к ней, а не к шаману Хуба-Дубе,
который до этих пор являлся формальным вождем. Так что извес-
тие о том, кто будет кандидатом в королевы, новостью ни для
кого не явилось. Однако, Лавайни никак не ожидала, что это
произойдет сегодня, сейчас.
"Сразу после испытаний, да?" - улыбнулся Хуба-Дуба.
"Испытания? Какие испытания?" - глаза Лавайни удивленно
расширились - "Я ничего не знаю об испытаниях".
"Испытания нужны для коронации. Ты знаешь тест на выжива-
ние?"
"Тест на выживание? Никто не говорил мне... у нас раньше
никогда не было королевы...", - Лавайни лихорадочно пыталась
вспомнить что-нибудь, но в голову не приходило ничего сущест-
венного.
"Потому что никто не выдерживал", - хитро усмехнулся ша-
ман, - "сперва тебе придется преодолеть страшный Пруд Омара,
потом пройти по Углям Ужаса и, наконец, преодолеть Волну Судь-
бы."
"Я..." - Лавайни на секунду замолчала в нерешительности,
- "Я выдержу этот тест!"
"Испытания начнутся на закате. Если ты выживешь, мы сде-
лаем тебя королевой", - оратора прервали ликующие крики: "Ко-
ролева Лавайни! Королева Лавайни!"
"Завтра у нас будет новая королева или свободная хижина",
- подвел итог шаман. Народ стал понемногу расходиться по своим
делам. А Лавайни вернулась к своим.
Лавайни дождалась, пока труба остынет, и осторожно пере-
вела кран в прежнее положение. Если этого не делать, то в сле-
дующий раз боги начнут шуметь и сердится совсем близко к де-
ревне. И лучше опять дать им "выпустить пар", а потом снова
успокоить. Она подвинула маску на место и в задумчивости пос-
мотрела на вулкан. Сейчас ее решительность куда-то улетучи-
лась. Тесты действительно были серьезны и опасны. Последний
раз, когда пытались выбрать королеву, она была еще ребенком. В
памяти возникли какие-то смутные образы из детства. Вот лицо
какой-то женщины, поцеловавшей ее в лоб. Вот ее, малышку Ла-
вайни, подводят к чемуто, но ей было весло и хочется играть и
ее уводят. А потом чей-то горестный плач.
"Как же я пройду эти испытания?" - она не заметила, как
начала думать вслух. Так было всегда, когда она волновалась
или боялась.
В дверь влетел Шейка-Бейка. Как обычно, с ним была его
первая и горячо любимая подруга - доска для серфинга. Другой
же его любовью была Лавайни. И не смотря на свою вторую роль,
она отвечала ему взаимностью.
"Ваше Королевское Высочество, завтра я стану возлюбленным
королевы!"
Лавайни обернулась к нему: "Шейка Бейка, я не стану коро-
левой. Я не выдержу испытаний... Я боюсь".
Шейка Бейка прислонил доску к стене и лихо отодвинул мас-
ку: "Обдури их. Детка, ты провела все племя с этим выключате-
лем вулкана! Разве так трудно разыграть этот кросс по ухабам?"
От таких слов Лавайни на миг охватило оцепенение, но она
тут же встрепенулась. Ее ладошки сами сжались в кулаки: "Что
ты сказал, Шейка-Бейка?"
"Ничего. Ничего не сказал", - он отступил на шаг, тон Ла-
вайни не предвещал ничего хорошего.
"Я не собираюсь никого обманывать! Я храню этот секрет
только затем, чтобы им не воспользовался кто-то вроде тебя.
Уголки ее рта предательски задрожали, из глаз покатилась сле-
зинка, и она уткнулась лицом в широкую грудь парня.
"Я... Я никого... не обманываю..." - всхлипывала она, -
"Я... боюсь... Боюсь..."
Шейка-Бейка гладил ее по волосам и долго шептал что-то
нежное и успокаивающее ей на ухо, пока она плакала...
Лавайни вышла на берег Пруда Омара. В отдалении раздава-
лись голоса туристов, направлявшихся на вечеринку. На теплых
камнях догорали красноватые отблески вечерней зари. Вода была
темной, теплой, недвижимой и блестящей словно ртуть. Вода была
манящей и опасной одновременно. Слабый ветерок колыхал листья
деревьев где-то наверху. Хотелось просто посидеть и отдохнуть,
полюбоваться этой спокойной водой и закатом.
Лавайни оглянулась. Вокруг никого не было, сама возмож-
ность испытаний стала казаться чем-то вроде ночного кошмара.
Внезапно свет вокруг померк. Лавайни ощутила себя в воню-
чем матерчатом мешке. Промелькнула мысль: "Началось!"
Ее схватили и понесли. Короткий момент невесомости,
всплеск. И вот она уже в воде. Вода теплая, липкая. Она прони-
кает сквозь шерсть прямо к коже, лезет в рот, ноздри, уши,
глаза. Нельзя дышать. Надо выбраться из мешка. Выход. Где же
выход?
Задыхаясь, Лавайни неосознанно рванулась и... Тьма отсту-
пила и она вдруг оказалась в волшебном замке света. Пруд,
большой аквариум, замаскированный под естественный водоем,
своей единственной прозрачной стенкой был обращен внутрь рес-
торана. Свет электрических ламп и проникал сквозь стекло и,
полностью отражаясь от поверхности воды, заполнял собой все
пространство. Поодаль по углам из сумрака поднимались водорос-
ли, таинственно блестя пузырьками газа на своих расщепленных
листьях. А вокруг в круговерти нескончаемого хоровода мелька-
ли, вспыхивали и гасли тысячи звездочек - мелких рачков,
планктона, кусочков взбаламученного ила.
Но Лавайни не замечала этого. Захлебываясь, она рванулась
вверх, к поверхности... К воздуху... Быстрее...
Что-то обожгло ей ногу. Странная сила крутанула ее вокруг
оси, навалилась и сжала грудь, потянула вниз... Вода хлынула в
легкие...
Все ее мысли взорвались мешаниной цветных пятен, а потом
наступила темнота.
* * *
Она сидела на берегу Пруда Омара и вспоминала прошлое,
свое прошлое. Она и раньше много думала о происходящем с ней,
но именно сегодня ей почему-то особенно ярко вспомнились пер-
вые дни. Первые... циклы. Возможно потому, что сегодня, как
она надеялась, должна наступить развязка. Все мучения начались
в тот самый день, когда она должна была стать королевой. В тот
далекий сегодняшний день. Если бы ничего не случилось, то ей
суждено было погибнуть во время первого же испытания, но...
Какая-то волшебная сила, направляемая чьей-то, как теперь ей
казалось, злой волей каждый раз в случае неудачи переносила
ее, целую и невредимую в начало этого проклятого дня. Дня об-
ратившегося для нее в вечность. Цикл за циклом (так она при-
выкла называть суточные кусочки своей жизни) она старалась
найти выход и в этот раз, кажется, нашла. Ценой многих ошибок,
боли и смертей она убедилась, что не сможет пройти испытания
самостоятельно. Однако теперь, если ее план сработает, то ник-
то не заметит подмены и тот, кто наложил не нее это заклина-
ние, должен снять его. Тщательно продуманная и приготовленная
операция началась.
Лавайни сидела между камней, ждала и снова вспоминала...
* * *
В приятный сон вклинилось нечто чуждое, нечто из другого
мира. Из реального мира. Она открыла глаза. За стеной раздава-
лось множество голосов. Но было что-то еще, что, казалось, бы-
ло безвозвратно утеряно где-то там, в царстве грез.
По мере того, как она просыпалась, неразборчивый гул пос-
тепенно оформлялся в скандирование: "Ла-вай-ни! Ла-вай-ни!
Ла-вай-ни!"
Вздрогнула занавеска, и из-за нее показался светлый чуб
Шейка-Бейки: "Лавайни, Боги Вулкана снова сердятся..."
Чуб исчез. Лавайни пружинисто вскочила, потянулась и
отодвинула пестро раскрашенную маску у стены. За маской обна-
ружился небольшой кран. Мышка глянула на вулкан за окном и на-
легла на рукоятку.
"Лавайни, спаси нас!", - доносились с улицы встревоженные
голоса: "Лавайни, помоги нам!" Раздался голос Хуба-Дубы: "Ла-
вайни, успокой разгневанных Богов Вулкана!".
Лавайни уперлась в горячую и тугую рукоятку. "О, Великие
Боги Вулкана!" - прокричала она. Рукоятка не поддавалась. Ла-
вайни почувствовала боль, из-под ее ногтей выступили капельки
крови. "Услышьте нас!" - голос мышки сорвался на визг, из глаз
брызнули слезы. Но, не смотря на боль и все усиливающийся жар
в ладонях, она продолжала давить...
Весь день ее не покидало чувство, что все это с ней уже
один раз было. Многие моменты она даже помнила. Помнила нас-
только ясно, что могла даже предсказать, что будет дальше.
Возвращался ли это странный сон, который она пыталась вспом-
нить с самого утра? А еще подсознательно было какое-то неяс-
ное, мрачное предчувствие, которое она, как ни старалась, не
смогла заглушить.
Лавайни вышла к Пруду Омара. Вечерняя заря догорала на
нагретых за день прибрежных камнях, а ниже расстилалось темное
теплое водное зеркало. Лавайни зачарованно смотрела на воду.
Все это уже было. И она почему-то точно знала, что случится
дальше. Но было слишком поздно...
Откуда-то сверху послышался слабый шорох, и свет заслони-
ла грубая ткань мешка. Лавайни не сопротивлялась, лишь шепнула
себе: "Спокойно". За краткий момент, пока ее несли, она попы-
талась сориентироваться и главное - набрать в легкие больше
воздуха.
Вода. Опять вокруг эта теплая липкая жидкость. И темнота.
Нельзя дышать. Надо выбраться из мешка. Что же, она подготови-
лась - выход нашелся гораздо быстрее, чем она сама того ожида-
ла, и воздуха еще хватало. Было время оглядеться и даже немно-
го подумать. Надо было спешить, но перед тем как сделать пер-
вый гребок руками, Лавайни все же глянула вниз.
Призрак ее недавнего узилища, старого носка, медленно
опускался вниз, стремясь слиться с тенями на дне. Внезапно там
произошло некое шевеление. Из-под тряпки плавно выскользнула
большая темная клешня и, словно не ощущая сопротивления воды,
потянулась к ногам мышки. "Омар". Больше ждать было нельзя, ее
руки сами сделали мощный рывок, словно пытаясь раздвинуть на-
висшую толщу воды, ноги тоже пришли в движение, сминая, смалы-
вая хитрую верткую жидкость. Но пятками Лавайни все равно ус-
пела почувствовать струи и водоворотики, вызванные к жизни ше-
велением ракообразного.
Гребок, еще, еще...
Страшные тупые зазубренные ножницы на мгновение зависли
перед ее глазами. А потом сомкнулись. Лавайни словно в замед-
ленном кино наблюдала, как окрашенное по внутренней стороне в
болезненный розоватый цвет лезвие коснулось ее груди. "Как
жаль. Это конец".
На мгновение мир наполнился болью. Ее уши еще могли слы-
шать хруст костей, ее глаза еще могли видеть, как воздух выхо-
дит из распоротых легких и вода наполняется прожилками красно-
ватого тумана. Но осознать и понять это ей уже было не дано...
* * *
Лавайни встрепенулась и отогнала прочь все воспоминания.
На другом берегу показалась мышь в желтом топике и шортах.
Гайка, ее двойник, случайная удача и самая главная фигура в
сегодняшней партии. Гайка нацепила на ноги странные водные
башмаки из бутылочных пробок и опасливо пошла по воде. Когда
она дошла до середины, Лавайни поднялась со своего места. Надо
действовать. Она едва вписывалась в график, но множество репе-
тиций и испытаний на предыдущих циклах вселяли уверенность.
Сначала надо окрутить эту дурочку. Лавайни взобралась на
высокий камень и тихонько окликнула Гайку: "Ау, Ау..."
Гайка повернулась и подошла к ней: "Ничего, что я здесь?
Я хотела сказать, тут открыто для посторонних лиц, а?"
"Конечно, милочка! Я бы сказала, что ты пришла туда, куда
надо. Кстати, меня зовут Лавайни", - на этом этапе Лавайни
практически не отклонялась от того, первоначального, случайно
получившегося сценария. Единственной задачей было не сфальши-
вить, впрочем, эта девчонка сейчас не слишком чувствительна к
фальши.
"А меня зовут Гайка. Знаете, вы на кого-то похожи..."
"Какое интересное имя - Гайка. Вроде этих штучек, что у
тебя на ногах?" - сейчас Лавайни понимала, что говорит глу-
пость, однако, раз это срабатывало и раньше, то сработает и
сейчас.
"У меня на ногах? А-а... Ой, спасибо...".
Лавайни отсчитала восьмой вздох и, уцепившись одной рукой
за листья прибрежных растений, другую протянула начавшей то-
нуть Гайке, и не успела та промочить ног, как уже была вытаще-
на на берег. Это небольшое изменение стандартного разговора,
как и все последующие, было плодом долгих экспериментов и точ-
ного расчета. К тому же, оно экономило время и внушало больше
доверия.
"Я думаю, у тебя найдется масса штучек, чтобы перебраться
через этот пруд, если ты, конечно, захочешь!" - Лавайни отме-
тила, что, пожалуй, немного переборщила с долей оптимизма в
голосе. Впрочем, пойдет.
"В том-то и беда, я никогда не могу решиться, что мне де-
лать".
Разговор, аккуратно направляемый Лавайни по установленно-
му руслу, продолжался. Лавайни посвящала Гайку в свой план, а
в голове снова отсчитывала вздохи.
"Твои друзья - мои друзья."
Четыре. Лавайни вытолкала свою жертву на расчетное место.
"Правда, милочка?"
Три.
"Я займусь твоими друзьями, а тобой - мои."
Два. Наверху послышался слабый шум, они уже тут.
"Не скучай!"
Один.
Маленькое изменение сценария, к чему глупые оговорки?
Сказав последнюю фразу, Лавайни бросилась за угол.
Ноль.
Послышались звуки борьбы, крики, возня... Наконец, голос
Хуба-Дубы: "Начнем испытания". Отлично, мускулистые воины ее
племени протащили Гайку к пруду. Воины ее будущего войска. Те-
перь снова надо торопиться.
Всплеска воды Лавайни уже не слышала.
* * *
В приятный сон вклинилось нечто чуждое, нечто из другого
мира. Из реального мира. Она открыла глаза. За стеной раздава-
лось множество голосов. Но было кое-что еще. И это был не сон.
Лавайни поднялась на локте, встала с кровати, скинула с
себя платье и встала перед зеркалом, чтобы осмотреть свое те-
ло. Вопли толпы на улице ее не волновали. Хотя на этот раз она
абсолютно точно помнила события предыдущего дня, никаких пов-
реждений на себе она не нашла. Все было в полном порядке - не
было ни шрамов ни царапин.
"Кстати, сейчас заглянет Шейка Бейка", - криво улыбнулась
она про себя.
Вздрогнула занавеска, и из-за нее показался светлый чуб.
"Лавайни, Боги Вулкана... Ох, извини...", - чуб, слегка залив-
шись краской, исчез. "...Но Боги волнуются..." - послышалось
уже из-за двери.
Лавайни неопределенно хмыкнула. В чем была, она подошла к
маске божка, отпихнула ее и резко ударила плечом о рукоятку
крана. Что-то внутри механизма противно скрипнуло так, что у
нее прошел по коже мороз. Но рукоятка немного повернулась. Она
пнула рукоятку еще раз, а потом - еще. Кран почти закрылся,
оставался еще один удар. Не смотря на саднящее плечо, она мол-
ча разогналась и ударила рукоятку в последний раз. Раздался
слабый щелчок. Кран закрылся и, как оказалось, уже навсегда.
Отломанная рукоятка валялась рядом с распластавшейся на полу
Лавайни. Настроение совершенно испортилось.
С улицы доносились восторженные крики: "Ура! Ура Лавай-
ни!". Мышка небрежно накинула на себя платье и, не озаботив-
шись тем, чтобы поставить маску на место, выбралась из хижины.
Она остановилась у дверей и угрюмо осмотрелась. Из толпы выд-
винулся шаман. "Нам уже давно нужна королева, которая нас
возглавит. Лавайни - единственная, кто умеет успокаивать Богов
Вулкана", - провозгласил он, став рядом с мышкой. Впрочем, не
так уверенно, как в прошлые... разы.
Лавайни не знала, что и думать. Сон, если это был сон,
повторялся вновь. Но самым ужасным было то, что она была уве-
рена, что это вовсе не сон. Она уже несколько раз незаметно
щипала себя, надеясь проснуться, но этого не происходило, да и
боль в плече была самая настоящая. Ее жизнь каким-то образом
оказалась свернутой в петлю, в цикл. И теперь перед ней снова
стояла перспектива вечером погибнуть в схватке с омарами и
обстоятельствами.
"Я больше не хочу", - тихо сказала она себе. И уже во
весь голос: "Нет! Не-е-е-ет..." Со слезами на глазах она бро-
силась прочь, в молчании провожаемая ошарашенными жителями де-
ревни...
* * *
Воспоминания не помешали ей быстро сбросить с себя платье
и, не теряя и секунды, облачиться в желтый топик и желтые же
шорты. Точно такие же, как у Гайки. Теперь надо отвлечь горе
спасателей и... помочь "напарнице".
"Гайка. Гайка! Мы должны были встретиться тут перед
праздником. Надеюсь, она не опоздает?" - звонкий голос Чипа
звучал прямо под ее ногами. Лавайни привычным движением схва-
тилась за листья и скользнула вниз. "Спасибо, Чип".
"Кажется, она вовремя, Чип". Это Дейл. Господи, как они
предсказуемы! Теперь Рокфор: "Гайка, у тебя все в порядке?"
Многочисленные наблюдения не пропали даром. В отличие от
того, первого раза Роки волновался лишь за ее падение. Ей это
очень льстило. В какой-то мере они все даже стали ей симпатич-
ны.
"Пошли на праздник, ребята?" - она озорно улыбнулась,
совсем как та, кто сейчас барахтается в пруду. Но дело не
ждет, надо спешить.
Отойдя на пару десятков шагов, Лавайни состроила озабо-
ченно-задумчивое выражение лица: "Извините. Роки, я забыла
свой гаечный ключ... Идите вперед", - она неопределенно махну-
ла рукой вдаль, - "Встретимся на празднике".
Быстрее к пруду. Вообще-то, примерно один раз из пяти у
Гайки не получалось самостоятельно выбраться из носка. Очевид-
но, всегда существовали какие-то микро отклонения, которые
могли сорвать попытку. Подобные накладки могли случиться и на
последующих тестах. Но Лавайни не слишком задумывалась над те-
орией. Сегодня в ней почему-то жила уверенность, что все полу-
чится. Главное - чтобы Гайка благополучно прошла первые два
испытания, и она это сделает.
"О, Лавайни, помоги", - перед Гайкиными глазами плыли
круги и она, как и всегда, не заметила чудных перемен во внеш-
нем виде "сестры".
"Конечно, милочка, как только ты перейдешь через пруд".
"Но я никогда не дойду..."
"Конечно, дойдешь. Ты что-нибудь придумаешь, я в тебя ве-
рю". Лавайни мягко, чтобы ненароком не повредить, наступила
Гайке на пальцы. Они ей еще понадобятся.
Странно, однако, от этого незначительного с виду разгово-
ра зависела вся дальнейшая операция. Стоило лишь чуть изменить
слова и Гайка, как раньше она сама, неотвратно гибла в жесто-
ких клешнях.
Со слабым вскриком Гайка скрылась под водой.
* * *
Лавайни плохо помнила, что она делала весь день. Кажется,
она бесцельно бродила вокруг деревни, не замечая ничего вокруг
и стараясь не попадаться на глаза другим.
Наступал вечер, приближалось время ночного извержения.
Проходя неподалеку от своей хижины, Лавайни услышала недоволь-
ное клокотание. О Боги! Она забыла открыть кран... и теперь
даже, если бы очень хотела, не сможет его открыть. Клокотание
усилилось. Лавайни напряглась и, собрав в кулак все свое му-
жество, направилась на звук, туда, где не отваживался появ-
ляться никто из ее племени. Пусть Боги Вулкана решат. Отку-
да-то в ней даже возникла надежда, что, возможно, они помогут
ей в ее странном и пока не до конца осознанном положении.
Звук шел от длинной твердой и горячей змеи. Хвост ее шел
в направлении вулкана, а голова исчезала под каким-то ящиком.
А возможно и наоборот. Лавайни задумалась на мгновение и пошла
к ящику.
Возле него копошились два человека. Точнее, работал один,
а второй толстый и лысоватый просто стоял и смотрел то на ра-
ботающего то на конус горы.
"Если мой новый фигри... фрибри... Черт. В общем, если
эта штука не будет извергаться этим вечером, считай, что ты
уволен!"
Гул и шипение змеи усиливалось. Лавайни никогда раньше не
слышала, чтобы Боги так сердились. Что же будет?
"Погодите, босс. Я, кажется, понял, в чем дело. Главный
трубопровод, он, видимо, засорен. Возможно, это местные грызу-
ны", - работавший поднялся во весь рост, он оказался тощим и
высоким.
Босс хмыкнул: "Выключай. Но, чтобы завтра с утра..." - и,
не договорив, степенно удалился.
Тощий снова склонился над ящиком, чем-то щелкнул. Где-то
далеко раздался протяжный тонкий свист и шум стих.
Лавайни слышала каждое слово. Лавайни видела каждое дви-
жение. Застыв на месте, словно на нее наложили страшное закли-
нание, Лавайни пыталась поверить своим глазам и ушам. Все, во
что она верила раньше, развеялось как дым вчерашнего изверже-
ния.
Богов Вулкана не было. Никогда.
* * *
Лавайни снова поймала себя на том, что вспоминает свое
прошлое. Она вместе со спасателями сидела около костра, преда-
ваясь нехитрым развлечениям и поглощению сладостей.
"Налетайте, ребята, все в порядке, они без костей", -
Рокфор, что называется, живьем проглотил очередной кусок по-
догретого мармелада.
"Мы наелись, Роки", - за всех ответил Чип.
"Но нам так весело", продолжил за него Дейл.
"Хороший вечер, правда", - вставила свое слово Лавайни.
Ей действительно можно было расслабиться. Диалоги не были
жестко определены, а самая большая глупость, которую она могла
бы сделать, она уже делала в первый раз, когда несла ахинею
про "штуку, которой забивают острые штуки". Кроме того, ей
просто нравилось быть в компании этих двух влюбчивых бурундуч-
ков. Любила ли она сейчас Шейка-Бейку? Это было для нее так
давно... Да, кстати, отдых отдыхом, однако, чтобы и дальше все
шло по плану, надо было еще кое-что подготовить.
"Простите, ребята, я на минутку отойду попудрить нос", -
улыбнулась она Рокфору, ибо бурундуки так разомлели в ее объ-
ятиях, что, казалось, не заметили бы и конца света. Рокфор
кивнул в ответ и проглотил очередную мармеладку.
"О, какой прибой!" - чтобы посмотреть на море, Шейка-Бей-
ка свернул с пути процессии, направлявшейся к месту второго
испытания - шашлычной, и тут же был грубо схвачен за хвост.
Серфингист недоделанный...
"Эй, Лавайни. Ты сегодня в ударе!"
"Неужели?"
"Э... О'Кей", - Шейка-Бейка явно сбит с толку. То, что
надо.
"Шейка-Бейка, детка, я очень нервничаю перед следующим
испытанием. Я могу делать и говорить странные вещи, даже гово-
рить, что я это не я". Лавайни привычным движением натянула на
лицо расстроенную мину.
"Но если ты - не ты..." Господи, какой же он тупой, этот
ее... любовничек.
"Да нет. Я - это я. Но чтобы я не делала, заставь меня
выдержать это испытание", - на последних словах Лавайни вцепи-
лась в гавайку своего бывшего возлюбленного и тряханула его
так, чтобы до него наверняка дошло, что от него требовалось.
Результат не заставил себя ждать.
"Усек, птичка".
"Хорошо малыш, теперь мне снова надо быть в ударе. Скоро
увидимся", - и Лавайни исчезла в зарослях. Лишь в след ей до-
неслось: "Понял, крошка".
Теперь опять можно некоторое время отдыхать. Назад, ско-
рее назад к остроумному Чипу и веселому Дейлу. Ох, эти забав-
ные бурундучки, от одного ее вида у них шел дым из ушей. А что
говорить про те моменты, когда она их целовала! По плану су-
ществовал всего один обязательный поцелуй, чтобы Чип не заин-
тересовался упавшей в мармелад Гайкой, но... Лавайни забавля-
лась, она не раз даже пробовала зайти чуть дальше, чем просто
поцелуи. И нельзя сказать, чтобы это ей не удавалось. Особенно
с Чипом.
Перебирая сладкие воспоминания, мышка быстрым шагом нап-
равилась к костру. Нет, не любит она Шейка-Бейку. И, наверное,
никогда не любила.
* * *
В приятный сон вклинилось нечто чуждое, нечто из другого
мира. Из реального мира. Она открыла глаза. За стеной раздава-
лось множество голосов.
"Это шаман. Это определенно Хуба-Дуба наколдовал". Ведь
она вчера, то есть в прошлое сегодня... в прошлый цикл... не
умерла. После всего пережитого она просто свернулась калачиком
и уснула там, возле ящика с пультом управления вулканом. Все
оказалось еще проще, чем она думала. Несколько кнопок, пара
циферблатов и индикаторы. Теперь оттуда она могла сама вызвать
извержение любой силы, но главный кран, все же, был здесь, в
ее хижине.
И он был целый.
Под привычное уже скандирование возник и затем исчез Шей-
ка-Бейка со своей неизменной фразой. Она поднялась, нашла не-
нужную тряпочку и, отодвинув маску, набросила ее на рукоятку
крана. Кому приносить жертвы, если богов больше нет?
"О, Великие Боги Вулкана!" - Лавайни прокричала свою
обычную реплику, без особого почтения, но все же так, чтобы
услышали те, кто на улице. Пусть Богов Вулкана нет, но сделать
ее королевой обещали вовсе не они.
Со всей осторожностью, чтобы не сломать, она закрыла
кран, не забывая, впрочем, произносить ритуальные фразы. А
после под восторженные крики толпы вышла наружу. Ей не хоте-
лось снова плыть через жуткий пруд. В этот раз она избежит ис-
пытаний. Она поговорит с Хуба-Дубой, она изучит все в этом
дне, но она добьется своего. Она станет королевой.
"Если вы настаиваете", - отчетливо и с иронией произнесла
она заранее известный ответ. Внутренний голос подсказывал, что
впереди у нее еще очень много таких ответов.
* * *
"Я смогу контролировать ее, если смогу контролировать
этих", - она снова и снова мысленно произносила свою давнишнюю
фразу. Она бежала на пляж, а в руках у нее был маленький ранец
со Вжиком. Только бы не споткнуться, только не споткнуться...
Гайка успешно прошла два испытания, спасатели вынуждены спа-
сать сами себя от извержения... Теперь настал главный, заклю-
чительный этап ее плана. Тот самый, ради которого и затевалась
уже который цикл вся эта кутерьма.
Возмущенная Гайка стояла на своем месте у берега: "Пос-
ледний раз! Я не Лавайни! Мне надоели эти глупые тесты..." Тут
Лавайни высунулась из-за камней так, чтобы только Гайка могла
ее видеть и тихонько свистнула.
Гайка обернулась к ней: "Лавайни, рада тебя видеть, сю-
да!" Она уже была рядом и радостно протягивала доску для сер-
финга.
Как бы ни так.
"Ты с ума сошла! Там акулы! Лучше ты пройди за меня это
испытание или твоим друзьям покажется на Гавайях жарче, чем
хотелось", - шантаж, обыкновенный грубый шантаж, но как дейс-
твенно.
"Я тебе не верю!" - в глазах Гайки отразился страх. Не за
себя, за своих друзей. Надо же, и акулы ей нипочем.
"Я так и думала. Поэтому принесла доказательство", - Ла-
вайни тряхнула перед Гайкой своей сумочкой. Кто-то внутри оби-
женно зажужжал.
"Вжик!"
"Я контролирую потоки газа, которые вызывают извержение
вулкана. Пройди это испытание или я покончу с твоими друзь-
ями", - в глазах Лавайни был только лед. Гайка была обречена
взять доску и отправится на ней в океан.
* * *
Лавайни была права и в тоже время горько ошибалась. Раз
за разом проживала она этот день, раз за разом узнавала она
новые варианты своего возможного будущего. В следующий раз она
могла в точности повторить предыдущий или же коренным образом
изменить ход событий. Постепенно она познавала отдельные угол-
ки своего дня, выясняя все маленькие случайности и происшест-
вия. Но день был слишком короток, а остров слишком обширен,
чтобы познать все. К тому же, знание это все равно не позволя-
ло ей выбраться, вырваться из этого круга. Каждый раз кто-то
оставался неудовлетворенным тем, как она проживала день. Она
не знала, был ли это Хуба-Дуба. Разговор с ним ничего не дал,
но она отчего-то считала, что ее мучения не кончатся, пока ша-
ман не убедится, что она прошла испытания и осталась жива, и
лишь затем снимет свое заклятие.
Попытки избежать тестов не давали никаких результатов.
Она пробовала не спать несколько суток, и это ей удавалось,
позволяя прожить за один раз немного подольше. Однако стоило
лишь по истечении 24 часов с момента, как она просыпалась,
хоть на мгновение закрыть глаза и задремать, как она возвраща-
лась к началу. Не спать же вечно она не могла.
Были моменты, когда она вновь пробовала пробиться "в
лоб", но это ничего не давало кроме очередной порции кошмарных
мучений. И хотя в начале она была благодарна неведомому благо-
детелю, который каждый раз возвращал ей жизнь, впоследствии ею
постепенно завладела злоба. Она злилась на себя, на шамана, на
весь мир. Ей все чаще и чаще хотелось просто умереть, пусть
самой ужасной смертью, и больше никогда не проснутся. Но ни
гибель, ни самоубийство не могли помочь ей в ее проблеме.
Однако, в конце концов судьба все же ей улыбнулась. Она
встретила Гайку.
* * *
Вот и все. Теперь можно забыть и о спасателях и о Гайке.
Дальше все должно случиться само. Ключа от короны два и оба
вставлены в замочные скважины. Ребенок, ничего не подозреваю-
щий малыш, который уже радостно уселся на камне перед Лавайни
и другой. Камень, который она уже много циклов подряд при по-
мощи Шейка-Бейки тщательно устанавливала по утрам, точно выве-
ряя место падения. Камень, возвышающийся над ней в шатком рав-
новесии.
Лавайни осторожно убрала подпорки и замерла в ожидании.
Сейчас ребенок будет смыт океаном, а потом, уже подобрав его,
Гайка, словно фурия помчится на гребне волны прямо на нее, на
Лавайни. Ни к чему суета и глупый страх. Все идет по плану.
И все же, когда над ней нависла водяная гора, глаза Ла-
вайни инстинктивно расширились, а рот перекосила гримаса стра-
ха.
Вода отступила . Лавайни огляделась, подобрала чудом уце-
левшие песочные часы: "Получилось. То есть, у меня получи-
лось!" Она поднялась с мокрого песка, как можно ласковее улыб-
нулась ошалевшему малышу и взяла его за руку. К ней уже нап-
равлялись Хуба-Дуба и Шейка-Бейка, за ними неразборчивой тол-
пой следовали остальные жители деревни.
"О, Лавайни, тебя сделают королевой!" - Шейка Бейка как
всегда был впереди всех.
"А ты будешь моим главным министром", - улыбнулась она
ему в ответ. Впрочем, далеко не все сказанное она собиралась
осуществлять в действительности.
"Лавайни, ты прошла все испытания, тебя слушаются Боги
Вулкана, ты достойна стать нашей королевой!" - шаман был тор-
жественен, как никогда ранее, - "А теперь в честь нашей первой
королевы объявляется большой праздник!"
Водоворот соплеменников закружил ее, поднял на руки и
все, восторженно крича и прославляя ее, Лавайни Первую, отпра-
вились в поселок.
Весь вечер она сидела на импровизированном троне, смея-
лась, шептала всякие глупости Шейка Бейке. Потом вся деревня
смотрела на красочное ночное извержение. Боги Вулкана тоже ра-
довались за свою жрицу и словно благодарили за богатую жертву.
Но, не смотря на веселье, несмотря на удачу, все это вре-
мя у нее в мыслях была та, другая, навсегда оставшаяся на бе-
регу под поваленным волной камнем. Никто не заметил подмены,
успокаивала она себя, а та... она забудется... скоро забудет-
ся, исчезнет из памяти, как и весь этот бесконечный день. С
этими мыслями она заснула.
В приятный сон вклинилось нечто чуждое, нечто из другого
мира. Из реального мира. Открывать глаза не хотелось. Множест-
во голосов за стеной размеренно скандировало ее имя:
"Ла-вай-ни! Ла-вай-ни! Ла-вай-ни!"
"Королева Лавайни... Как красиво звучит..."
Вздрогнула занавеска, и из-за нее показался светлый чуб
Шейка-Бейки: "Лавайни, Боги Вулкана снова сердятся..."
|
© Роман Булыгин 5.04.2000 |