Глава 20.
- Начнём, - злобный медведь принялся растирать лапы перед
битвой. Маньячьный таксист с хрустом переломил себе два паль-
ца, прислушался, чуть склонив голову, а потом одним жёстким
движением воткнул пальцы на место.
- Есть ли у достопочтенных господ и мадемуазелей послед-
нее желание? - заяц являл пример вежливых манер.
- Есть! - завопил Дейл - Я хочу мандаринов!!!
- Дейл, приятель, - мягко поправил его Рокфор, - ты хотел
сказать что-то другое.
- Нет! - искренне изумился Дейл. - Именно это самое.
- Надо говорить не мандаринов, а мандарины, глупыш! -
рассердился Чип.
- Надо говорить не мандарины, а сыр. Тонны две или три, -
поправил Рокфор и Чипа.
- Так вы определитесь, чего хотите, или как? - длиннору-
кий клоун, похоже, начал терять терпение.
- Мандаринов!
- Мандарины, скотина ты неграмотная!
- Сыр, они хотели сказать. Тонну сыра. Ну хоть триста
грамм!
- Расскажите, что там, куда прибывают поезда. Там, откуда
вы возвратились в этот город, - твёрдо сказала Гайка, и ненуж-
ные споры утихли сами собой.
- Та-а-ам, - задумчиво протянул хозяин чёрного плаща. -
Там забываешь, кем ты был раньше.
- Но что именно там находится? Завод? - не унималась Га-
ечка. - Фабрика? А может, секретная лаборатория?
- Мель-ни-ца, - чётко выделяя каждый слог, произнёс кло-
ун. - Возле леса, на пригорке, стоят двадцать два Егорки. Вер-
нее, стояли, да ушли. Потому как вечер. А мельница осталась.
Небо там красное-красное. Чёрные крылья бесшумно вертятся. И
лестница прямо перед тобой. Ведь знаешь, что нельзя идти, а не
идти не получается. Там вообще ничего не получается, кроме как
зайти в эту проклятущую дверь и подниматься на третий этаж. Я
помню только шарниры. И помню, как ехал обратно. И я знал, я
твёрдо знал, что теперь надо мной никто не будет смеяться.
Раньше при моём появлении ухохатывался весь мир. Все булькали
слюной, хрюкали носом, пуская сопли. Все просто давились от
смеха. Теперь я сам стану смеяться. Над всем миром. Хорошо
смеётся тот, кто смеётся последним.
- А я видела часы, - притихшим голосом сказала лиса, с
которой когтистую напасть как ветром сдуло. - Чёрная башня на
холме. Пробитый, покрытый ржавчиной циферблат. Покорёженные
стрелки перекручены друг с другом. Все три. И тринадцать деле-
ний на бледном круге. Но тоже закат. Или рассвет. Там не по-
нять. Там остановилось не только время.
- А я угодил на болото, - пропищал туманный великан. -
Там была середина ночи. И странная громадная тёмно-жёлтая лу-
на. Знаете, по сравнению с ней Луна Полуночного Карнавала ви-
дится мне чем-то чистым и ангельским. Там дуют ветра и липкие
туманы окутывают всю округу. Я ведь привёз с собой туман. Я
ехал в поезде обратно и знал, что теперь все станут рассту-
паться передо мной, потому что нет никого выше меня во всём
городе. Во всём мире.
- А я стал самым умным, - сказал робот. - Но это меня не
радует. Нет-нет. Раньше я ошибался. Раньше я спрашивал и мне
отвечали. Теперь я знаю всё. И спрашивать больше нечего. И
разговаривать не с кем.
- Там исполняются желания, - змеино улыбнулся заяц. -
Только как-то странно. Вроде я больше всего на свете хотел
снова прыгать. До неба. Сейчас я прыгаю через дома, через де-
ревья. Мне даже кажется, что я смогу перепрыгнуть через замок.
И ещё мне кажется, что небо осталось таким же недостижимым.
- А мне кажется, - голос таксиста не украсился проникно-
венностью, - что мы чересчур долго застоялись. Руки чешутся.
Не по земле же они соскучились?
- Точно, - кивнул медведь. - Если тебе даны когти, не за-
бывай, что их время от времени надо точить.
- Щас я ему дам, - пообещал Дейл, и Чип едва успел схва-
тить его за шиворот.
Рокки степенно закручивал рукава. Гайка замерла в раз-
думьях.
Призрачный великан выбрался вперёд. Его руки шарили по
земле и постепенно подбирались к спасательской команде. Громи-
ла был таким высоким, что даже Рокфор придерживал шлем, когда
глядел на этого колышущегося субъекта. А отступать было неку-
да. Проходную лестницу закрывали новички. А злость их перепол-
няла в не меньшей степени, чем старожилов. Игрушки, уехавшие
за счастьем. Игрушки, решившие сменить своё предназначение.
Игрушки, которым в процессе трансформации досталось лишь горь-
кое разочарование и боль. Та самая боль, когда ступаешь по ос-
колкам своей разбившейся мечты.
Игрушки, остававшиеся весьма грозными врагами. Сильными и
безжалостными, потому что жалость осталась платой за свершив-
шееся желание, так и не принесшее счастье.
Великан шагал, а вмиг присмиревший Дейл испуганно пятил-
ся, пока не столкнулся с Гайкой.
- Есть! - улыбнулась самая красивая в мире мышка. - Чип,
вспомни, какое изобретение мы хотели испытать во время пикни-
ка, на который ты меня пригласил?
- И я опять ничего не знал! - взвился Дейл, не обращая ни
малейшего внимания на лапищи, сотканные из тумана. Когтистые
пальцы едва не касались его.
- Потом разберёмся, глупыш, - вскипел Чип. - Не забывай,
что ты ходил с ней в кино на прошлой неделе, в то время когда
я собирал орехи за четверых!
- Чип! - настоятельно напомнила Гайка.
- Знаю-знаю, Гаечка, - повернувшись к ней, командир прог-
нал малейшие признаки раздражённости, а его лицо теперь лучи-
лось заискивающей улыбкой. - Ты не о походном ли вентиляторе?
- О нём, - кивнула Гайка. - По-моему, самое время, чтобы
нацепить его на твою шляпу.
Отточенным движением ковбоя Чип выхватил из кармана курт-
ки металлическую штукенцию и со звонким щелчком прикрепил её к
полям шляпы. Застрекотал моторчик, закрутились лопасти, в и
без того прохладном воздухе посвежело ещё больше.
Лапа гиганта, угодившая под поток воздуха, отбрасываемого
вентилятором, задрожала и вдруг рассыпалась на маленькие,
быстро тающие комки тумана. Затем невидимая, но весьма ощути-
мая струя достигла самого великана, вонзившись в него ледяным
копьём.
И враг тут же исчез. Поток белого пара унёсся в переулки,
а перед спасателями растерянно топтался кто-то низенький, ху-
дющий и большеглазый. Такого не испугался бы и детсадовец, по-
этому Дейл вновь обрёл грозность и начал наскакивать на пос-
пешно отступавшего противника.
Ему навстречу шагнул таксист, и пальцы, которым не страш-
на никакая боль, сомкнулись на меховой шее.
Из под тряпки красной стрелой вылетела отчаянная яхта и
по-петушиному клюнула таксиста в спину. Тот растерялся, разжал
захват и рухнул на мостовую.
Но враги слаженно атаковали. Не спасла и подмога в виде
енота, кинувшегося на злющего клоуна. А попытки Мирабеллы, то-
же выскользнувшей из экипажа, задержать лису за хвост и вовсе
плачевно провалились
Медведь прижал Чипа к холодным камням. Когти лисы нацели-
лись на Гаечкины глаза. Заяц прыжком сбросил яхту с таксиста и
впечатал красный кораблик в стену мощным ударом. Клоун обвил
енота своими гибкими ручищами. Тёмная личность и робот на пару
обрабатывали Рокфора, пока сдерживающего неугомонный натиск.
Со стороны на битву глядела Стелла. В её холодных глазах не
было сочувствия ни к кому. Чаша весов, на которых таилась по-
беда, склонялась к жителям страшного города.
- Стойте, - пронзительно раздалось в ночи.
И все замерли, словно актёры в немой сцене на подмостках
дешёвого театра.
- Стойте! - я согнулся почти пополам, не в силах нормаль-
но вдохнуть или выдохнуть. Со стороны я, наверняка, выглядел
беспомощным и жалким. Но меня грело чувство того, что я сейчас
был единственным, кто обладал Истиной.
- Стойте, - прохрипел я в третий раз.
- Ну? - презрительно повернулся ко мне клоун, а потом его
глаза хищно блеснули, зубы ощерились кровожадной ухмылкой, и
он неожиданно оказался возле меня. Пальцы, увенчанные кривыми
когтями потянулись к моей шее. Но я уже не в силах был боять-
ся.
- Стойте, - мои колени подогнулись. - Повелитель оставил
этот мир.
Все разом повернулись назад. И спасатели, и монстрятник.
Ни Чёрного Замка, ни странной Луны более не существовало. По
небу плыло предутреннее марево, сквозь которое неярко мерцали
звёзды.
- Как уехал? - проклацали металлические челюсти робота.
- Куда уехал? - поинтересовалась лисица, сверля меня ко-
лючим взглядом.
- На поезде, - выдохнул я, пробираясь сквозь болезненные
спазмы в грудной клетке.
- Точно, - проверещал Дейл. - Одного не хватает.
И снова все одновременно повернулись к железнодорожным
путям. В шеренге поездов зияло пустое место. Враги сразу пе-
рестали быть врагами и превратились просто в неудачно изготов-
ленные игрушки, в лица которых въелась ужасающей степени уста-
лость и печаль.
- Мне не нравится только одно, - сказал Рокки, сложив ру-
ки на груди. Так он обычно встречал вселенские катаклизмы. На-
до было только не прозевать момент, когда его лапы в стреми-
тельном прыжке уносили грузное тело прочь от пожаров, бурь и
наводнений. Тогда через какое-то время можно было понаблюдать
за сложенными руками ещё раз.
- А в чём дело? - вытаращил глаза Дейл.
Клоун хмыкнул. Похоже, он уже понял суть происшедшего.
Потом случившееся дошло и до меня. Я увидел: КАКОГО поез-
да не хватало.
Минуту назад перрон Города Потерянных Игрушек покинул
состав чёрного цвета.
Глава 21.
- И что теперь? - нахмурился заяц.
- Теперь вам не надо выполнять ничью волю! - сказал я.
Лёгкие постепенно приходили в норму.
- Вам не подраться, нам не посмотреть, - хмыкнул енот-по-
лоскун.
- И я остаюсь! - пророкотала маленькая яхта. - Я возвра-
щаюсь на озеро!
- А я к друзьям, - просияла Мирабелла.
- А я не хочу возвращаться, - раздался унылый, надтресну-
тый голосок.
Все разом мы посмотрели на Стеллу. Безумие покинуло её
глаза. Черты лица выглядели спокойно и мягко. Но во всём обли-
ке куклы-ведьмы сквозила унылая, беспросветная печаль, словно
её навсегда лишили того, без чего нельзя жить дальше.
- Пропустите меня! - властно приказала она.
Мы оторопели и расступились.
- Пускай прокатится, - хищно осклабился таксист. - Не од-
ним же нам страдать.
- Постой, - Гайка решительно встала у куклы на дороге. -
Чего тебе не хватает? Что именно ты хочешь отыскать в непра-
вильных местах? Я не вижу никаких изъянов в твоей фигуре. Тебя
можно хоть сейчас выставлять на витрину самого солидного мага-
зина.
- Не видишь изъянов в фигуре? - ядовито выдохнула кукла.
- Это ты, крошка, верно отметила. Нет у меня изъянов снаружи.
Внутри они. Внутри совершенная и абсолютная пустота.
- Чем же ты хочешь её заполнить, - рядом с Гайкой встал
Чип.
- Умением колдовать! - яростно выпалила Стелла.
- Но зачем? - удивился Рокфор, который надумал прикрыть
тылы у мышки и бурундука.
- Чтобы никогда и ни от кого не быть зависимой! Чтобы не
мной играли, а я сама могла играть в игры со всем миром. А не
захочет - заставлю!
Оскал её открытого рта напоминал акулью пасть. Лично я не
видел ни одного способа остановить эту разъярённую фурию, с
которой мигом сдуло и спокойствие, и прелестный облик. То, что
таится внутри, может вырваться в любой миг и открыть окружаю-
щим наше истинное обличье.
- Если я научусь колдовать, - твёрдо сказала Стелла, - то
никто никогда меня не выбросит.
- Вот оно что, - грустно заметила Гайка. - Значит, ты пе-
рестала быть нужной.
- Я никогда не переставала быть нужной самой себе!
- Но почему ты даже в мыслях зависишь от мнения других.
Если ты нужна самой себе, то подумай, стала ли ты хоть
чуть-чуть хуже от того, что кто-то, не разглядев всех твоих
достоинств, отказался от тебя, выбросив из своей жизни навсег-
да?
Стелла презрительно сжала губы.
- Если игра, в которую ты угодила, кончилась плачевно,
зачем вовлекать в неё других? - продолжил свою речь Гаечкин
голосок.
- Чтобы быть выше! - надменно ответила Стелла. - Власть -
превыше всего в этом мире. Я вернусь. Раз повелитель покинул
город, теперь я стану выходить на балкон, чтобы заправлять По-
луночными Карнавалами.
- Но разве для этого нужно уезжать?
- Нужно! Без колдовства мне нипочём не справиться. Я не
смогу управлять всем городом. А если я не смогу продолжить иг-
ру, то не стану и счастливой!
- Знаешь, - влез я, - а повелитель, играя всеми вами, то-
же не был счастлив.
- Да ну! - оборвала меня Стелла. - То-то его физия выгля-
дела столь довольной, когда он снисходил до того, чтобы бро-
сить на нас свой повелительный взор.
- Да ведь и по твоему личику нельзя было сказать, что ду-
шу жгёт желание стать ведьмой? Не написано ведь на нём. Ты не
спрашивала повелителя, так как ты можешь расписываться за не-
го?
Стелла стервозно мотнула головой, словно отгоняла мои
слова, как стайку надоедливой мошкары.
- Пропустите меня, - сказала она более спокойно и добави-
ла зловеще-змеиным тоном. - Тех, кто встанет на моём пути, я
попросту разорву.
- Склонен ей верить, - кивнул заяц.
Внезапно Гайка отошла в сторону.
- Мы не можем её задерживать, - неожиданно заметила наша
изобретательница. - У неё должно быть право выбора. Право, ко-
торым можно воспользоваться. Но, Стеллочка, ведь если тебя
выбросили один раз, вовсе не значит, что так и будет случаться
дальше. Возможно, руки, готовые подарить тебе тепло, в пяти
минутах. И надо не бежать от них, а всего лишь дождаться. Или
самой шагнуть навстречу.
- Кому? - чёрной дырой раскрылся рот куклы. - Вот им что
ли?
И я увидел.
В переулках толпились игрушки. Те самые, которым надлежа-
ло в отсутствие чужой воли оставаться на площади. И которые
всё-таки пришли сюда.
- А почему нет? - удивился Чип. - Ведь ты же ещё не поп-
робовала! Просто поверить! Ты САМА решила, что тебя обязатель-
но обманут и в следующий раз. И в послеследующий. И во все ос-
тальные разочки, сколько их ни случится в твоей жизни. А раз
ты САМА это выбрала, значит, так для тебя оно и произойдёт.
- Когда Повелитель говорил, что мы сами лишаем себя
праздников, я не верил, - пробормотал наш могучий друг в шлеме
лётчика. - Но теперь скажу, что в чём-то он был прав. Не будь
я Рокфор.
Глава 22.
Улицы города наводняли цветы, фонарики, разноцветные воз-
душные шары, гирлянды ёлочных украшений и выкрики счастья, за-
печатлённые громадными белыми буквами на длиннющих кумачовых
полотнах.
Город купался в празднике. Город знал, что Чёрный Замок
растворился навсегда.
Мы бродили в ликующих толпах, автоматически раздавали ав-
тографы, килограммами пожирали мороженое и сладкий лёд, загла-
тывали литры газировки и фруктовых соков. Мы растворились в
счастливой атмосфере закончившегося кошмара.
Нас узнавали. Нас приглашали везде и всюду. Взгляды, об-
ращённые в нашу сторону, лучились благодарностью и надеждой.
Не помню с какого времени, но меня начала тревожить эта стран-
ная надежда, сверкающая в сотнях чужих глаз.
Первым в себя пришёл Чип.
- Ума не приложу, - ворчливо сказал он, - что нам со всем
этим делать?
- А чего? - пропыхтел Дейл, осиливая десятый пакетик со-
лёных орешков. - Ты ещё скажи, что не любишь праздники.
- Праздники-то я люблю, - настороженным голосом продолжил
Чип, - но это веселье...
- Чип хочет нам сказать, - встрял Рокки, - что не бывает
бесконечных праздников.
- Именно, - просияла Гаечка, - поэтому мы и любим празд-
ники, потому что не успеваем на них устать. Все избегали бы
праздников, если бы они утомляли. Но, честно говоря, бесконеч-
ное веселье уже пугает меня. Господи, я даже не могу сконстру-
ировать простейшее устройство. В мастерскую обязательно вва-
лится ещё одна восторженная толпа и утащит на очередную вече-
ринку.
- И отказаться невозможно, - кивнул Рокки. - Сразу обида,
слёзы. Все сто тридцать два Кена обещали постричься в монахи,
если я не распробую с ними цистерну вишнёвого компота.
- И что, Рокки? - в один голос воскликнули мы.
- Нет, - покачал головой наш могучий друг. - Насчёт мона-
хов я как раз не возражал. Я даже начал продумывать напутс-
твенную речь, но про это невероятным образом прознали Барби,
все до единой. А потом они разом явились к месту будущей 7
проповеди. Честно скажу, вид грубой скалки в нежных женских
руках никогда не вызывал у меня эстетического наслаждения. В
общем, я решил, что дегустация цистерны меня устроит больше.
- А взгляды, - вступил Чип, заметив, что мы заметно отк-
лонились от первоначального направления. - Вы знаете, почему
они на нас так смотрят?
- Нет! - хором ответили мы.
- Они ждут, когда мы скажем, что им всем надлежит делать
дальше!
- Что? - воскликнул наш хор. - Мы скажем?
- Именно, - подтвердил Чип. - Они же - игрушки! Ими всю
жизнь кто-то играл. К самостоятельным действиям они совершенно
неспособны.
- Но мы же не можем играть со всем городом! - всплеснула
руками Гаечка.
- Почему это не можем? - обиделся Дейл.
- Не можем, - подвёл итоги Чип.
- Я смогу! - безапелляционно заверил Дейл.
- Не сможешь!
- Смогу!
- Не сможешь!
- Смогу!
Рокки ловко ухватил руки друзей, когда они находились в
опасной близости от Чиповых ушей и вихорка Дейла.
- Дейл, представь-ка себя одновременно играющим в хоккей,
домино, остров сокровищ, гонки на тракторах, шахматы, освобож-
дение негров республиканцами, осаду индейцами трёх хорошо ох-
раняемых фортов, каменноугольные раскопки, сбор гербария, охо-
ту на снежного барса, полёт на орле, укрощение дракона, нарды,
строительство египетской пирамиды...
- Рокки, миленький, - взмолился Дейл, - если ты уже за-
кончил, то повтори всё с самого начала. Я не успел запомнить.
- Закончил? - удивился Рокфор. - Да я ещё не перечислил и
тысячной части.
- Куда мы денем всю эту ораву? - опечалился Чип, глядя на
собиравшуюся толпу, жаждущую пригласить нас на очередной кар-
навал или фестиваль. Толпа густела с каждой секундой, и лица
моих друзей с каждой секундой становились всё грустнее. Даже
Дейл пребывал в задумчивости. Впрочем, она объяснялась легко.
Красноносый бурундучок прикидывал, каким способом можно играть
в тысячу игр одновременно.
- У меня идея! - заулыбалась Гаечка.
- Если это опять о том колесе обозрения, - осторожно на-
чал Рокфор, но Гайка не заметила реплики друга.
- С ними некому играть, правильно?
- Правильно, - печально вздохнули мы.
- И в то же время на свете живёт невероятно огромное ко-
личество детей, которым не с чем играть.
- И? - наши глаза впились в рыжеволосую красавицу.
- И наша задача: доставить игрушки, с которыми некому иг-
рать, детям, у которых нет игрушек.
- Но как? - спросили мы. В последнее время в вопросах мы
достигли полного единодушия.
- С доставкой как раз никаких проблем, - Гаечка уже была
вся в идее. - У нас ведь есть невероятное множество поездов.
Её прелестная ручка указывала в направлении вокзала. Мы
потрясённо молчали.
- Но, любовь моя, - осторожно заметил Рокфор, - почему ты
думаешь, что поезда отвезут игрушки куда надо?
- В этом предназначение поездов, - объяснила Гайка. -
Вспомните песню про голубой вагон или историю "Голубой стре-
лы". Предназначение поездов: увозить игрушки из тех мест, где
о них позабыли, туда, где их ждут и будут любить.
- Но почему потерянные игрушки оказывались в этом ужасном
городе? - спросил я.
- Просто их тут ждали сильнее всего.
Вспомнив повелителя, я почему-то не стал оспаривать эту,
на первый взгляд совершенно бредовую идею.
- Молодец, Гаечка, - Чип повертел головой, осматривая
место будущих свершений. - Значит, нам остаётся просто отвести
игрушек на вокзал и рассадить по вагонам, а потом запустить
поезда.
- Верно, - кивнула изобретательница. - Только в ПРАВИЛЬ-
НОМ направлении.
- Гаечка, - умильно попросил Дейл, - а нельзя ли нам ос-
тавить себе хотя бы парочку игрушек? Чтобы не заскучать.
- Знаешь, Дейл, дружище, - сильная лапа потрепала бурун-
дучка по плечу. - По-моему сейчас нам скучать не придётся и
без всяких игрушек.
Глава 23.
Удивительно, но после долгих праздников работа оказывает-
ся не в тягость. А скучать, действительно, не приходилось.
Скажете, невелика забота: построить игрушки, довести их до
вокзала, заполнить вагоны и проводить взглядом уходящий сос-
тав.
Как бы не так!
Барби наотрез отказывались ехать не в мягких вагонах. Ке-
ны постоянно сверялись со списком отправляемых вещей и находи-
ли в нём всё новые просчёты и несоответствия. Гуси не желали
ехать вместе со свиньями. Волки, наоборот, были твёрдо настро-
ены загрузиться в один состав с овцами. Разбирая тысячи жалоб,
ябед и кляуз на серых хищников, я успел уже тысячи раз прок-
лясть того неведомого героя, который обучил овец грамоте. К
каждой бумажке непременно было приколото заявление на улучше-
ние жилищных условий.
С баранами было не легче. Жалобы они, слава богу, не
строчили, зато смотрели диким взглядом на новые вагонные воро-
та, только что выкрашенные в голубой цвет, и ни в какую не ра-
зумели, что надо пройти через них. Если бы не Рокки, то круто-
рогим так и суждено было бы остаться в городе. Но наш могучий
друг пачками закидывал кучерявых блеющих баранов в вагоны.
Правда, к вечеру он уставал, как грузчик, и становился на
удивление немногословным.
К тому же постоянно не хватало вагонов.
Чип мотался по городу на Гаечкином вездеходе в поисках
существ, впавших в летние спячки и не подозревавших о смене
власти и скором переезде. Гайка сутками пропадала в Мастерской
Катрины, где без устали чинила, припаивала, подкрашивала неис-
числимое множество игрушек, прибывших в город в повреждённом
состоянии и не желающих в таком состоянии оказаться в руках
своих пока ещё не ведомых новых хозяев. Я сидел в душной вок-
зальной комнатёнке и составлял бесконечные списки на вновь
подходящие составы. Графин с водой улетучивался за полчаса, и
если бы не Вжик, то мне пришлось бы бесславно умереть от жары
между двухтумбовым столом и раскуроченным сейфом. Рокки, как
было сказано, руководил посадкой. А Дейл играл со всеми, кому
невтерпёж было поиграть, но кого на поезд посадить не имелось
никакой возможности.
Постепенно составы стали приходить всё реже и реже. То ли
они ломались по пути, то ли отыскивали себе иные предназначе-
ния, но ожидание отъезжающих затягивалось, а провожатые теряли
неисчислимое множество нервных клеток в попытках хоть как-то
справиться с возрастающими трудностями. На наше счастье, мы
уже успели отправить основной поток. Сейчас на вокзал стека-
лись не моря, не реки, не полноводные ручьи, а жалкие струйки.
Теперь прибывали жители городских окраин. Или те, кому не хва-
тало запчастей. Они днями толкались у мастерской с просьбами,
какими бы они хотели видеть свои хвосты, кузова, головы или
паруса, а ночами разводили костры вблизи свалки, объём которой
стремительно сокращался.
Наконец, пассажиров осталось аккурат на один состав. Дав-
но уже уехала Катрина вместе с Жорой, тащившим новой рукой
увесистый узел. Исчезли многоопытный ковбой и весёлый трубо-
чист. Нашло себе подходящий грузовик и смелое колёсико, ког-
да-то провожавшее нас с Гаечкой на свалку. По вокзалу бродили
незнакомые, малосимпатичные бомжики, которые увиливали от по-
садки, видимо, решив, что им уже нигде не обрадуются. Вся наша
команда безмерно устала. Гостиная с мягким диваном, кухня с
неистребимым запахом сыра, мастерская, заполненная инструмен-
тами и запчастями, уютные спальни - всё это стало казаться
сказкой. Далёкой, недостижимой и от этого ещё более желанной.
Я заложил руки за голову и уставился в потолок. Мои ноги
вытянулись по столу и теперь блаженно ныли, отдыхая от много-
часового согбенного состояния. Где-то далеко закатное солнце
катилось по крышам низеньких домишек. Безоблачное небо за ок-
ном наливалось вечерней синевой.
- Сидишь? - разозлился вошедший Чип.
Вид его был до того грозный, что я поспешно скинул ноги
со столешницы, опасаясь, что Чип, не разобравшись, где Дейл, а
где я, влепит мне увесистую затрещину.
- Почему не организована посадка? - кипятился командир.
- Да это... - мне нечего было сказать в своё оправдание,
потому что я непозволительно замечтался. Чипу хорошо. Он ко-
мандир, поэтому привык быть всегда начеку, а я так не могу.
- Ведь нет никого, - развёл я руками. - Делись куда-то.
- Конечно, - процедил Чип. - Некому выйти, некому объ-
явить посадку, некому дать сигнал к отправлению.
Чип устал, поэтому я на него ни капельки не обиделся.
За окном, действительно, пыхтел паровоз. Кто знает, может
быть на нём уедем уже мы сами. Я погладил состав взглядом,
мысленно собрал оставшихся жителей города в одну колонну и
представил, как они дружно садятся в его...
- Чиппи! - охрипшим голосом сказал я. - Не надо никого
сажать в ЭТИ вагоны. Может и хорошо, что никто не успел.
- Конечно, не успел, - скептически ткнул меня в бок ко-
мандир. - Если каждый будет просиживать в кресле...
Бедняга, он ещё не понимал.
- Чиппи! - я намеренно делал упор на произношении имени.
- Посмотри-ка лучше, какого цвета вагоны.
- Перекрасим, - беспечно махнул рукой бурундук. - Не
впервой.
И осёкся. Потому что вагоны были угольно-чёрные. Синева-
тая вечерняя тень, накрывшая их, только подчёркивала угрюмость
состава.
- Что-то я не припоминаю, - слова выходили медленно, так
в фильмах ужасов поднимается из болотных глубин к ничего не
подозревающим людям мерзкое чудище, - чтобы на путях остава-
лись вагоны чёрного цвета.
- Вот именно, - поддакнул я. - Значит, прибыл ЧЁРНЫЙ сос-
тав.
- Тот самый, на котором приезжает НЕПРАВИЛЬНАЯ игрушка, -
охнул командир, но к нему тут же вернулось его обычное хлад-
нокровие.
- Вокзал закрыть, - распорядился он. - На перрон никого
не выпускать. А что касается тех игрушек, которые остались...
- Я отправил их! - раздался ликующий вопль Дейла. - Я
сам! Всех до единой!
Мы в ужасе посмотрели на друга, ожидая услышать, что он
собственноручно запихнул игрушки в неправильный состав.
В голосе Дейла сквозило неподдельное ликование. Весь его
вид говорил о том, что ему можно поручать любые самостоятель-
ные дела.
- Я сам разыскал состав за складом, - захлёбывающимся го-
лосом вещал бурундучок, - я сам перекрасил его, сам посадил
игрушки и сам дал сигнал. Этот состав мой и только мой.
Несмотря на весьма неприятное зрелище за окном, мы с Чи-
пом перевели дух. Про чёрный состав Дейл и не подозревал.
- Значит, всё сам? - спросил Чип, загораживая окно.
- Ну... - протянул Дейл уже нерадостным голосом, - двига-
тель всё-таки меняла Гайка.
- Эй, парни, - в проёме двери объявил Рокфор, который
настойчиво указывал в сторону перрона.
- Мы знаем, Рокки, - по-деловому кивнул Чип. - Ты не в
курсе, кто остался в городе на данный момент?
- Только наша команда, - сказал Рокфор, - да ещё Мэри.
Ведь её мы обещали доставить лично.
- А что там? - любопытный нос Дейла просунулся в оконный
проём.
- Ничего хорошего, - мрачно заметил Чип. - А тебе будет
весьма ответственное поручение.
- Исследовать все вагоны? - заверещал Дейл.
- Наоборот, - поправил его Чип. - Держаться от них как
можно дальше.
Втроём мы осторожно выбрались на перрон. Чёрный поезд не
подавал никаких признаков жизни. Окна его покрывал толстый
слой угольной пыли с серыми пепельными прожилками. Двери, по-
хоже, не отворялись целыми столетиями - замочные скважины по-
росли ржавыми наростами. И только дверь предпоследнего вагона
кто-то распахнул настежь. Нам представилось чёрное нутро ваго-
на, окутанное кромешной тьмой. Лезть внутрь ни у кого не воз-
никло ни малейшего желания.
- Кто бы в нём ни приехал, - прервал Рокфор затянувшееся
молчание, - он уже вышел. Вот так-то.
Его рука показала на белый круг с расплывшимися краями.
Чуть поодаль наблюдался точно такой же. Потом ещё один. Цепоч-
ка странных круглых следов пунктиром протянулась по перрону.
Затем она резко свернула к тёмным кварталам опустевшего горо-
да.
Глава 24.
Меж зелёных кустов, средь согнувшихся трав мы лежим, при-
таившись, в засаде.
Уши держим востро, хвостик ставим торчком, словно воры в
боярском посаде.
Говоря по-нормальному, мы боялись, не решаясь шагнуть
вперёд. Впервые, за многомного дел нам было страшно. До ужаса,
до дрожи в коленках, до противной липкой испарины, до холодно-
го пота, до лёгкого полязгивания зубов. Мы не могли, потому
что не знали, КТО нас ждёт.
За вишнёвым деревом ютился кукольный домик. В домике го-
рело окно. Единственное на весь город. Никто из нас не зажигал
его. Никто. Тот, кто включил свет, нисколечки не боялся. Воз-
можно, во всём мире не существовало ничего, что смогло бы на-
пугать ЕГО, нового повелителя Города Потерянных Игрушек.
Злой огонёк во мраке ночи. Мутная звезда, поднявшаяся из
адских глубин.
И спасательская команда, остановившаяся почти у самого
порога.
Глаза буравили жёлтый квадрат. Языки безвольно прятались
за сомкнутыми зубами.
Никто не хотел говорить.
Смешно до боли. Ведь нет ничего сверхъестественного, что-
бы просто встать и шагнуть в полосу света, подтолкнув остано-
вившееся время. Но почему, почему мы не торопимся щелкнуть по
скрюченным стрелкам, чтобы услышать первое "тик-так"?
Потому что нас услышат.
Сторонним наблюдателям никогда не понять то странное
чувство, которое вогнало нас в ступор, в почти мёртвое оцепе-
нение. В чувстве том слились воедино ожидание удара в спину,
видение лунного блика на отточенном лезвии, запах гнили, осоз-
нание своей полной никчёмности и неподготовленности к тому,
что вот-вот произойдёт, боль от острого града, безжалостно
хлещущего по лицу, ухмылка туманного черепа с чёрными глазни-
цами, выплывающего в беззвёздные ночи из щелей могильника, не-
избежность проигрыша, холод февральской метели посреди беск-
райнего поля, стук копыт по дороге, которой не пользовались
полвека, блеск волчьего клыка, хрипение неведомого и от этого
ещё более опасного зверя.
Вот именно! Неведомого и от этого ещё более опасного.
Даже мышь, загнанная в угол, может растерзать хотя бы од-
ного кота из сотен, жаждущих крови.
Никому не хотелось быть таким вот "хотя бы одним", то
есть первой случайной жертвой.
Но первый всегда случается, даже если первое место стоит
на порядок дешевле дюжины последних.
Чип пригладил поля своей шляпы и скользнул вперёд. Он
прокатился по тротуару из предательски скрипнувших досок. Он
кувыркнулся в овражек. Он вихрем вылетел из колдобины и вжался
в стену обжитого невесть кем домишки. Теперь его не разглядел
бы всевидящим оком даже прославленный Шерлок Джонс.
Нет, Чип ещё не добрался до светлой полосы. Ещё пять ша-
гов до неизбежности. Но мёрзлый ужас бесследно исчез, словно
отважный бурундук унёс его с собой. Осталось пронизывающее
чувство приключения. И тёплый наплыв щенячьей незащищённости,
которая попросту уводит в сторону опасности, неизменно подсте-
регающие взрослых собак. Оставаться на месте бесполезно, бесс-
мысленно, потому что чувство приключения потерять также легко,
как ускользающий сон, обрывки которого тщательно пытаешься
удержать при внезапном пробуждении. Снова пришёл страх. Страх
потерять. Именно он поставил меня на ноги и швырнул в обочину,
усыпанную мелким гравием, где уже мелькала красная рубаха Дей-
ла. Рокки пыхтел чуть позади. А Гаечка? Неведомо, где находи-
лась Гаечка в те секунды. Для меня вершилось удивительное, со-
вершенно немыслимое время, в течении которого я не думал о
мышке в синем комбинезоне. Я просто бежал к светлому, всё раз-
растающемуся квадрату.
Мы почти одновременно перемахнули через подоконник. Ком-
ната встретила нас тишиной. Никто нас не ждал. Несмотря на
разгром, здесь не нашлось ни малейшего признака существа, спо-
собного внушать почти мистический ужас.
Глаза скользнули по бестолково разбросанному барахлу.
Зубная щётка, кукольная сумочка, ком смятой газеты, изжёванный
до безобразия ботинок, никому не пригодившаяся голова пупсика
из белой пластмассы, точильный брусок, ворох шпилек, засушен-
ный морской ёж, половинка ножниц, змеёй протянувшаяся по всей
комнате розовая лента с серебристыми блёстками...
Никого! Никого и ничего! Бояться было некого. Но пред-
чувствия?.. Однако испытанное перед домом начинало смазывать-
ся, как теряет остроту мерзкий ночной кошмар, вытесняемый обы-
денными, но такими милыми реалиями.
Спасатели начали приходить в себя. Гайка подобрала с пола
крестообразную отвёртку. Рокки, грозно ухнув, поставил на ноги
опрокинутый шкаф с беспомощно распахнутыми створками. Дейл
привычно показал нос и высунул язык, кривляясь перед треснув-
шим зеркалом. Чип залепил ему привычный подзатыльник. Вжик
описывал круги над лампой и делал вил, что собирается призем-
литься на её огненную поверхность.
По всему выходило, что мы остались в городе одни. Мне ещё
не верилось, но я заставлял себя верить. Заставлял, заставлял,
заставлял. Терпение и труд всё перетрут. По крайней мере жур-
нал мод я разглядывал с Мэри в почти умиротворённом состоянии.
И уже был готов доказывать всем и каждому, что выключатель
щёлкнул сам, приводя в пример усталость пластмассы и неблагоп-
риятную сейсмическую обстановку этого района в конце мезозойс-
кой эры.
- Она шевелится!
Мы разом повернулись на голос Дейла. Бурундук с испуганно
взъерошившейся шёрсткой указывал на кучу хлама.
Самым внимательнейшим образом Чип и Рокки оглядели сос-
тавляющие этой груды бесполезных вещей. Я на всякий случай
сохранял разумную дистанцию.
- Тебе показалось, - подвёл итоги командир.
- Ты всегда так говоришь! - воскликнул Дейл, чуть не пла-
ча от несправедливости.
- Хватит, хватит, - Рокфор миролюбиво растащил готовых
подраться бурундучков за воротники. - Не кажется ли вам, что
самое время выключить свет и отправиться на вокзал. Наверное,
игрушка, пусть даже самая неправильная, не причинит много вре-
да, если до такой степени боится встречи с нами.
- Ну ведь шевелится же, шевелится, - Дейла затрясло, как
от электрического удара, и он проворно отпрыгнул от опасной
кучи. Теперь я видел, куда он показывал.
Мысленный луч, исходящий из пальца, упирался в оторванную
голову. Пустые белые глазницы застывшим взглядом буравили
дальний угол. Исцарапанный нос прятался среди пухлых щёк без
всякого проблеска румянца. Губы сурово сжались. Однако на ка-
кой-то миг мне показалось, что их исказила злобная усмешка.
- Тени, - пожал руками Чип. - В напуганном состоянии нет-
рудно признать половую тряпку самым ужасным приведением. Осо-
бенно тем, кто на ночь читает всякие пустяковые...
Ничего больше он сказать не успел. Голова сорвалась с
места и ломаной восьмёркой заметалась по комнате. Мы оторопе-
ли. Белый шар ловко подкатился Рокфору под ноги, и тот птичкой
подпрыгнул, чуть не пробив хлипкий пластмассовый потолок. Гай-
ка молнией взлетела на шкаф и мгновенно втянула туда Мэри. Чип
и Дейл метнулись по углам, загораживая подступы стульями. Я
медленно пятился к окну, не упуская из виду и дверь. Просто я
пока не решил, каким выходом лучше воспользоваться в случае
чего.
Путь головы завершился в центре комнаты. Она медленно
вращалась, словно граната перед взрывом.
- В Танзании, - хрипло сказал Рокки, - живёт аж три пле-
мени охотников за головами. Я бы не отказался вызвать сюда хо-
тя бы одно.
Голова крутанулась и замерла, уставившись на шкаф мёртвы-
ми куполами глаз, а раструбом горла на Рокки. Мы переминались
в тяжком ожидании. Никто не знал, как следует поступать с неп-
равильными игрушками. Поэтому голова сама решила, как ей пос-
тупить с нами.
Из горловой дыры вырвалась белая густая струя, напоминав-
шая идеально круглого червя или зубную пасту, выдавленную из
бесконечного тюбика. Рокки едва успел уклониться от нападения.
Белая масса с противным всхлипом размазалась по стене. Дейл
отважно выбежал вперёд и метнул в круглое страшилище стул с
красным сиденьем. И, конечно, промахнулся. Стул пролетел над
таинственной головой и врезался в забрызганную стену. Самое
удивительное, что стена в повреждённых местах выгнулась пузы-
рём и лопнула, словно домик был отлит не из пластмассы, а из
пластилина. Сиденье стула, куда угодили частички опасной субс-
танции, бугрилось и разлагалось на глазах. Белая струя прока-
тилась по окнам, уродуя их до невозможности, и залила дверной
косяк, который сразу оплыл и слился с самой дверью, отрезав
нам путь к отступлению.
Шипение расползалось по комнате. Шипение и негромкие
хлопки от лопающихся пузырей, выскакивающих на поверхности
трансформирующейся пластмассы.
Глава 25.
Горестным взором я обозревал окно, через которое намере-
вался покинуть сие негостеприимное помещение. Теперь через не-
го протиснулся бы разве что дождевой червь, предварительно по-
сидевший на диете. Оконный проём сузился до размеров узкой
щёлки, которая грозилась вот-вот затянуться. Злобная голова
продолжала выплёвывать белых червей кислотной пасты. Все опас-
ливо уворачивались. Даже Чип, похоже, растерялся. По крайней
мере, команд от него не слышалось. Гаечка с испуганными глаза-
ми, закрывая Мэри, ловко уклонялась от летящих навесом хлопьев
или пряталась за высокий бортик. Пока он надёжно предохранял
от прямых попаданий, но по его поверхности уже протянулись
чёрные борозды выжженных язв.
Стена справа от меня вздулась розовым матовым пузырём и
лопнула с противным всхлипом. В проём показалась чернота ночи
покинутого города, затем её загородила знакомая заячья морда с
длинными, чуть ли не сросшимися резцами. Заяц чуть сдвинулся
влево, а к нам заглянул маньячный таксист.
- Они с ней заодно! - заверещал Дейл, указывая то на го-
лову, то на игрушки.
- С чего ты взял, дорогуша? - раздался медово-ядовитый
голосочек лисы, невесть как уже проникшей в дом.
Входная дверь, потерявшая строгие очертания, разлетелась
вдребезги. На пороге нетерпеливо топтался робот. Его глаза
яростно горели кровавыми каплями.
Неправильная игрушка замедлила обороты, продолжая пле-
ваться уже не червеобразными отростками, а мелкими сгустками,
как бы делая последнее предупреждение то ли нам, то ли тем,
кто тоже успел побывать в неправильных местах.
Бывшая свита Повелителя просочилась в дом. Впереди всех
подпрыгивал непоседливый заяц. Мы молчали, не зная, что ска-
зать. То ли общая беда сплотила не успевших покинуть пределы
странного города, то ли полку наших врагов значительно прибы-
ло.
- А что, - Заяц оскалил клыки в своей неповторимой улыб-
ке. - Давненько мы не играли в футбол?
- Эт точно, - кивнул зловещий медведь. - Меня после возв-
ращения не приглашали ни в одну команду, а напрашиваться я не
мастак.
- Чего там напрашиваться, - свеженачищенные ботиночки
таксиста вычерчивали по паркету невидимую прямую - Нас тут как
раз на две команды. Старожилов и новичков.
Робот топтался всё настойчивее, судя по виду, он не воз-
ражал и ждал лишь начала.
- Когда начнём, говоришь? - повторил его безмолвный воп-
рос длиннорукий клоун. - Да прямо сейчас.
- Чур, я вратарём, - безапелляционно заявил Дейл.
- Не спеши, малыш, - улыбнулась неуловимая лисица. - Поп-
робуй сначала себя в роли болельщика.
- Ну-у-у, это легко, - надулся Дейл.
- Да не скажи, - кашлянул медведь. - Что если границы по-
ля будут переменной величиной?
- Это как? - опешил обычно невозмутимый Рокки.
- А вот увидишь, - пообещал Заяц. - Только следи за свои-
ми друзьями, чтобы они ненароком не оказались на поле. Игра,
которая началась, весьма опасна для жизни.
Неправильной игрушке, видимо, надоело всеобщее невнима-
ние. Для пробы она окатила густой белой струёй металлические
ноги робота. Металл зашипел, но выдержал, хотя блеск на пов-
реждённый местах тут же исчез, а коленные шарниры начали мерз-
ко поскрипывать. В ответ робот тяжёлым прыжком подскочил к го-
лове и с глухим стуком саданул по её затылку. От удара непра-
вильная игрушка мухой вылетела в пролом, проделанный Зайцем.
- Надо же, - ахнула Гайка. - Оказывается, можно бороться
даже с неправильной игрушкой.
- Верно, - кивнул медведь. - Но Вы, мадемуазель, держи-
тесь от неё подальше. Эта грубая игра не для таких нежных ла-
пок, как Ваши.
- Но ваши жизни в опасности, - замахал руками Чип, пыта-
ясь предотвратить непоправимое.
- Не можешь жить - играй! - загадочно заметил Заяц. - Это
не спасает, но, по крайней мере, скучать не придётся. Эй, не
спите, - заверещал он. - А то нам придётся подыскивать другой
мяч.
С этими словами он нырнул в пролом и поскакал за унося-
щейся вниз по переулку бледной точкой.
- Следует показать этим зазнайкам, - проворчал клоун, -
что мы не такие уж новички в подобных делах.
Робот кивнул и полез наружу. А рыжая шубка лисы уже мель-
кала возле Зайца.
- А мы что, - обиделся Дейл, когда в домике осталась
только спасательская команда, - так и останемся зрителями.
- Зрителями мы останемся, если поспешим за ними, - сказал
Рокфор. - Кажется, я начинаю немного понимать про переменные
границы.
- Но я не хочу быть всего лишь зрителем, - опечалился
Дейл.
- Иногда, приятель, полезнее быть зрителем, чем вообще
никем, - пояснил Рокки. - Однако, я бы советовал поспешить. У
них там может возникнуть потребность в запасных игроках.
Глава 26.
И мы понеслись следом.
Честно говоря, я испытывал огромное облегчение. Наша
проблема переползла на чужие плечи. Но долго ли протянется та-
кое благополучие? По крайней мере, домик от соприкосновения с
агрессивной средой развалился почти сразу. Когда мы догнали
соревнующиеся команды, то мои догадки получили зловещее подт-
верждение. Обе команды выглядели весьма потрёпанными.
- Ставлю на старичков, - завопил Дейл.
- Видишь ли, приятель, - поправил его Рокфор. - Ты непра-
вильно сделал разбивку на команды. На самом деле граница про-
ходит несколько иначе. Возвратившиеся из странствий против
неправильной игрушки.
Мы догнали их возле свалки. Вернее, пустыря, на котором
когда-то жило странной жизнью всё недоигравшее и стремившееся
во что бы то ни стало продолжить игру. А игра продолжалась.
Даже когда свалка канула в вечность.
Клоун лишился обеих рук, а медведь валялся с разодранным
брюхом. Изредка когтистая лапа пробовала приподняться, но тут
же бессильно опадала на безмятежную землю.
На данный момент голова приканчивала лисицу, окатывая её
густыми извивающимися струями.
Падая, лисица подцепила хвостом жуткую голову, и та зака-
тилась на вытоптанную поляну, над которой когда-то высилась
гора запчастей и оторванных конечностей. Лисица упала и под-
няться уже не смогла, но всё равно ползла и ползла по растрес-
кавшейся земле. Из-за забора метнулся маньячный таксист и на-
чал подкрадываться к голове. Та вовремя учуяла опасность.
Мгновенно развернувшись, она выплюнула очередную струю, подру-
бившую ноги таксиста. Ещё одно очко в её пользу в этой ужасной
игре.
Из мрака пустыря одновременно вынырнули заяц и робот.
- Приёмчик тридцать пять! - возопил заяц к небесам, робот
молчаливо кивнул.
Разбежавшись, они подпрыгнули высоко-высоко. И если пры-
жок зайца изумления не вызывал, то воспаривший к звёздам робот
смотрелся картинкой из фантастического фильма про боевые лета-
ющие крепости. А потом они понеслись к земле. Траектории их
путей должны были пересечься в единой точке. Там, где лежала
неправильная игрушка.
Вот только она не стала дожидаться, когда безжалостные
игроки раздавят её в лепёшку своей массой. Она ловко откати-
лась в сторону. В её нутре плеснулось нечто, готовое превра-
титься в смертоносную струю. Раструб разорванной шеи уставился
навстречу летящим вниз футболистам, но выстрелить не успел.
Игроки коснулись земли. И земля дрогнула. Трещины расши-
рились и потемнели. Комки земли обсыпались в мрачные щели. А
потом весь пустырь разом осел и ушёл вниз, увлекая за собой
обе потрёпанные команды и то, что служило мячом в этой стран-
ной игре. Из пропасти вырвался жуткий запах чего-то полусгнив-
шего, а окрестности озарило зеленоватое гнилушечное сияние. Из
тёмных глубин полезло нечто невообразимое. Клочкастое, когтис-
тое, суставчатое.
- Это и есть настоящая неправильная игрушка? - спросил
Дейл, осевшим от испуга голосом.
Но голова никуда не делась. Она ловко уклонялась от не-
нужной встречи с ужасным и непонятным.
- Кто бы это ни было, пока оно нам на пользу, - Рокки
взволнованно потёр руки.
- А я знаю, что это! - воскликнула Гайка.
Наши взгляды обратились к ней, требуя немедленного пояс-
нения.
- Мы думали, что полностью расчистили свалку, - звонкий
голосок изобретательницы рассеивал безысходность мрачной ночи,
где творилась игра, у которой не было победителей. - На самом
деле мы устранили только верхушку айсберга. Тысячи и тысячи
непригодившихся фрагментов постепенно уходили под землю и там
рассыпались в прах. Но по непонятным причинам, не успевшие
истлеть пробудились. Не знаю, понимают ли они, что имеют дело
с неправильной игрушкой. Но они считают несправедливым самос-
тоятельную жизнь оторванной головы, в то время когда им надле-
жит безмолвно упокоиться.
От каждого шага таинственной массы, состоявшей из тысяч
спрессовавшихся обломков, земля прогибалась всё сильнее. Пус-
тырь превращался в овраг, углублявшийся с каждой секундой.
Тряпичным щупальцам удалось ухватить вёрткую голову. Та злобно
отплёвывалась, но на смену рассыпающимся в пыль обрывкам спе-
шили десятки других, обвивавших ужасное создание тесными объ-
ятьями.
А потом земля дрогнула ещё раз и провалилась окончатель-
но. В тёмный провал сверзилась и мрачная масса, облепившая го-
лову плотным клубком, и искалеченные игроки, уже рассыпавшиеся
на отдельные составляющие. Лишь заяц в отчаянном прыжке снова
воспарил к небесам. Последняя вырвавшаяся на свободу струя
метнулась к нему извилистым зигзагом и отрезала заячью голову
от мутно-поблёскивающего мяча, из которого со свистом выходил
воздух. Мяч с глухим шлепком упал в чёрную дыру, а голова пе-
релетела через забор, одарив нас напоследок клыкастой улыбкой.
Склоны оврага осыпались с тихим шорохом, закрывая путь в
подземелье, где в единую массу сплелись те, кому уже не сужде-
но было выбраться на поверхность: ушедшие навсегда игрушки,
превратившиеся в клейкую массу, пленённая голова и две коман-
ды, сыгравшие свою последнюю игру. Ничего более. Только ворон-
ка, испещренная бороздами, от которых исходил густой запах
свежей земли. Постепенно запах слабел, уносимый ветром.
Глава 27.
Голову поверженного зайца мы нашли в кустах за покосив-
шимся забором. В том месте разросшийся малинник отступил и ос-
вободил небольшую полянку, заполонённую травой, откуда торчали
заячьи уши. Когда мы приблизились, тёмные глаза неотрывно ус-
тавились на звёзды.
- Странно, - произнёс заяц. - Сейчас всё так же, как и
было когда-то. Давным-давно я уже лежал в этих кустах и не ве-
рил, что будущее протянется дальше следующей зари. Если бы не
Полуночный Карнавал. И если бы меня не нашли. Знаете, их уже
сейчас не делают. Согбенных кротов из мягкого, невыносимо неж-
ного плюша. Он появился и взглянул на меня невероятно глубоки-
ми глазами. А в глазах отражалась розовая луна. И где-то уже
шаркали по мостовой сотни лап, плавников и колёс, направляясь
к Чёрному Замку. Невесть что пронеслось у меня в голове. Я да-
же не понял, чего мне взбрело пропищать: "Эй, остроносый, а
слабо и меня захватить на Полуночный Карнавал?" Приземистых
всегда легко ухватить на "слабо". Он просто хмыкнул, и вот я
уже покоился на спине, как на мягкой подушке. Он ведь не хотел
уезжать, этот хитрюга. И когда понял, что ускользнуть от луча
не удастся, просто прикрылся мной. А я торжествовал. Я обманул
всех, мечтавших залимонить меня на свалку. Я перехитрил этих
простаков. Я знал, что уеду. И я знал, что обязательно вер-
нусь, чтобы посмотреть на всех снова, но уже совершенно другим
взглядом. Сверху вниз. Я не знал только одного. Что круг замк-
нётся, и я снова буду лежать в кустах возле свалки, а на небе
будут сверкать всё те же звёзды. Может быть, сейчас снова поя-
вится Луна, а из сумрака вынырнет плюшевый крот... Хотя... Мне
не хотелось бы угодить на уже пройденные маршруты. Но и переб-
раться на свалку желания тоже не появилось.
- Приделать тебе туловище и лапы? - спросила Гайка, огля-
дываясь на забор.
Честно говоря, я бы такого не предложил. Уж очень страш-
ной выглядела та масса спёкшихся запчастей. Сама мысль, что
надо будет выуживать оттуда подходящее тело, вызывала содрога-
ние.
- Пройденный этап, - фыркнул заяц. - Не поверите, но
чувствую я сейчас себя гораздо комфортнее, чем прыгая на том
идиотском мяче, который мне достался от... Впрочем, кому инте-
ресны излишние подробности.
- Тогда мы можем отнести тебя на вокзал, - запрыгал Дейл.
- Не надо, - гордо отказался заяц. - Оставьте меня здесь.
Мне следует полежать в одиночестве.
- Но так можно и сгнить, - обеспокоился Рокфор.
- Не успею, - глаза зайца мечтательно вспыхнули. - Меня
кто-нибудь отыщет.
- А если... - тревожно начал Чип.
- Обязательно отыщут, - перебил заяц. - Я верю, что иначе
и быть не может. А теперь идите. Не надо мне мешать.
Узкие зелёные зрачки, казалось, утонули в вековечной ть-
ме, заполонившей глазницы. Но так ли это, проверить я не ус-
пел, заячьи глаза захлопнулись.
- Двигаем, - прошептал Чип и дружеским толчком направил
Дейла к тропинке, пронзающей заросли малины. Аромат созревших
ягод струился по округе, навевая воспоминание о волшебной, но
грустной сказке, до конца которой осталось перелистнуть всего
несколько страниц.
Дейл, нахмурившись, почесал потревоженный бок, но спорить
не решился и послушно затопал в указанном направлении. Подхва-
тив под руку Мэри, за ним шагнула Гайка. Потом Чип. Следом
Рокфор со Вжиком, задремавшим на плече друга. Замыкал шествие
я, оглядываясь на всякий случай. Но трава выпрямилась, надёжно
спрятав заячьи уши до самых кончиков.
Пребывая в печали, мы и не заметили, как заблудились и
вместо вокзала выбрались на противоположный склон. Под нашими
ногами уходили в воронку улочки и переулки спящего города. Го-
рода, в котором не осталось ни одной потерянной игрушки.
Глава 28.
- Давайте чуть подождём, - попросила Гаечка. Видимо, ей
не хотелось уходить с края обрыва. Над тёмной воронкой власт-
вовала ночь. Город таращился на нас слепыми глазами потухших
окон, но не мог углядеть. Сонное спокойствие должно было
скрыть город навсегда. Спасатели молча обозревали величествен-
ную панораму опустевших кварталов. Мои ноги сделали несколько
незаметных шагов назад. Глаза взглянули на спасателей чуть со
стороны. Вялотекущие мысли разрывал единственный вопрос, на
который никак не рождался правильный ответ: почему я с ними?
Я знал, что уже завтра забуду про этот вопрос. Забуду и
про ответ, если он сложится в эти быстротекущие мгновения.
Завтра всё снова окажется само собой разумеющимся. Потому что
будет штаб, испытание нового изобретения и случайно подвернув-
шееся дельце, превращающее в занимательное приключение. Но се-
годня... Сегодня я просто спрашивал, может быть даже не ожидая
никакого ответа.
Почему я с ними?
Почему? Я? Ведь не похож я на них, с какой стороны ни
погляди. Ведь, как ни крути, мне ближе Повелитель Города, ко-
торый запросто сел, да укатил в неизвестность. В ещё один мир.
Не первый и далеко не последний. А вдруг перед тем, как по-
пасть сюда, я и сам путешествовал по иным мирам. Что же прои-
зошло такого, из-за чего я смог остаться? Что случилось? Ведь
я же, в принципе, одиночка. Хотя что там говорить. По идее, мы
все одиночки, которых подхватил и тащит в неведомое бесстраст-
ный ветер жизни. Но почему я смог пропустить ветер вперёд и
задержаться? Что есть во мне и чего не хватает мрачному хозяи-
ну исчезнувшего замка?
Или это мне только кажется. Разгадка, быть может, совсем
рядом. Как вспышка в ночи. Только я сейчас просто смотрю не в
ту сторону.
Далеко, во тьме городских кварталов вспыхнул огонёк.
Зажглось окно третьего этажа где-то в районе конструкторных
сооружений.
Мы разом вздрогнули.
Что такое? Неужели ничего не закончилось? Неужели непра-
вильной игрушке удалось обхитрить и нас, и её вечных стражей.
Словно в ответ загорелся ещё один жёлтый квадрат на другом
конце города. И ещё один.
Ничего не закончилось. Мы выполнили свою миссию, отправив
игрушки в места, где их ждали. Но каждую минуту, каждую секун-
ду всё новые и новые игрушки закатывались под диваны, провали-
вались в тёмные щели, забывались в пыльных чуланах, терялись и
переставали быть самыми-самыми. Зажжёная искорка души посте-
пенно угасала, но на смену ей приходило нечто, пробуждающее из
земли или половиц таинственные серебряные рельсы. Весело гудя,
прибывал паровоз, вытягивая голубые вагоны, увозившие потерян-
ных существ туда, где их ждали. Город никуда не исчез. Он
просто заснул на короткое время, а сейчас вновь пробудился. Из
его кварталов шёл бесконечный неслышимый зов, притягивая поте-
рянных существ. Город не мог умереть, пока жило его предназна-
чение - собирать тех, кто по каким-то причинам остался в пол-
ном и беспросветном одиночестве, не имея права на самостоя-
тельные поступки.
Зажигались всё новые и новые огоньки, словно звёзды,
спустившиеся с небес, никуда не уехали, а играли с нами в
прятки. Звёздная россыпь прямо под нашими ногами. Тёплые квад-
ратики, кругляшки, овалы, треугольники. Пока их было не слиш-
ком много.
- Нет худа без добра, - проворчал Рокки. - По крайней ме-
ре, нам будет на чём отправиться обратно.
И он ласково потрепал по плечу взгрустнувшую Мэри.
- Но, Рокки, - взвился Дейл, изумлённо хлопая глазами, -
а разве мы не станем отправлять детям тех, кто прибыл прямо
сейчас?
- Нет, малыш, - устало вздохнул Рокки. - Весьма вероятно,
сюда явились те, кому суждено отыскать зайца. А если это у них
получится, то дальше они разберутся и без нашей помощи.
Глава 29.
Пальцы Мэри, которые сжимала моя рука, дрожали от волне-
ния.
- Не волнуйся, - сказал я самым своим мягким голосом.
- Я не волнуюсь, - робко ответила Мэри.
Пальцы прямо-таки затрясло.
- И правильно, что не волнуешься, - кивнул я. Со стороны
это выглядело насквозь фальшивым, но, честное слово, ничего
другого мне в голову не приходило. Отмазочные фразочки. Зачем
мы их произносим? Зачем? Не лучше ли просто помолчать? Но нет,
не получается. Не можем мы молчать. Не умеем уже просто мол-
чать. И чтобы не оказаться в гнетущей тишине, развеваем рот. И
болтаем, болтаем, болтаем. Без удержу. Без смысла. Забывая,
что главное всегда прячется не в словах, а в том, что остаётся
за ними.
Поэтому я больше не произнёс ни слова. Только ласково
погладил дрожащие пальцы. Может быть мне это почудилось, но
дрожь утихла.
Фиолетовые круги фонарного света украшали тёмную мосто-
вую. Поезд, как и положено, закончил свой путь в сумерках.
Когда мы вышли из вагона, он тихонько посвистел на прощанье и
умчался в тёмный тоннель меж зарослей смородины. Лишь только
стук его колёс затих вдали, рельсы дрогнули и ушли в землю.
Непотревоженная трава неслышно колыхалась на ветру. Последние
следы нашего волшебного путешествия растворились. Осталась
лишь Мэри, которую мы привезли обратно к дому, возле которого
она была коварно похищена.
- А вдруг она меня забыла?! - взволнованно воскликнула
Мэри, думая о хозяйке.
- Вот уж нет! - возразил Рокки. - Такая девочка не могла
тебя забыть. Мы-то видели, как она переживала твою пропажу.
- Но прошло столько времени! - продолжала беспокоиться
Мэри.
- Над настоящей любовью время не властно, - важно сказал
Чип и покосился в сторону Гаечки.
- Ага! - радостно подтвердил Дейл и покосился в ту же
сторону.
Я тоже хотел добавить, но всё умное уже было высказано, и
мне оставалось утешаться поговоркой "Молчанье - золото", да
смотреть под ноги, чтобы не запнуться.
Дейл беспечно скакал по наполовину врытым в землю кирпи-
чам знакомого заборчика. Мы остановились и посмотрели на тём-
ные окна веранды. Ночь безмолвной владычицей окутала окрест-
ности, и только где-то далеко-далеко выводил величественные
нескончаемые рулады хор цикад.
Рокки шумно втянул воздух и, не уловив ни малейшего приз-
нака желанного продукта, чуть загрустил. Пришло время расста-
ваться.
- Не оставляйте меня здесь, - шёпотом попросила Мэри.
- Хорошо, - согласился Чип. - Дейл, ну-ка пулей слетай и
проверь, открыта ли дверь.
Раздалось верещание Вжика. Оказалось, что наш маленький
приятель уже всё разведал.
- По крайней мере, входная не заперта, - Рокфор махнул в
сторону большого тёмного стекла.
Чип и Дейл дружно навалились на угол, и тяжёлая дверь,
чуть скрипнув, отворилась в заполонённый мраком коридор.
В поезде я не выспался, глаза у меня то и дело слипались,
поэтому приходилось ориентироваться исключительно по голосам.
- Прямо, - шептала Мэри, - прямо, а вот теперь налево.
- Большущий домина, - уважительно отзывался Рокки. Он у
нас всегда был любителем широких просторов.
Нежное дыхание Гайки раздавалось чуть впереди, и я наме-
ренно не ускорял темп, чтобы не отдавить нашей красавице лап-
ку.
- Сюда, - прошептала Мэри, и мы прошли под закруглённой
аркой.
Мэри внезапно вздохнула и остолбенела. Не ожидав такой
резкой остановки, Гаечка врезалась в спину потерянной куклы, а
я споткнулся и утонул в водопаде густых рыжих волос. Поэтому и
не сообразил сразу, чем вызвано столь внезапное торможение.
Укутавшись одеялом, на невысокой деревянной кроватке с
резными спинками спала девочка. На столике у изголовья возле
кукольного домика, гордо подбоченясь, сидела кукла.
Из груди Мэри вырвался горестный стон. Нам было нечего
сказать. Один из случаев, когда слова бесполезны. И если нам
было куда возвращаться, то Мэри свой длинный путь совершила
зря. Не сегодня-завтра выползут из земли серебряные рельсы,
прибудет поезд с мягкими голубыми вагонами и увезёт забытую
куклу в Город Потерянных Игрушек. Только уже на полном основа-
нии.
Внезапно девочка пошевелилась и села. В широко раскрытых
глазах мерцали сиреневые отблески далёких фонарей. Маленькая
ручка молнией метнулась к столику, щёлкнул выключатель, комна-
ту залил жёлтый свет электрической лампы. Мы едва успели зака-
титься под шкаф. Только Мэри даже не пошевелилась, так и ос-
тавшись посреди комнаты.
- Мэри? - удивлённо спросила девочка.
Кукла молчала. Возможно, слова всё ещё ничего не значили.
А быть может Мэри молчала по тем причинам, по которым молчат
все куклы. Разумеется, если они не находятся в Городе Потерян-
ных Игрушек.
Молчали и мы. Дейл коготком ковырял трещину в поле. Чип
сгибал поля своей шляпы и старательно разглаживал их. Гайка
вертела в руках крохотную отвёрточку. Рокки задумчиво исследо-
вал отворот своего пиджака. Вжик затерялся в тёмном углу. Ник-
то не смотрел на Мэри, хозяйка которой не сумела дождаться
возвращения похищенной игрушки. Смотрел только я. И ждал.
Какие слова скажет девочка? Любые не подойдут!
Девочка вскочила с кровати, подхватила куклу и радостной
каруселью завертелась по комнате. Потом она остановилась и
прижала Мэри к себе, вдыхая запах её волос. Остекленевший
взгляд Мэри буравил новую куклу.
Слова. Какие прозвучат слова?
- Мэри? - повторила девочка. - Это всё-таки ты?
Кукла молчала. Возможно, вопрос показался ей слишком глу-
пым.
- Смотри, - девочка поставила куклу перед новой хозяйкой
кукольного домика. Та смотрела на Мэри распахнутыми глазами.
Чего ждала она от встречи? А может, просто не хотела делиться?
- Знакомься, Мэри, - воскликнула девочка. - Знаешь, кто
это? Это Анжела. Твоя маленькая сестрёнка!
Руки тряхнули Мэри. Глаза куклы чуть сместились и сейчас
смотрели на меня.
"Разве так бывает?" - спрашивал меня этот удивлённо-нес-
частный взор.
"Бывает, - кивнул я, не отводя взора, - Маленькие сест-
рёнки именно так и появляются. Как раз тогда, когда их совсем
не ждёшь. Семья - она на то и семья, чтобы каждому было о ком
заботиться. Даже тебе. Просто пришла твоя очередь сделать всё
возможное, чтобы за Анжелой не приехал поезд с голубыми ваго-
нами. Никогда!"
Краешками глаз я стрельнул по сторонам и с удивлением
убедился, что все без исключения спасатели смотрят прямо в
глаза Мэри. Мы все говорили с ней. Говорили без слов. Говорили
об одном и том же. Говорили о том, что в принципе знают все и
знают всегда, но почему-то, по каким-то неведомым причинам,
забывают. И забывают весьма часто.
Я только теперь понял, что снова наступила тишина. Но в
отличие от тишины настороженной, напряжённой, эта получилась
какой-то умиротворяющей. Пора было выбираться домой.
- А вдруг, - зашептал мне в ухо Дейл. - Вдруг, пока нас
не было, приезжал поезд и увёз наш штаб.
- Глупыш, - щёлкнул его по затылку Чип. - Разве наш штаб
позаброшен? Разве он стал никому не нужен? Сам увидишь, что он
никуда не делся.
Я был полностью согласен с нашим командиром, но в груди
снова проснулась тревожная нотка.
Щёлкнул выключатель. Комнату мгновенно окутала тьма. Воз-
ле кукольного домика сидели, прижавшись друг к другу, силуэты
двух кукол.
|
© Igor Merinov |