Часть двенадцатая: Второй виток спирали
Гаечка лихо чертила. Одно удовольствие было наблюдать за
её быстрыми движениями руки, после которых на листе ватмана
оставались ровные линии. Когда их соберется достаточное коли-
чество, то на белой плоскости сложится чертеж хитрого устройс-
тва.
- А клешни у неё словно у Палса, - восторженно делился
Дейл, всматриваясь в уже узнаваемые фрагменты.
- Конечно, Дейл, - соглашалась Гайка, - самые совершенные
конечности как раз имеют не механизмы, а живые существа. При-
рода тысячу раз подумает, прежде чем на свет появится новый
уникальный вид. Нам остается только наблюдать и восхищаться.
Посмотри на этот передаточный механизм...
И Дейл смотрел без всякого вмешательства Чипа, который
грустил о Сузи, внезапно покинувшей наши апартаменты. Да, сок-
ратилась в последнее время наша команда.
- И, Гаечка, помни, - торопливо добавлял Рокки. - Машина
должна добывать сыр в достаточном количестве. Я хочу сказать,
в действительно достаточном.
- Хорошо, Рокки, - Гаечка призадумалась, восхитительно
оттопырила нижнюю губу и выдула воздух. После секундной паузы
она сместилась вдоль стола и начала покрывать линиями еще одну
незанятую пока часть. Потом она вздохнула и рывком подтянула
лист к краю стола. Это ей удалось с большим усилием.
- Лист слишком большой, - взглянула Гайка на Рокки, - на-
до его подрезать.
- Дейл - ножницы! - немедленно распорядился Чип.
- Сам - ножницы! - возмутился Дейл, надуваясь от обиды. -
А еще ты - грабли, пассатижы и большая совковая лопата!
- Дейл, старина, - умиротворенно пробасил Рокки, - не на-
до так нервничать. Чип просто хотел попросить тебя, чтобы ты
передал ему ножницы.
- А он не видит, что их у меня нет? - язвительно произнес
Дейл. - Если ему надо, пускай сам поищет.
Ножницы были у меня. Я крутил их в руках, раздвигал,
сдвигал, чесал затылок и вырезал почти ровные кружочки из под-
ручного материала.
- А все же здесь неплохо, - вступил я в общую беседу,
вспоминая один из вчерашних банкетов.
- Но мы же здесь перестали быть спасателями, - сердито
заметил Чип, - что толку, если нас повсюду кличут "Спасатели",
если мы после битвы с Ферриком не совершили ничего полезного.
- Так может мы и здесь станем спасателями, - загорелись
глаза у Дейла. - Выберем дерево, сделаем внутри штаб, будем
совершать патрульные облеты и разгонять собачьи банды.
- Здесь все по другому, старина! - воскликнул Рокки. -
Прежде всего жители города должны задуматься, почему собачьи
компании чувствуют себя на улицах так вольготно. Если они сами
ничего не решат для себя, то даже тысячи спасательских команд
не сдвинут дела с мертвой точки.
- Да, - Гайка на секунду оторвалась от чертежа. - В Зеле-
нограде мы бы тоже не пригодились. Я вот все думаю, как там
без нас наш город. Может, в наше отсутсвие Толстопуз захватил
над ним полную власть. А вдруг профессор Нимнул уже стёр его с
лица Земли.
- Иногда, - вздохнул Рокки, - начинаешь чувствовать от-
ветственность за что-то или за кого-то. И тогда твоя душа пе-
рестаёт плавать в сонном покое.
- Значит, - радостно воскликнул Чип, - возвращаемся!
- Нет-нет, - горячо заспорил я. - Что значит, не пригоди-
лись бы. А кто вместо нас будет ездить на банкеты? Кто, как не
мы, будет являть собой героический пример для подрастающего
поколения? Вот тут говорили про ответственность. Так надо по-
думать и прочувствовать свою ответственность за всех, кто жи-
вёт в этом городе.
- Но ведь это чисто формальная ответственность, - посмот-
рел на меня Рокки тяжелым взглядом.
Я бы ответил, но с мыслей меня сбил подлетевший Вжик. Он
замер надо мной, всем своим видом говоря, что предмет, который
развлекал меня уже пять минут, срочно требовался обществу для
дел великих, важных и безотлагательных. Я вскочил и галантно
протянул ножницы нашей изобретательнице. Она быстро взяла их,
даже не взглянув на меня, только кивнула вместо благодарности.
Я расстроился и потопал к своему уютному креслу, чтобы погру-
зиться в светлую печаль от такого явного невнимания к своей
персоне. Однако у кресла я обнаружил того, чья степень расс-
тройства превышала мою на несколько порядков.
- Это же пятый выпуск про человека-паука! - голос Дейла
являл собой подтверждение печального факта, что жизнь редко
когда бывает справедливой. Его лапы сжимали журнал с изрезан-
ными страницами, а глаза уставились на меня.
- Что такое? - удивился я. - Ты разве не знаешь, что ря-
дом со мной нельзя оставлять скорорежущиеся предметы?
Никто не засмеялся. Никто даже не улыбнулся, а глаза Дей-
ла наливались слезами.
- Ну, Дейл, - примирительно бросил я. - Нельзя же расс-
траиваться изо всякой ерунды...
- Это не ерунда, - заспорил Дейл. - Я его искал уже четы-
ре года. Я его тогда так и не успел прочитать. Я нашёл его
только сегодня среди старых журналов в подвале. И опять не
прочитал...
- Дейл, - сказал Чип так мягко, что я удивился. - Не на-
до, не рассказывай. Он не поймет. Он перестал понимать.
Дейл смолк, а я возмутился, правда, вслух высказываться
не стал. Ага, куда нам, где уж понять и оценить. А сами то? Да
ладно, пойду-ка я лучше отдыхать.
И я побрел в отведенную лично мне комнату, размышляя о
своем двойнике.
Свогант исчез. Вместе со своими друзьями. И мне одному
предстояло нести почетное бремя Крысёнка-победителя. Теперь,
когда эпическая фигура осталась в единственном числе, я соби-
рался воспользоваться преимуществами такого положения и обес-
печить своим друзьям не менее почетное существование. Я уже
мог полноправно надавить на председателя, мотивируя подписан-
ным договором. Там чёрным по белому указывалось обязательное
присутствие обоих крысят на всех запланированных мероприятиях.
На данный момент председатель не мог обеспечить выполнение
данного пункта контракта. И, ухватившись за эту зацепочку, я
мог начинать тянуть одеяло в свою сторону. Вернее, в сторону
нашей спасательской команды.
Но прежде всего я задумал набраться решимости и сообщить
Гаечке, что в этот вечер она не будет сидеть с задумчивым ви-
дом, размышляя о новой машине с устройством лазанья по стенам.
И не будет вместе с Рокки собирать уже придуманную конструк-
цию, призванную облегчить поднятие тяжёлых кругов сыра из бли-
жайшего подвала. Теперь заманчиво пахнущие глыбы будут переме-
щаться к нашим апартаментам не на хребте Рокки, а автоматом,
включить который сможет даже Вжик. Кстати, ему в обязанность
вменялось следить за тем, чтобы цепкие клешни хватали именно
сыр, а не мешки с сухарями или стулья, сваленные вдоль дальней
стены. Но я не о том. Снова пять минут улетело в пустых воспо-
минаниях и размышлениях. А время надо было экономить. Время -
деньги, как любит говорить председатель теперь уже невероятно
внушительного общества "Свободная крыса". Я опасливо покосился
на дверь, дабы удостовериться, что фигура во фраке не объяви-
лась в проеме дверей, чтобы властным движением руки вытащить
мою персону на какую-нибудь незапланированную, но крайне необ-
ходимую конференцию. Да, приключения остались позади. Лес поч-
ти забылся. Яркий контраст свалки померк. Память размыла нап-
ряжение и ужасы Зоны Тьмы. Слова загадочной ведьмы ускользали.
Что она там говорила про двойников? Кто из нас должен был по-
гибнуть? Оба? Или слабейший? Но ведь ошиблась ведьма. Откро-
венно говоря, ошиблась. Свогант благополучно отправился в лес.
А я тоже не собирался на тот свет. Более того, я собирался
набраться решимости и превратить этот вечер в самое удивитель-
ное приключение. Что может быть лучше, чем пробираться с Гаеч-
кой в узких сумеречных щелях между гаражами на самой окраине
города. А потом металлические строения с облупившейся краской
внезапно упрутся в холм. Мы стремглав взбежим на самую его
верхушку и замрем, озарённые багряными лучами предзакатного
солнца. Слева будет легко шуметь небольшая березовая рощица, а
справа холм оборвётся, выставив на обозрение городские кварта-
лы, которые начинает окутывать полумрак. Представили? Я тоже.
Более того, я уже отыскал такое местечко. И теперь я хотел
отправиться с Гайкой в это короткое, но захватывающее путе-
шествие. Только с ней. В конце концов ведь может же лучший
крысёнок города постоять на вершине славы не один, а со своей
избранницей. Должны же понять остальные, что я имею на это
право. Ведь мы - команда, в которой каждый помогает друг другу
и понимает друг друга.
На полных парах я подлетел к зеркалу, где осмотрел себя и
в анфас, и в профиль. Моя персона осталась собой очень доволь-
на. Выглядел я великолепно. Костюм кремового цвета, являвшийся
моей спецодеждой на данное время, вписывался в мой облик пре-
восходно. Хоть памятник с меня делай. Ах да, памятник! Я же
совершенно забыл про памятник. Крыса-председатель вчера при-
несла мне утвержденный эскиз памятника, который установят на
главной крысиной площади города. Над землей вознесутся вели-
чественные фигуры - моя и Своганта. Мы будет решительно стоять
и смотреть вперёд и немного вверх. Моя левая рука будет лежать
на плече у двойника, а его лапки сожмут отломанную рукоятку
главного рубильника Ферриковского агрегата. У ног Своганта
примостятся крохотные фигурки Сузи, лесовика, Аднара и Палса.
К моему ботинку привалится сделанный из мрамора спасательский
самолет с трудноразличимыми силуэтами команды, восседающей на
своих местах. Пьедестал будет изображать гору поверженных
гвоздей и лапы опрокинутого чудовища.
В этом проекте меня не устраивало только одно - несопос-
тавимые размеры меня и Гайки. А ведь Свогант исчез! Надо поп-
робовать настоять на том, чтобы вместо него разместили Гайку.
Я представил эту, захватывающую дух картину, и тут же внёс
корректировки. Я всё также продолжал решительно и неуклонно
смотреть вперёд, но моя рука переместилась с плеча на талию
очаровательной спутницы. А сама Гайка смотрела не вдаль, а на
меня - ласково и восхищенно. Спасательский самолет не привали-
вался к моей ноге, а улетал вдаль, отшвыриваемый ботинком за
пределы территории моего восхваления. Друзья Своганта переме-
щались на другой памятник - подальше и поскромнее, если его
вообще когда-нибудь построят.
Я еще раз критически осмотрел свое отражение. Хорош, что
там говорить. Только бы Гаечка оценила. Оценит. Должна оце-
нить. В конце концов, не каждой девушке самый знаменитый кры-
сёнок города предлагает провести с ним отличнейший вечер. Да-
леко не каждой. Честно говоря, не существовало ещё такой де-
вушки. Да и не нужны мне они. Гаечка. Только она могла заста-
вить мое сердечко биться учащённо. Но Гайка держалась со всеми
вровень, не выделяя никого. А ведь это несправедливо. Ну не
смотреть же ей восторженными глазами на этого шутника Дейла,
который и понять не может, какое счастье выпало ему - нахо-
диться в одной команде с такой несравненной красавицей. Или
взять Чипа. Ну не стоит он её внимания. Ему лишь бы покомандо-
вать, да отыскать ещё одно дельце для расследования. И как в
его голове не укладывается, что в жизни должны быть не только
дела. В ней еще должно быть... это... ну как бы объяснить...
романтическое что ли, захватывающее дух. Впрочем, не понимает
он этого и хорошо. Нам же меньше проблем.
Так, что у нас там связано с романтикой? Свадебные путе-
шествия! Ну, это пока рановато. Тогда бриллиантовое ожерелье.
Купил бы, но крыса-председатель по каким-то непонятным причи-
нам всё задерживала выплату моей внушительной зарплаты и про-
центов с прибыли. Тогда остаются цветы. Отлично, где бы нам их
раздобыть? Ну не бежать же значительной персоне вроде меня к
ближайшей лавчонке. Не солидно как-то. Не царское это дело.
Вдруг раздался тихий стук. Размышляя о том, что предыду-
щая строчка могла явиться началом всеобъемлющей поэмы, я при-
открыл дверь. Там смущенно переминался с лапки на лапку ма-
ленький мышонок.
- Пиццу не желаете?
- Разве тебя не учили, - мягко улыбнулся я малышу, - что,
говоря со старшими, надо непременно добавлять слово "сэр".
Ну-ка, повторим наш вопрос.
- Не желаете пиццу, сэр? - голос мышонка дрожал, что неу-
дивительно, если учитывать, какая значительная фигура стояла
перед ним.
Я задумался. Не желаем ли мы пиццы? Пожалуй, что пока не
желаем. Нам бы икорки бы красной. Или омарчика. А то пицца!
Вот ведь, нашел кому пиццу предлагать. Но я всегда умею найти
пользу даже в совешенно ненужных вещах.
- Пицца не нужна, - мотнул я головой, - но вот, если бы
ты по скорому сгонял за букетом цветов.
- Я сбегаю, - обрадовался мышонок, - сбегаю, - и, заметив
мой напряженный взгляд, тут же добавил. - Я мигом, сэр.
- Вот-вот, - сдержанно похвалил я его, протягивая золотую
монетку, выклянченную у председателя на карманные расходы. -
Только живо. Одна лапа здесь - другая там.
- Бу сделано, - скороговоркой пообещал мышонок и унесся в
предвечерние сумеречные тени, а меня удобно подхватило мягкое
кресло, предоставив глазам обозревать идеально побеленный по-
толок. Гордость наполняла мою персону. Ну, не молодец ли я!
Так здорово завертеть все события вокруг себя. И выиграть. По
настоящему выиграть.
В коридоре раздался дружный топот. Это мои товарищи отп-
равились доделывать новый самолет. Он был точной копией старо-
го. Даже шарик достался нам привычного красного цвета. Только
наклейка на бутылке была немного иной. Ну не буду же я приди-
раться к пустякам. Пойти что ли помочь? Но лень подниматься.
Да и костюм замараю. Не предназначен мой теперешний костюмчик
для грязной работы. И надо еще дождаться посыльного с букетом.
Вот тогда я и появлюсь перед друзьями во всей красе. Я вытянул
ноги и представил себе события ближайшего получаса. Вот я вы-
хожу на взлетную полосу, где перемазанные спасатели моют само-
лет. Вот я протягиваю букет зардевшейся от радости Гайке. Вот
я томно вздыхаю и выдаю коронную фразу: "А не провести ли нам,
Гаечка, этот вечер вдвоем. Ты ведь не думаешь, что я потерплю
хоть малейшее возражение." Гайка заманчиво прищуривает глаза и
с придыханием шепчет: "Тебе невозможно отказать..." Рокки
одобрительно кашляет. Вжик в вышине трубит торжественный марш,
а у Чипа и Дейла вытягиваются морды от зависти. Славно так вы-
тягиваются, чуть ли не вдвое. А поздно, ребята. Все! Не успе-
ли!
А потом будет холм и закат. И больше никого. Ну где же
этот чертов посыльный? Куда он успел запропаститься? Да, тако-
го только за смертью и пошлешь...
Помяни дьявола, так он сразу и появится. Громкий стук в
дверь ознаменовал прибытие посыльного. Я сердито открыл дверь
и выхватил букет из лапок мышонка.
- Не мог скорее? - злобно посмотрел я на него.
- Извините... сэр... - испуганно пролепетал малыш.
- Да ладно, - великодушно простил я его, - Теперь то уж
что поправишь.
Я и не знал, насколько пророческими окажутся мои слова.
Помахивая букетом я величаво выбрался на площадку и замер
в оцепенении...
...Самолет улетал. Я еще видел его. И Гайка, которой
предназначался шикарный букет, вывалившийся из моих безвольных
рук, всё также сидела за штурвалом. Рядом с ней расположился
Чип, всматривающийся за горизонт. Сзади высовывался Дейл, но
не в мою сторону. Рокки удобно развалился на сиденьи и его го-
лова кивала в такт чьим-то, неслышимым отсюда фразам. Где-то
там радовался новому полету и Вжик, которого уже невозможно
было различить. И только я остался на опустевшей посадочной
полосе. Вот тут я возмутился по-настоящему. Ничего себе, пол-
ностью испортить мои планы на вечер, да еще не взять меня в
испытательный полет. Ладно, летайте, но только вернётесь, так
я сразу выскажу вам всё, что думаю по этому поводу. Развернув-
шись и раздувшись от обиды в два раза больше, чем это обычно
делает Дейл, я направился в свою комнату, упал на кровать и
принялся изучать трещины на потолке. Через пять минут я не вы-
держал и вскочил. Я не мог больше ждать. Первым делом я решил
взглянуть, на какой стадии находится создание машины для пере-
носки сыра. Не то что у меня в голове появилась пара дельных
идей по её конструкции, но надо же было хоть немного поучаст-
вовать в общих делах.
Комната сияла чистотой. Создавалось впечатление, что тут
никто не жил по крайней мере неделю. Ведь в жилых домах редко
когда бывает стерильный порядок. На столе без единой пылинки,
прямо в центре, лежала салфетка, придавленная злополучными
ножницами. "Прощай!" - значилось на ней. А поверху была прик-
леена эмблемка спасателей.
Что-то внутри меня сдвинулось с места. И завертелось. И
понеслось. Ну нет. Так со мной не поступают! Я догоню. Я им
устрою. Распрощаться решили. Не выйдет!
Переодевшись за сорок пять секунд в свой привычный кос-
тюм, я выбежал на улицу. Ничего. Разберёмся. Ну, и где же тут
вокзал?.. И кого это угораздило построить его так далеко?..
...Завораживающе идти по знакомому городу, в котором тебя
никто не ждет. И нигде. Зато можно не торопиться. Обычно время
подхватывает нас на свои стремительные крылья и несет навстре-
чу крайне интересным или неприятным событиям. Но теперь всё по
другому. Время просвистело где-то над головой. И вот уже собы-
тия проносятся мимо, предназначая себя более проворным и удач-
ливым.
Впервые за все пребывание в этом мире мне некуда было
спешить. И нечего терять. Что я мог потерять? Да кучу всяких
пустячков, начиная от носового платка и заканчивая своей неза-
давшейся жизнью. Или пару искрящихся бриллиантиков, находив-
шихся в моем кармане на всякий случай. Для них все-таки насту-
пил день потерянных вещей, когда запропастившиеся навсегда ве-
щи вдруг обнаруживаются в самых неожиданных местах. Интересно,
а бывает ли день потерянных существ? Вдруг мне суждено дож-
даться этого дня, и тогда меня кто-нибудь найдет. Или я сам
отыщу кого-нибудь в этом странном, но прекрасном мире.
Я задумчиво вытащил потрёпанную зелёную коробочку, где в
мягких глубинах ваты спали две гранённые капельки, так и не
доставшиеся Лавайни, но открывать не стал. Привычка иметь за
собой прочный тыл так и не покинула меня. И хорошо, и плохо.
Так бывает. Ну почему я не могу оторваться от реалий? Почему
не могу взглянуть на мир как-то иначе. Ведь сбылась же мечта!
Я там, где желал быть всегда, ежеминутно, ежечасно. Но счастье
осталось побоку, а на моих плечах удобно устраивалось одино-
чество.
Куча существ сновала туда-сюда, то и дело обгоняя мою ед-
ва плетущуюся персону. Но скорость сейчас ничего не стоила.
Вот странно. Когда на всех парах спешишь по важным и неотлож-
ным делам, то никогда не замечаешь творящееся рядом. Над голо-
вой овалом летающей тарелки завис сиреневый свет одинокого
уличного фонаря. Я пробирался не по центральным магистралям с
миллионами людей. Мой путь проходил по задворкам людской жиз-
ни, там, где везде проникли мои соплеменники. Из стен высовы-
вались любопытные мордочки и, молниеносно обведя взглядом
просторы в поисках чего-нибудь интересного, скрывались обрат-
но. А на их место выбиралось приглушенное сияние обжитого
пространства. Там, в тёмных глубинах норок, в честь прихода
очередной ночи зажигались огарочки свеч. Много их было, тёплых
огоньков. Желтоватых, розовых, багряных. Но мой путь проходил
мимо них.
Стайка молоденьких крыс весело переговаривалась чуть впе-
реди меня. Две из них оказались довольно привлекательными. Но
я сменил курс. Я не требовался им. Весёлым, целеустремлённым,
захваченным предстоящей вечеринкой с танцами и бенгальскими
огнями. Наши пути не пересекались.
У самой стены приютились две крысы преклонного возраста,
обсуждавшие предстоящую зиму и все трудности, которые не за-
медлят явиться вместе с ней. От них оторвались два мохнатых
прирученных жучка, которые нагловато подскочили ко мне и при-
нялись деловито обнюхивать мои джинсы. "Назад, Дик, назад, -
громко прикрикнула на них старушка пониже, - там чужие." Прис-
тыженные жучки прискакали назад к хозяйкам и стали виновато
тереться об их лапки. Ну что же, их хозяйки были совершенно
правы. Вот он я, совершенно чужой тут для всех.
Стена дома повернула. Внизу обнаружилась освещенная щель
и я не преминул заглянуть туда. На ровной расчерченной площад-
ке две команды крыс весело перебрасывались мячиком. Они знали,
что делать. И сейчас, и после окончания матча. У них было теп-
ло и весело. А от меня ускользнул смысл, тот самый смысл, бла-
годаря которому мы шагаем минуту за минутой, день за днем, год
за годом. Высоко в окне отражались цифирки электронных часов.
20:04. Я рассеянно мигнул и второй ноль исчез, уступив место
двойке. От времени отвалился кусок весом в целых двадцать ми-
нут. Но разве мне не все равно? Может, мигни я еще раз, и пер-
вый ноль превратится в двойку. Почти полодиннадцатого. Но что
изменится? Разве что отблесков свечей поубавится.
А так их становилось всё больше и больше. Стены словно
искрились. Жизнь не собиралась заканчиваться. Я скользил по её
грани, забираясь дальше и дальше, погружаясь в одиночество
глубже и глубже. Я словно угодил в самое начало моей жизни. Но
если тогда мои шансы отыскать тех, с кем я хотел быть всю веч-
ность равнялись нулю, то теперь они скатились до отрицательно-
го уровня. Я снова выпал из дружной спасательской команды. Я
отлично понимал, почему это случилось, но что можно изменить
сейчас? Да ничего. Штаб далеко-далеко, и в нём нет места для
меня. Мою комнату постепенно превратят в кладовку, а про меня
забудут. Я стану всего лишь тенью, всего лишь кратким, давно
завершившимся эпизодом. Не прижился - не вписался. Хочу все
изменить! Хочу, чтобы ничего этого не было! Хочу все сначала!
Я ведь смогу, у меня получится. Только уберите пару кадров с
улетающим самолетом. Пусть я успею. Ведь хэппи-энд - это же
совершенно неплохо. Тем более для того, кто туда попадает.
Только нет его для меня. Он для спасателей. Для тех, кто "ВПЕ-
РЁД". Для тех, кто "ВСЕГДА". Я тоже буду всегда идти вперёд,
но и всегда чуть-чуть отставать. Не вписываться. Выпадывать.
Похолодало. Огоньки дрожали, пропуская меня мимо. Еще
немного тумана и получился бы Лондон. Самый настоящий Лондон с
Тауэром, Биг Беном, Вестминстером и неустрашимым Шерлоком
Джонсом. "Одному тебе я верю, Шерлок Джонс, - усмехнулся я и
стал напевать дальше. - Отыщи мою потерю, Шерлок Джонс. Запиши
её приметы. И ищи по белу свету..." Я оборвал слова. Скотлан-
дЯрд тут и в самом деле был ни при чем. Причины крылись во
мне. Но я не хотел их разбирать. Совершенно и бесповоротно!
Мог ли я найти выход из данной ситуации? Успокоиться, устро-
иться? Да без проблем. Остановиться и посидеть пять минут.
Все! Решение отыскалось бы. Но я не хотел останавливаться. Лю-
бое решение уводило бы меня все дальше от спасателей. От Чипа
с его командирскими замашками... С которыми вполне можно было
мириться. От Дейла с его идиотскими шуточками... Которые вно-
сили в жизнь искорки веселья и непредсказуемости. От Рокки с
его бесконечными воспоминаниями... Которые он умел рассказы-
вать так, что у слушателей захватывало дух. От Вжика, который
и говорить то толком не умел... Но когда я утром умудрялся
встать раньше всех и прогуливался по парку вблизи штаба,
где-то справа и чуть повыше именно он неизменно сопровождал
меня. И совершенно не мешал. Наоборот. Что-то волшебное вкра-
дывалось в эти прогулки просто потому, что кто-то следил за
мной сверху, а я знал, что рядом друг. Много бы я дал, чтобы
знать это сейчас. Но штаб находился совершенно в другом райо-
не. И кто знает, может через месяц Вжик будет сопровождать на
прогулке какого-нибудь новичка, который пробежавшись по ок-
рестностям, двинется помогать Гаечке на кухне. Гаечке... Воп-
лощению самого доброго и прекрасного, что есть в этом мире. А
ведь на месте этого, пока еще никому неизвестного прохвоста
мог быть и я. И был! И зачеркнул слово "буду" своей немерянной
гордынью. Я оказался таким же ненужным и бесполезным для от-
важной команды, каким был в самом начале. Может, снова развер-
нуть свои лапы к "Счастливому Тому". Но в одну и ту же реку
нельзя войти дважды, да и Толстопуз не добрая бабушка, чтобы
прощать до бесконечности. И не хочу я к нему. Мои ноги остано-
вились. Не хочешь? Почему? А не знаю! Может вырос! Устраивает
такой ответ?!
Справа в небо взвилась поросль кустов, словно две сотни
восточных драконов, сцепившихся в смертельной схватке. Слева
скрючилось засохшее дерево. Путь позади был пустынен. Пути
вперёд не было.
Передо мной простёрся перерытый траншеями пустырь. Далеко
за вывертами земли сверкали огни нового района. Мы как-то про-
летали над ним, и я даже мельком взглянул вниз раза четыре.
Честно говоря, тогда мне было не до обозрения новых мест. Меня
больше волновали развевающиеся по ветру волосы Гаечки, сидящей
впереди. Наблюдать за перекатами золотистых волн было непере-
даваемо захватывающе. Даже Дейл, умело надувавший из жвачки
громадные пузыри, с грохотом лопавшиеся чуть ли не поминутно,
не мог испортить магии локонов, трепещущихся в воздушных пере-
ливах. Ничего. Теперь у меня будет предостаточно времени, что-
бы изучить все районы. И близлежащие. И отдалённые. Может я
даже съезжу в Индию. Почему бы и нет. Посмотрим хоть, как она
выглядит, и есть ли там антилопа, у которой из под копыт выле-
тают золотые монетки. А ещё в Индии живет стремительно несуща-
яся по джунглям, завораживая душу, чёрная пантера Багира. Обя-
зательно съезжу. Но не сейчас. Конечно же, не сейчас. Съезжу
тогда, когда новая жизнь окончательно втиснет меня свои рамки.
И снова явится время. И снова подхватит меня на свои крылья. И
снова понесет меня вперёд, навстречу событиям и приключениям.
Но это уже будет другое время. Время, где нет ни пятерки спа-
сателей, ни того, кто продержался в их рядах так недолго.
Дальний район пока не для меня. Если и существовало прес-
ловутое лезвие бритвы, то это я сейчас шел по нему, не зная
куда свалиться. То ли туда, где есть и спасатели, и я, не нуж-
ный им ну нисколечко. То ли по другую сторону, где непреодоли-
мая плоскость взметнувшегося вверх лезвия навсегда отделит ме-
ня от команды. И всё продолжится. И память услужливо затуманит
острые углы, отстирает краски, вывернет воспоминания наизнанку
и превратит их в никогда не существовавшую сказку. И дома сно-
ва перестанут казаться удивительно высокими. И пропадет хвост.
И начнется она - настоящая жизнь. Пускай начнется. Только не
сейчас. Не теперь, когда я еще шагаю по лезвию и чудом удержи-
ваюсь на нем, еще секунду, еще один шаг.
Звёзды потерялись в дымчатой пелене. Прерывистые облака
мягко розовели. Может наверху еще властвовало солнце? Да вряд
ли, ночь плотно окутала окрестности. Скорее всего это отсвечи-
вала электрическая масса самого центра города. Лесовика бы сю-
да. Вот бы полюбовался. Но у него своя жизнь. Своя команда.
Вот ведь как. Опять я пробираюсь теперь в темноте и одиночест-
ве. Одному мне не удалось найти верную дорогу. Только для меня
сейчас всё складывается исключительно плохо. Ведь мне плохо не
потому, что я один, а потому, что жизнь, в сущности, оказалась
пустышкой. Но это же НЕПРАВИЛЬНО! Ведь мультяшка должен быть
веселым всегда. Даже если ему совсем не хочется веселиться. По
крайней мере, он это должен уметь. Может я выпадал из мультяш-
ной жизни лишь потому, что не соблюдал её законы. Да что там
не соблюдал - откровенно плевал на них, перекрывая всё своим
"Я". Ужас пробрался вовнутрь и вкрадчиво доводил меня до су-
масшествия. Нельзя отключаться. Я - не мультяшка. Я - настоя-
щий. И мир вокруг меня самый что ни на есть реальный. Пускай
существуют иные миры. Они не нужны мне, потому что они уже по
определению - другие. Я выбрал этот мир сам, когда какие-то
силы позволили мне его выбрать. Он мой - этот мир, и я буду
тут жить. Мне больно и плохо, но я умею улыбаться. Я смогу.
Даже, если один. Где ты, время?! Лети сюда и забирай меня ско-
рее. Я готов к полету. Мне нужны события и приключения. Мне
надо. Мои!
Лезвие исчезло! Не было никакого лезвия! Я сам его приду-
мал! Я сам придумал свое одиночество. Надо что-то делать. Ста-
новится очень опасно. Ещё немного, и окажется, что я - никто,
и это одиночество придумало меня. Но мир, тот, в который мне
повезло прорваться, никуда не исчез. Он здесь, со мной. Он мне
нужен, а значит я нужен ему. Банально? Да пускай. Не знаю, как
вам, а меня устраивает. Пусть только сейчас, в это самое мгно-
вение, которое уже рвётся в вечность. Но что на свете важнее
этого самого мгновения, имя которому "Жизнь".
|
© Igor Merinov |