Глава 14.
- Чего рыскаем? - знакомый бас возле уха объяснил причины
моего кратковременного взлёта.
Я и сам не понял, что прохрипел в ответ.
Гайка мячиком скатилась с вершины. Я скосил глаза в сто-
рону и увидел валяющееся ружьё. Неудивительно, учитывая, что
рука у солдата была одна. На месте Гайки я бы немедленно схва-
тил ружьё и потребовал отпустить заложника, то есть меня. Но
Гайка даже не взглянула на боевое оружие.
- Хочешь вторую руку, Жора? - спросила она наимягчайшим
голоском.
Рука, держащая меня за шиворот ощутимо дрогнула.
Я ещё раз повторил попытку дотянуться до земли, но и на
этот раз мне чуть-чуть не хватило.
- А можно? - хрипло спросил Жора.
- Тогда помоги мне, - просто сказала Гайка.
И Жора как-то сразу ей поверил.
Мои ноги снова почувствовали под собой бугристую землю,
усеянную винтиками, щепками и выкрошившимися глазами. Тёплая
волна окутала меня с головы до ног. Я понял, зачем мы верну-
лись на свалку! Это же так просто. Надо только было развернуть
мозги в другом направлении. Надо было подумать не о том, что
мы можем выжать из этого мира, а о том, что другой мир может
получить от нас. Гаечка вовсе не хотела выпытывать секреты
свалки, а твёрдо вознамерилась разыскать для Катрины недостаю-
щие ноги и поставить их обратно.
Пять минут спустя мы уже двигались обратно к домику Кат-
рины. Колесо весело прыгало впереди. За ним шли Жора и Гайка,
выспрашивающая у него про особенности оживающих конечностей. Я
не слушал. Я обливался потом, таща на своих плечах две куколь-
ные ноги и кусок зелёной пластмассы, из которой наша изобрета-
тельница вознамерилась отлить недостающую руку для Жоры. Шест-
вие замыкали бурозубые челюсти, которые терпеливо прыгали по
моим следам и не отставали ни в какую. Сил прогонять их у меня
уже не было. Я мог лишь следить за тем, чтобы не споткнуться
на ухабах, заблаговременно огибая самые высокие из них.
Дорога показалась нескончаемо долгой, и когда я призем-
лился на крыльцо домика Катрины, то долго не мог поверить, что
всё уже позади.
Из проёма раскрытой двери потянуло теплом и запахом горе-
лой пластмассы. Я тяжело поднялся и, покряхтывая, пошёл
внутрь, чтобы не пропустить уникальнейшую операцию. Поскром-
невший в отсутствии боевого поста, Жора сидел в саду, изредка
покашливая. Челюсти спрятались за бочкой и не подавали призна-
ков жизни.
Внутри было жарко как в бане. Ножки уже стояли на местах.
Гайка пламенем паяльной лампы сглаживала бугристые швы и заб-
рызгивала тёмные полосы оплавленной пластмассы смесью розового
и жёлтого, придавая коже Катрины здоровый цвет. Катрина смот-
рела на творящееся волшебство широко раскрытыми глазами. Я по-
нял, что моего присутствия здесь не требуется и на цыпочках
покинул комнату.
Гайка выпорхнула на свежий воздух через пять минут. Сжа-
тая в её руках лампа уже не извергала огонь. Следом вышла Кат-
рина. Ступала она пока неуверенно, но без кресла и без какой-
либо помощи.
- Теперь мне не надо ждать Полуночного Карнавала, - её
глаза светились настоящим счастьем.
- Да зачем он тебе нужен, этот Карнавал? - пробурчал я,
опасливо косясь на Жору. Но тот увлёкся цветами и на реплику,
грозящую всяческими недоразумениями, внимания не обратил.
- Полуночный Карнавал! - вздохнула Катрина. - Для всех,
кто живёт в нашем квартале, это мечта. Это сказка, которая мо-
жет стать явью. Приходит поезд и мы отправляемся на нём в
дальние неизвестные страны. Никто не знает, что там случится с
нами. Никто. Но те, кто там побывал, возвращаются совершенно
другими. Здоровыми. Целыми! Любой из жителей нашего квартала
мечтает о том, чтобы выбор остановился именно на нём. Любой
ждёт Полуночного Карнавала с нетерпением. А когда тот долго не
приходит, то ожидание становится просто невыносимым.
Катрина замолчала. Её затуманенные глаза постепенно про-
яснялись.
- Но оказывается, - удивлённо сказала она, - для того,
чтобы сбылась наша мечта, вовсе не обязательно уезжать. Реше-
ние пряталось совсем рядом, а мы его не видели. Не могли уви-
деть. Полуночный Карнавал казался наилучшим выходом.
Жора кашлянул совсем рядом. Я отодвинулся на всякий слу-
чай. Впрочем, однорукого солдата сейчас можно было не опасать-
ся. В его взгляде, обращённом на золотистоволосую мышку, скво-
зило неземное почтение.
- А для тебя, - Гайка повернулась к нему, - нужен гипс,
чтобы изготовить форму.
- Найдём, - солдат весело махнул рукой, закинул ружьё за
спину и широченными шагами заторопился к калитке. Видимо, в
городе можно было найти что угодно. Надо только знать, где оно
лежит в настоящий момент.
- Но если вы помогли мне, - воскликнула Катрина. - Если
вы сумеете помочь Жоре, тогда, быть может, вы разрешите поз-
вать ещё кого-нибудь. Хотя бы одного.
- Зовите всех, - разрешила Гайка.
Куколка упорхнула, словно никогда и не была инвалидкой с
оплавленными ногами. К хорошему, действительно, привыкаешь
весьма быстро.
- Ну что, - я, наконец, дождался Гаечкиного внимания и
приосанился, услышав обращённый ко мне голосок, - нам надо
сделать ещё пару рейсов на свалку. Где-то здесь я видела тач-
ку.
Честно говоря, я устал. Но ведь просила меня о помощи не
кто-то, а сама Гайка. Сколько раз я мечтал о такой просьбе, но
почему-то никогда не предполагал, что именно в этой величайший
момент у меня зверски будут болеть все лапы и даже хвост.
Тачка нашлась возле сарайчика. Гаечка ухватилась за левую
ручку, я - за правую, и мы весело покатили её по проторенному
маршруту.
- Значит, - рассуждал я по пути, - кроме поезда с голубы-
ми вагонами существуют ещё и другие. Иначе на чём можно уехать
в дальние страны. Только по железной дороге.
- Или на самолёте, - возразила Гайка.
- Тогда бы Катрина сказала "улететь"! - горячо заспорил
я. Случай выиграть у Гаечки спор предоставлялся весьма редко и
я не собирался отказываться от такой удачи.
- Меня больше волнует другое, - сказала Гайка. - Почему
никто не знает, что происходит с игрушками, уехавшими в другие
страны. Ведь есть возвратившиеся оттуда.
- Может быть они не хотят рассказывать? - пожал я плеча-
ми.
- Или у них не хотят спрашивать. Не решаются по каким-то
неведомым причинам, - предположила Гайка.
Ответить я уже не успел. Мы как раз подобрались к поворо-
ту. И в этот миг оттуда вынесся заяц весьма неприятного вида,
преградив нам дорогу.
- Ремонтом, значит, занимаемся? - злобно прошипел он и,
не дожидаясь ответа, скомандовал. - Ну-ка, прекрасные дамы и
джентльмены, быстренько развернёмся и ходом, ходом.
Заяц нам повстречался очень странный. Собственно говоря,
заячьей была только голова. Венчали её гнилостно-болотные хи-
лые уши, вытянувшиеся столбиком и прижавшиеся друг к другу.
Тонкие травянистые губы расползались в змеиной улыбке, обнажая
передние резцы, острые, как клыки вампира из Дейловых комик-
сов. Черные глаза с изумрудными веретёнцами зрачков посматри-
вали нагло и непоколебимо. Бледная пластмасса головы не отсве-
чивала на солнце. Сама голова покоилась на мутно-зелёном рези-
новом шаре, словно кто-то решил приспособить её к детскому мя-
чу. Передвигаться заяц мог только подпрыгивая, но прыгать он
умел весьма далеко, так что сбежать от него не было никакой
надежды.
- Нам некогда, - сказала Гайка. - Нас ждут.
- Я знаю, - ухмыльнулся заяц. - Мы как раз и направляемся
туда, где вас ждут.
- Но нам ещё надо разыскать друзей, - вступил я.
- Они-то как раз вас и дожидаются, - заяц веселился, буд-
то был тут самым главным. И в квартале калек. И во всём горо-
де.
- Хорошо, - согласилась Гайка. - Мы пойдём с вами, но не-
надолго.
Голова наклонилась. Заяц спорить не стал.
- Тачку, - сказал он, - можете здесь оставить. Там, куда
мы направляемся, она не понадобится. Это уж я вам точно гово-
рю.
Мы оставили тачку на обочине и последовали за странным
провожатым.
Граница квартала проходила совсем рядом. Мы прошли мимо
последней покосившейся хибары. Дальше расстилалось поле, на
котором беспорядочными холмиками выпирали землянки. Мы словно
очутились внутри воронки, усыпанной кофейной гущей. Далеко
впереди, за пустотой, маячила другая сторона.
- Уклон градусов сорок пять, - покачала головой Гайка,
оглядывая вьющуюся меж холмов тропинку. Меня больше волновали
землянки. Почему-то не хотелось к ним приближаться.
- А нам и не сюда, - весело сказал ушастый мячик со злоб-
ным смехом. - Нам, наипрекраснейшие дамы и джентльмены, нес-
колько выше. О, как!
И тогда я увидел его. Над воронкой начали вырисовываться
смутные контуры чего-то громадного и многобашенного. Постепен-
но силуэт таинственного строения, реющего в небе, приобретал
плоть и объём. Небо заслонял мрачный замок, сложенный из ог-
ромных чёрных камней. От него паутиной тянулись тонкие нити.
Одна из них вонзилась в землю прямо у наших ног и развернулась
дорожкой, напоминающей узенький, но чрезвычайно длинный трап.
- Вперёд, - бесстрастно процедил сквозь зубы заяц и зап-
рыгал по досточкам. Мы ступили на шаткий мостик и начали про-
бираться по нему к чёрной дыре входа, зияющей в невероятной
дали. Под ногами раскинулась пропасть, дно которой скрывала
вековечная мгла.
Глава 15.
- Пр-роходите, пр-роходите, не толпитесь, - голос повели-
теля накрывал толпу, медленно текущую в далёком низу.
Мы стояли на балконе, нависшем над улицей, и рассматрива-
ли фигурки игрушек. Игрушки смотрели на нас. Где-то там зелё-
ная голова дракона взметнулась на секунду, а из чешуйчатой шеи
выглянул лихой трубочист и подмигнул нам. Дейл замахал ему ру-
кой, но тот моментально затерялся среди реки голов, морд и ко-
рабельных мачт. До начала Полуночного Карнавала оставались
считанные минуты.
Улицы были заполнены до предела. И только площадь перед
замком пустовала. Ещё десять минут назад на её месте обрывался
в пропасть крутой склон, но теперь там расположились тысячи
камней, плотно подогнанных друг к другу. Казалось, они лежали
здесь целую вечность.
Может быть жители не верили в нерушимость этой плоскости,
а может никто из них просто не решался перешагнуть через чёр-
ные цепи, преграждающие выход на дно огромной тарелки. Каждая
цепь охранялась. У северной стоял злобный заяц. У южной - хму-
рый медведь, скалящийся длинными противными клыками. У запад-
ной - таксист с лицом маньяка. Кто находился на восточной сто-
роне, мне не было видно, поскольку восточный выход располагал-
ся как раз за нашими спинами и надёжно укрывался за башнями
чёрного замка, грозно нависшего над городом.
Движение внизу замедлилось. Толпа замерла перед цепями.
Замерла в ожидании. Тоскливо было внизу, но тут и там вспыхи-
вали непонятные искорки веселья, словно кто-то неведомый про-
должал верить в лучшее и крепил свою веру заливистым смехом.
Но в ответ ему доносились лишь глухие стоны и завывания. То ли
ветер гудел над площадью, то ли плакал отчаявшийся горькими
слезами безнадёжности.
Повелитель щёлкнул пальцами. С чёрной кожи сорвались го-
лубые искры, осыпались мёртвыми светлячками и затерялись средь
пыльных камней. Словно им в поддержку грохнули залпы и небо
расцвело звёздами салюта. Вспыхнули и побежали по крышам домов
разноцветные огоньки. Затрещали хлопушки. Заискрились серебром
и золотом фейерверки. Водяные фонтаны, брызнувшие из пустоты,
отражали переливчатое пламя и кружились воронками то рядом с
нами, то над самыми головами притихших игрушек.
Ледяные фигуры скользили по извилистым траекториям. По
матовым бокам перетекали мутные отблески. А в их мёрзлом нутре
расцветали огненные букеты. Расцветали и угасали отдельными,
рассыпающимися лепестками.
Закрутились мыльные пузыри. Каждый из них жил всего нес-
колько секунд, но за это недолгое время успевал отразить не
одну сотню огней. Протянулись меж крышами призрачные мосты,
сотканные из радуг. Извергался огненный водопад из бойниц зам-
ковых башен. Но ни одна волна, ни одна капля жидкого огня не
достигла сжавшейся толпы.
Гигантские снежинки то проявлялись в прохладном ночном
небе, то снова прятались в затерянных пространствах.
И когда угасла последняя звезда, над замком засиял огром-
ный диск розовой Луны, покрытый уродливой сеткой трещин. Этот
сумрачный свет пригибал к земле. Долго смотреть на такую Луну
было невыносимо. Мы и не смотрели.
- Ну как? - поинтересовался Повелитель голосом не громог-
ласным, но источавшим змеиное ехидство.
- Здорово, - признался Дейл.
Мы промолчали.
- Потрясает, верно? - улыбнулся Повелитель.
Мы снова ничего не сказали.
Не дождавшись похвал, Повелитель сжал губы в тонкую ли-
нию. На его лицо тёмной тучей наползала угрюмость.
- Одно не пойму, - пробормотал Рокки, обращаясь не к по-
велителю, а к нам. - Ну мрачно, ну красиво, а чего, скажите вы
мне, бояться?
Ответил однако Повелитель:
- Сами поймёте, детки, сами обо всём догадаетесь. Да и
комментарии не пропускайте. Это уж мой вам совет. И, заметьте,
совет неплохой.
Не услышав ни одного комментария, мы не могли ни подтвер-
дить, ни опровергнуть данное утверждение. Оставалось молчать.
И смотреть, смотреть, смотреть, впитывая каждое мгновенье это-
го таинственного праздника.
- Начинаем, - хлопнул в ладоши Повелитель.
С лязгом опустились цепи. Свита оскалилась. Первые ряды
сделали шаг вперёд. Камни глухо отозвались. Теперь я догадал-
ся, зачем на площади возвели мост. Игрушки следовали четырьмя
потоками, как автострада с двусторонним движением, которую под
прямым углом пересекает ещё одна. Поэтому те, кто двигался с
востока на запад, и те, кто шёл им навстречу, были ближе к нам
на высоту выгнутого дугой моста. Я вновь поискал весёлого тру-
бочиста, но тщетно. Вместо него я наткнулся на колючий взор
медведя. Он заметил внимание к своей персоне и злобно ухмыль-
нулся, обнажив клыки ещё больше. Пришлось торопливо отвести
взор вбок, где гордым памятником, обозревающим рядовых людей с
высокого пьедестала, высился Повелитель.
- Хотела бы я оказаться там, внизу, - вздохнула Гайка.
- А если бы выбор пал на тебя, малышка? - спросил повели-
тель.
Уголок его рта отогнулся в кривой улыбке.
- Какой ещё выбор? - Чип выступил вперёд и закрыл собой
Гайку.
- Смотри, смотри, - отмахнулся Повелитель и отгородился
от нас загадочной улыбкой.
Поток игрушек медленно шествовал по площади. Только витал
над их головами скорбный дух, словно шёл не Полуночный Карна-
вал, а похороны.
Из самой высокой башни на толпу упал луч лимонной желтиз-
ны. Упал и заплясал по головам. Кто-то как мог ускользал, не
желая окраситься жёлтыми тонами, а кто-то мучительно тянулся
за убегающим пятном света. На фоне столь яркой желтизны неос-
вещённые участки спеклись в тёмную массу. А луч выписывал кру-
ги, зигзаги, метался то вправо, то влево. Звуки скомкались и
смялись под ногами толпы. Утих и ветер, и шарканье бесчислен-
ного множества конечностей по камням, казавшимися вековой дав-
ности. Луч исполнял безмолвный, но завораживающий танец.
И вдруг он сжался нестерпимо яркой точкой. И замер.
Теперь на свету оставалась только пара седых косм непри-
ветливой ведьмы с крючковатым носом. Вокруг избранницы мгно-
венно образовалась пустота. А ведьма подняла голову, позволив
лучу перетечь на лицо, испещренное жабьими бородавками. А
ведьма хрипло прокричала непонятное слово. Бездонным колодцем
раскрылась тёмная дыра пасти. Три уцелевших зуба сверкали об-
ломками треснувшего хрусталя.
Крик ведьмы повторился.
Только теперь я понял, что она вопила: "Угадай!"
Повелитель улыбнулся:
- Не ты ли эта, моя прекрасная Стеллочка?
Костлявые руки взметнулись сухими ветвями. Острые когти
разорвали фальшивую кожу и содрали её, бросив под ноги, обутые
в морщинистые башмаки. Теперь на нас смотрело невыносимо прек-
расное кукольное личико из розового фарфора. Но не было на нем
смиренности, как не было смиренности и в смехе, извергнувшемся
из раскрывшихся губок. В смехе сквозило торжество и безумие.
Лично мне сразу расхотелось покидать балкон.
Луч превратился из спицы в широкий сноп света. Только ис-
чезла лимонная желтизна. Теперь он приобрёл оттенок скисшего
пива. Глаза сами собой отворачивались от столь противного зре-
лища. Последним, что я увидел, к безумной Стелле галантным ка-
валером подошёл суровый медведь и повёл в сторону старинного
экипажа, стоявшего на пустынной северозападной окраине площа-
ди.
А из башни уже вылетел следующий луч. Тоже яркий, тоже
пляшущий. Только не жёлтого, а травянисто-зелёного света. И
снова шла толпа, и снова кто-то отшатывался в сторону, а
кто-то тянулся к зелёному островку, плывущему средь тьмы.
- А кто это зажигает прожекторы? - спросил Дейл. Ему тоже
хотелось повертеть огромный фонарь на вершине самой высокой
башни.
- Нет там никого, - улыбнулся повелитель. - Всё зажигает-
ся и угасает по моему желанию. Единственное, чего я не гаран-
тирую - на ком остановится луч. Как и то, угадаю я избранника
или нет. Хотя порой мне кажется, что и здесь нет никакой неп-
редсказуемости. Что я сам делаю выбор, просто не хочу об этом
задумываться.
- Эй, помните трубочиста? - зашептал Рокки, зверски вра-
щая глазами. - Тот тоже много болтал о непредсказуемости.
- Пока мне не удаётся связать отдельные звенья в цепь, -
признался Чип.
- Смотрите, смотрите, - махнула рукой Гаечка.
Луч снова почти угас, превратившись в спицу. И замер,
уткнувшись а голову существа, напоминающего коренастый пень,
поросший зеленоватым мхом, источавшим фосфорное сияние. Пень
открыл десяток глаз, полыхнувших багрянцем, и, убедившись, что
луч его уже не оставит, прохрипел:
- Угадай!
Его пасть раскрывалась зубчатой дугой и смыкалась обратно
узловатой складкой.
- Угадай? - пень задавал вопрос, словно надеялся на
что-то. Но было непонятно на что: на отгадку или на забвение.
- Енот-полоскун, не так ли? - громогласно ухмыльнулся хо-
зяин. - ГОСТ 3422-78.
По пню прокатились судороги. Морщинистая кора распалась и
разлетелась вдребезги. Под разросшимся лучом зелёного пламени
стоял дрожащий, жмурящийся от яркого света енот. Даже отсюда
было видно, что он насмерть перепуган.
- Я не хочу! - прокричал он, задрав морду к замку.
- Правила, дружок, правила, - ответил хозяин вроде бы и
не громко, но под его голосом карнавальное шествие вздрогнуло
и пригнулось к древним камням, - ты же знаешь, что правила на-
рушать никому не позволено.
Злобный заяц подпрыгнул и подскочил к растерявшемуся ено-
ту. Вампирские клыки нависли над беднягой, но не притронулись.
Заяц не нападал. Он просто веселился. Шар на котором покоилась
его голова диссонировал своим тёмным отливом с ярким светом
луча. А потом луч потускнел, словно впитывая невидимые волны,
исходящие из шара, и стал отдавать болотной зеленью. Заяц
улыбнулся ещё шире и мелкими прыжками последовал к своему уг-
лу, где обнаружился старинный кабриолет. По блестящим чёрным
бокам странного автомобиля медленно проплывали зелёные споло-
хи.
- Так вот, друзья мои, о непредсказуемости, - обратился к
нам хозяин, наблюдая, как из башни выбрался синий луч. - Собс-
твенно говоря, потерянные игрушки, как и раньше, не имеют ни-
какой самостоятельности. Им кажется, что они продолжают свои
бесконечные игры, а на самом деле это я играю ими. Замок несп-
роста построен именно так, что из него можно наблюдать весь
город. Я вижу каждого жителя в нём. Я знаю, чем занимается
каждый из них, о чём думает и какие сумасбродные желания бро-
дят в его голове, независимо от того ватой она набита или
опилками. Но чтобы сохранить иллюзию, мой замок невидим и по-
является только при Полуночном Карнавале. Я позволяю игрушкам
думать, что они вольны поступать как хотят. Пускай позабавят-
ся. Мне достаточно знать, что я стою за каждым их поступком,
начиная от прибытия в мой город и заканчивая... Впрочем, есть
ли конец у игры?
- Но им ведь страшно, - рассердилась Гайка.
- Всё верно, девочка, - улыбнулся хозяин. - Так и было
задумано. Так проще управлять всей этой толпой. Но в ней живёт
не только страх. Заметь, что чувства, испытываемые ими к Полу-
ночному Карнавалу, разнятся до невозможности. Те, кому пос-
частливилось угодить в мой город в целости-сохранности, боятся
потерять эту уверенность в завтрашнем дне, что не позволяет им
закостенеть в лени и довольстве. Полуночный Карнавал висит над
ними сумрачным мечом. Потому что, когда есть что терять, то
терять до ужаса не хочется.
Другое дело те, кому терять нечего. Уродцы, калеки, инва-
лиды. Для них полуночный карнавал - как последняя надежда. На-
дежда на то, что хорошая жизнь не улетела навсегда. Что с зад-
ворок можно выбраться в престижные районы, а то и шагнуть куда
повыше. Зайца моего видели? Когда-то выбор остановился на нём.
Кем он был до того Полуночного Карнавала? Помятой заячьей го-
ловой, валяющейся вблизи свалки и имеющей все шансы быть заме-
ченной и на свалку препровождённой. Но нет, взбодрился, наб-
рался решимости и упросил взять на Карнавал. А потом уехал...
И вернулся уже вот таким. Теперь - полноценная личность. И
никто не посмеет ему даже указать в сторону свалки.
Остаётся середина. Самая многочисленная. Но и ей тоже ну-
жен Полуночный Карнавал. Как встряска от повседневности. Как
ожидание чуда. Как повод для заключения пари, в конце концов.
- Вы знаете про ставки? - удивился Дейл.
- Разумеется, дитя, - улыбка хозяина становилась всё ши-
ре, всё довольнее. - Именно я вложил эту идею в их по большей
части пустые головы. Игрушки не имеют своей воли. Я и только я
играю ими. Я заключаю пари, выигрываю их и проигрываю одновре-
менно. Но от моих решений радуются и огорчаются они. Это иллю-
зорная жизнь, но жизнь. Без меня здесь была бы только большая
свалка. Но, стоп! Мне придётся ненамного прервать экскурсию по
игрушечным душам. Пришло время угадывать.
Синяя спица уже не плясала. Её кончик уткнулся в палубу
маленькой яхты, вокруг которой сразу же образовалось пустое
пространство. Судёнышко дёрнулось, показывая свои красные бо-
ка. Разговаривать оно не могло, но, наверное, в этом жесте и
пряталось "Угадай!"
- Говорят, у каждого корабля есть имя, - гипнотический
голос хозяина обволакивал толпу невидимым туманом. - Говорят,
про самые известные из них даже складывают песни. Ну что же,
песни про тебя ещё не сложили. Это ещё впереди. А имя твоё -
"Красная волна".
Яхта осела, будто тяжёлый груз приплюснул её стотонной
плитой. Луч, освещавший её, снова растянулся широким кругом.
Только не было в нем теперь пронзительной небесной синевы. Он
потемнел, окрасился ультрамарином и превратил маленькую яхту в
корабль мертвецов. Клыкастый медведь уже стоял рядом. Мохнатые
лапы сжались на красных боках, взметнули судёнышко вверх и
уложили на телегу. В суровой тишине зловеще заскрипели колёса
и страшилище поволокло повозку за пределы площади.
Из башни сверзился красный луч. Толпа двинулась дальше.
Повелитель молчал.
- А вы можете не угадать? - спросила Гайка.
- Хороший вопрос, девочка, - похлопал её по плечу Повели-
тель. - Иногда подумается, а могу ли я не угадать? Разумеется,
я угадываю не всегда. Но не могу с уверенностью сказать: то ли
я, действительно, не узнал, то ли мне просто не захотелось
расставаться с моим подопечным. Я ведь тоже привязываюсь к не-
которым из них. Сильно привязываюсь, хоть они об этом и не до-
гадываются. А вот возьмём и проверим. Да прямо сейчас!
Красный луч, смешавшись с зелёным цветом крокодильей ко-
жи, превратил её в шоколадные дольки. Крокодилья пасть раскры-
лась. Когда-то белоснежные зубы сейчас отливали багрянцем.
- Вот видишь, Стив, - добродушно рассмеялся Повелитель. -
Дождался и ты своего часа.
Толпа содрогнулась. Я прямо видел эту волну удивления,
пробежавшую по головам.
- Не Стив, - донеслось из внутренностей крокодильего кос-
тюма. - Не Стив, а Кевин.
- Ну что ж, Кевин, - хозяин Полуночного Карнавала никогда
не терял духа. - Придётся тебе подзадержаться у меня ещё на
пару месяцев.
Крокодил поплёлся дальше. Маньячный таксист, который уже
стоял наготове, кивнул и отошёл на своё место.
- Вот так-то, крошка, - ухмыльнулся Повелитель. - На этот
раз я не угадал. Думал, что повстречал старого клоуна, а на
его месте оказался маленький самосвальчик.
Когда луч покидал крокодила, рядом с которым смыкалась
толпа, то я углядел в неярком свете угловатые очертания кузова
под крокодильей кожей.
- Продолжим, - кивнул Повелитель, выпуская из башни фио-
летовый луч. - Так вот. В такие моменты даже я не уверен, что
непредсказуемости не существует. Почему я не угадал? Ведь мог
всмотреться получше. Ведь мог вспомнить. Ведь не угадал не по-
тому, что напрочь забыл или поленился. Нет! Если отгадывание
будет стопроцентным, то Полуночный Карнавал разом потеряет
свою привлекательность. Исчезнет непредсказуемость, останется
неизбежность. А кого привлекает судьба, в которой уже всё пре-
допределено. Я случайно выбрасываю луч и случайно останавливаю
его на ком-то. Но ведь по большому счёту это опять делаю я.
Без меня никуда. Никакой самостоятельности, никакой инициати-
вы. Они идут, я выбираю. Как и всегда, я руковожу их действия-
ми и поступками. Я контролирую их полностью. И вот представьте
моё удивление, когда в моём городе объявились существа, кото-
рые мне неподвластны. Сначала это меня удивило, затем позаба-
вило. А после я с неприятным чувством заметил, что мой мир на-
чинает неуклонно сползать с пути, по которому я его направляю.
И только потому, что в городе шастают личности, которыми я не
могу управлять. Даже смешно. Мне, который можно сказать заги-
бался от скуки предопределённости, резко не понравилось, когда
жизнь началась изменяться в непредсказуемом направлении. Кены
полезли в драку. В "Парижской коммуне" образовался недобор. У
некоторых проснулись воспоминания о прежней жизни. И, самое
страшное, надежда перетекла от Полуночного Карнавала на паяль-
ную лампу в руках той, кто умеет управляться с ремонтом. Без
всякого, заметьте, моего участия. Вот тогда я остро ощутил,
что мне нравится, когда жизнь течёт по моему плану. Оказывает-
ся, я люблю контролировать процессы. Так что не обижайтесь,
когда пришлось вас изловить. Если я не могу управлять вашими
мыслями, то постараюсь хотя бы сдерживать поступки. Для этого
и поставил вас рядом, чтобы всегда знать и видеть, что вы со-
бираетесь предпринять. Да, извиняюсь, нас снова прерывают.
Фиолетовый луч утончился до невозможности и почти зате-
рялся в ночном сумраке. Однако, выбранного снова отделяла пус-
тота вокруг. Костюм осьминога посвёркивал бледными искорками
во тьме. Два глаза налились водянистым, бледно-зеленоватым си-
янием.
- Не кто иная, как Мирабелла, - кивнул хозяин и взмахом
руки предложил обладательнице осьминожьего облика отбросить
щупальца в сторону. Так она и сделала.
Это снова была кукла, но непохожая на Стеллу.
- Я хочу остаться, - прошептала она.
Луч уже расширился и стал из нежного, фиолетового, зади-
ристым, лиловым. Но даже в таком странном свете, я пытался
разглядеть незнакомку. Нет, это определённо была не Мэри.
Простенькое личико. Коротенькое платьице. Пластмассовые ту-
фельки на ногах напоминают две белые калоши. Изяществом фигуры
до Барби далеко, но тоже ведь, наверное, считает себя симпа-
тичной.
- Я хочу остаться, - повторила кукла. - Здесь я впервые
нашла друзей.
- Никак невозможно, Мирабеллочка, - хозяин непреклонно
развёл руками. - Но ты вернёшься. Ты обязательно вернёшься.
Над Мирабеллой склонился шарозаяц и косил глазами, пред-
лагая пройти к углу площади, где куклу дожидался длинный чёр-
ный "Роллс-Ройс" с зигзагообразной царапиной на боку.
- Я не хочу возвращаться такой, - тоненький пальчик от-
важно ткнул черноглазого зайца с вампирскими клыками. Заяц
чуть сдвинул голову, но тут же вернул её обратно. Его улыбка
из просто хищной превратилась в отвратительно-хищную, будто он
был готов сожрать Мирабеллу прямо сейчас. И под это улыбкой
кукла сникла. Белые туфельки застучали по мостовой. Мирабелла
направилась по дороге круто переменившейся судьбы.
- Она тоже станет страшной? - спросил Дейл.
- А вот этого я уже сказать тебе не могу, - повернулся к
нему хозяин. - Настоящая непредсказуемость начинается, когда
поезд уезжает от перрона. В ту сторону поезда уходят по моей
воле. Но никому не ведомо, по чьей воле они возвращаются об-
ратно. Как неведомо и то, что с ними там происходит. Я могу
лишь сказать, что перемены зависят от цвета луча. Ведь каждая
из игрушек, отмеченная Полуночным Карнавалом, сядет в поезд
своего цвета. Я отправляю лимонный поезд радости, обратно
возвращается экспресс жёлтой желчности. Я провожаю красный
экспресс бодрости, обратно приезжает поезд невыносимой багро-
вой злобы. Игрушка садится в малахитовый вагон удачи, а выхо-
дит из зелёного вагона зависти. За горизонт отбывает лазурный
вагон здоровья, а ему на смену появляется вагон синей смерти.
А вместо фиолетовых вагонов надежды к перрону подходит лиловый
состав отчаяния. И лишь один поезд никогда не меняет цвета.
- Какой ещё поезд? - проворчал Рокки. Мысли его спута-
лись. Было видно, что он проголодался и теперь ждёт окончания
сумрачного праздника с величайшим нетерпением.
- Чёрный поезд, - тихо сказал Повелитель. - Но я не хочу
дожидаться его возвращения. Потому что, вернувшись, он приве-
зёт с собой игрушку, которую я не смогу контролировать. Воз-
можно, когда мне станет совсем скучно... Нет, даже тогда я
вряд ли осмелюсь. В принципе, это и не игрушка даже. Оттуда
приедет НЕЧТО, похожее на игрушку. Оно маскируется игрушкой,
чтобы скрыть свои истинные намерения. Оно успокаивает своим
вроде бы безобидным видом, чтобы ты расслабился и не был го-
тов, когда оно примет свой настоящий облик. Именно поэтому оно
зовётся НЕПРАВИЛЬНОЙ ИГРУШКОЙ. Потому что правила безобидности
и безвредности для неё не писаны.
Глава 16.
- То есть на чёрном поезде никто не уезжает? - спросил
Чип.
- Сейчас нет, дружок, - сказал Повелитель. - Ведь ты же
не видел чёрного луча. Но раньше я отправлял туда составы.
- И неправильные игрушки приезжали? - испугался Дейл,
нервно оглядываясь по сторонам.
- Нет, - качнул головой Повелитель. - У меня не было осо-
бого желания приглашать непредсказуемость такого рода в свой
город.
- Но тогда кто возвращался на чёрных составах?
- А кто тебе сказал, что составы возвращались? Для того,
чтобы вызвать неправильную игрушку, надо отправить десять сос-
тавов. Я же пока отправил только девять.
- Девять, - задумчиво повторил Дейл.
- Именно, дружок! Я подготовил всё, чтобы успеть вызвать
ту игрушку в самый критический момент. Только потом я подумал,
что самый критический момент наступит, когда прибудет эта иг-
рушка. Поэтому с отправкой составов чёрного цвета я завязал.
Но уже усланные поезда обратно не вернёшь.
- Почему... - начала Гайка.
- Извини, милашка, - нежно, но настойчиво перебил её По-
велитель. - Мы ведь не просто прохлаждаемся на балконе. На нас
лежит тяжкая ответственность по проведению Полуночного Карна-
вала. Посмотри вниз. Игрушки никуда не делись. Они ждут.
- Разве карнавал ещё не закончился? - проворчал оголодав-
ший Рокки.
- Конечно нет, - улыбнулся хозяин. - Сейчас будет кульми-
нация. Праздник ожидания надежды. Они имеют право на надежду,
а мы - на маленькое развлечение. Надеюсь, эта лотерея позаба-
вит и вас.
- А что случится? - поинтересовалась Гайка.
- Господи, малышка! - воскликнул Повелитель, - разве ты
не хочешь дождаться сама. Ведь объясни я вам всю программу, то
не будет никакого сюрприза. Ладно, ладно, обрисую в общих чер-
тах. Часть первая - проводы в дальние страны. Часть последняя
- встреча вернувшихся. И в этом, как вы убедитесь, тоже мало
радостного. Самый светлый момент Полуночного Карнавала - сере-
дина. Потому что именно сейчас каждый имеет право на поцелуй
принцессы. Получит поцелуй всего один, но право имеет каждый.
И это важно.
- Где тут можно отыскать принцессу? - Дейл завертелся,
будто стоял на горящих углях.
- Принцессу, дружок, припасти не проблема, - загадочно
улыбнулся Повелитель и отвернулся от нас.
Часть балкона, на которой он стоял, с мягким поскрипыва-
нием выдвинулась вперёд и заскользила по воздуху. Повелитель
облокотился на перила и задумчиво смотрел на толпу. Казалось,
он плывёт на летучем корабле. Даже не корабле, а кораблике.
- Я тоже хочу! - обиженно рассердился Дейл. - Почему он
не взял нас с собой?
- Успокойся, - ехидно заметил коварный Чип. - Наверное,
он догадался, что твоё присутствие обязательно испортит празд-
ник.
- Когда я испортил хоть один праздник? - Дейл раздулся от
обиды и попытался стукнуть Чипа, но командир ловко увернулся.
- Тихо, друзья мои, - Рокки решительно встал между ними.
- Я торжественно клянусь в том, что, когда мы вернёмся, я обя-
зательно дам вам подраться часа три. Но только не сейчас.
Загремели фанфары, всколыхнув застоявшийся воздух. Поли-
лась с небес торжественная музыка. Было в ней что-то до ужаса
печальное, пронзающее и в то же время не безысходное, а дарую-
щее надежду. Словно плохо тебе, но ты знаешь, светлый миг если
не стоит уже на пороге, то спешит к твоей двери со скоростью
реактивного лайнера. Надо просто чуть-чуть подождать и тогда
грусть обязательно уступит место счастливым дням.
Открылось окошко на маленькой башенке справа и чуть-чуть
выше от нас. Лучи прожекторов с других башен и близлежащих
крыш впились в башенку и цветные сполохи от витражей замета-
лись по замковым стенам и по площади. Из тёмного стрельчатого
проёма выглянуло на удивление знакомое личико.
- Это же Мэри! - возвестил Дейл.
- Тихо ты! - шикнул на него Чип.
- Чип прав, - кивнул Рокки. - Повелитель пока не знает,
за кем мы пробрались в его город. И пусть себе не знает.
- Пока всё складывается просто замечательно, - обрадовал-
ся я. - Остаётся забрать Мэри и рвать отсюда когти самыми
быстрыми темпами.
- Мы поедем на поезде? - весело спросил Дейл.
- Ни в коем случае! - сказал Чип. - Ты хочешь быть похо-
жим на того зайца?
- Нет-нет, - испугался Дейл.
- В этом-то и проблема, - задумчиво произнёс Рокки. - Лю-
бой поезд, на котором мы можем уехать отсюда, увезёт нас не
туда, куда нам хотелось бы.
- По-моему, проблема не только у нас, - заметила Гайка. -
Неужели вы забыли, что игрушки, на которых пал выбор, тоже не
слишком горят желанием уезжать. Ну... кроме, может быть, Стел-
лы. Я думаю, надо сначала спасти их, а потом уже строить пла-
ны, какими путями мы станем выбираться из города.
- Т-с-с! - Рокфор приложил палец ко рту, приказывая прек-
ратить всяческие разговоры. И вовремя. Повелитель возвращался.
- Ну? Как вам моя принцессочка? - поинтересовался он, как
только пришвартовался.
- По моему, она не слишком счастлива, - с нажимом сказал
Чип.
- Разве? - сжал губы Повелитель. - Ну ничего, привыкнет.
Да и вообще, она гордиться должна своим положением. Честь ока-
заться Принцессой Полуночного Карнавала предоставляется только
один раз.
- А разве ту, которой суждено стать принцессой, следует
похищать? - коварно спросил Дейл.
- Та-а-ак, - грозно протянул Повелитель. - Значит, спаси-
тели объявились?
- Не спасители, а спасатели! - сердито поправил Дейл.
- Да мне без разницы, - усмехнулся Повелитель. - Ничего
вы, ребятки, не добьётесь. Все потерявшиеся игрушки принадле-
жат мне безраздельно. И если кто-то из них привлёк ваше любо-
пытство, то я настоятельно призываю вас поумерить свои аппети-
ты. В виде чучел вы будете столь же прелестны, но гораздо пок-
ладистее. Уж смею заверить!
- А можно поинтересоваться, как была похи... э... потеря-
на Мэри? - выступил вперёд Чип.
- Да просто, - улыбка Повелителя растекалась всё шире и
теперь напоминала жабью. - Просто... Просто во всём моём горо-
де нет ни одной куклы, похожей на эту лапочку в зелёном
платье. Ведь выбери я принцессой какую-нибудь Барби, все ос-
тальные тут же всполошатся. Мол, почему не их? Мол, кто прек-
ратит творящийся беспредел. И будет не Полуночный Карнавал, а
полный бардак, чего я допускать не намерен. Поэтому требова-
лось нечто оригинальное. Старичков помните? Тех, что отбирают
ожившие игрушки? Дал я им отпуск и пару удочек, занял их мес-
то, ворвался в какой-то парк, пронёсся по газону, потом по
бордюру. А у лавочки, глянь, сидит красотка, о которой мой го-
род может только мечтать. Не составляло особого труда протя-
нуть руку, ухватить непокорную за запястье и перебросить в го-
лубой вагон. И она сразу же потерялась! Видите, ничего сложно-
го. Я страшился только одного. Того, что она так и останется
куском пластмассы. Но нет, мне улыбнулась удача, раскрылись
грустные глазки, печально изогнулись губы, тоскливо скрести-
лись руки на груди, скорбно шевельнулись спиральки волос. А
мне того и надо. Ведь именно это, как ни крути, кажется об-
ществу таким романтичным. Я сделал ставку, и банк снова в моих
руках.
- Выходит, что Мэри не потерялась! - гневно воскликнула
Гайка. - Ты её украл!
- Ну, и какая, к чёрту, разница? - презрительно скривился
Повелитель. - Для девочки она всё равно потеряна навсегда.
- Ты совершил одну важную ошибку, - сказал наш командир.
- Вместо того, чтобы просто принимать в свой город потерянные
игрушки, ты подумал, что тебе позволено решать, какой игрушке
стоит потеряться. Ты сам делаешь игрушки потерянными. А это
непростительно!
- Ты тоже сделал ошибку, - в глазах повелителя загорелись
холодные огоньки ярости. - Тоже важную и тоже непростительную.
Никому не позволено учить меня, что я должен и чего не могу.
- Все мы совершаем ошибки, - Рокки встрял между двумя
спорщиками. - Вопрос лишь в том, кто пожалеет о своих ошибках
раньше.
- Вы бы пожалели прямо сейчас, - усмехнулся повелитель. -
Но вам везёт. Я не могу лишить толпу права на поцелуй принцес-
сы.
На лицо повелителя наползла отстранённая тень, слизнув
все эмоции. Он горделиво воздел руки к розовой луне. На вер-
хушке башни, где стояла Мэри, засверкали серебристые блёстки.
Острой иголочкой серебряный луч кольнул толпу, безвредно ужа-
лив плечо маленького субъекта. Право на поцелуй досталось
весьма невыразительному существу. Круглое лицо, глуповатые
глаза, нос картошкой и красная дуга растерянной улыбки. Голову
венчал приплюснутый картуз, выкрашенный в чёрный цвет. Чёрной,
местами отколовшейся краской было покрыто и тело, выточенное
на токарном станке. Чёрная куртка, украшенная по центру тремя
жёлтыми пуговицами.
Требовался один-единственный взгляд, чтобы испытать к не-
суразной недоделке высшую степень сочувствия.
"Отлично! - подумалось мне. - Ведь что он, посудите сами,
видел в своей жизни? А тут - настоящий поцелуй настоящей прин-
цессы! Да эту ночь он запомнит до самой последней секунды,
когда искорки души навсегда оставят обточенный деревянный бру-
сок. Классно, что поцелуй выпал не какому-нибудь лупоглазому
Кену."
Да что там говорить, я и сам бы не отказался занять его
место.
- Ну, дружок, - очаровательно улыбнулся повелитель. - Иди
же сюда. Сейчас балкон опустится к тебе, а потом мы вознесёмся
к принцессе Полуночного Карнавала. Чудесам всегда есть место в
жизни, были б мы только готовы к их появлению. Ты хоть сам-то
готов?
- Нет, - отчаянно вскрикнул хозяин чёрной фуражки.
- Что ты сказал? - растерялся повелитель. - Не готов? По-
чему не готов?
- Потому что это не по-настоящему, - голос малыша звенел
в ночи, как колокол, вещавший печальную победу. - Потому что
поцелуй - когда любишь, а не когда заставляют. Ведь обязаловка
- это... это...
Он не мог найти слов, поэтому просто развернулся. Но раз-
вернулся так резко, что стоявшие рядом попятились. А он стре-
мительно скользнул в образовавшуюся щель и исчез в тёмных пе-
реулках. Даже медведь, стороживший выход, не успел оборвать
этот молниеносный выпад. Топоток деревянных башмаков быстро
истаял в сумраке ночи, озарённой странным сиянием потрескав-
шейся Луны.
- Это тоже ты за него сделал? - обратился Чип к повелите-
лю.
- Н-не знаю, - озадаченно протянул он, но спокойствие
быстро вернулось в его властный тон. - Хочу добавить, ребятки,
что мне всё меньше нравится ваше внезапное появление.
Глава 17.
Гул толпы на старой площади нарастал. По моему личному
мнению повелитель растерялся и не знал, что предпринять даль-
ше. История сошла с привычной колеи. Интересно, осмелился бы я
затеять выбор счастливчика повторно, когда приз из желанной
награды превратился во что-то неприятное и скользкое? Но что я
мог предпринять? Отменить праздник и разогнать толпу. Но это
неминуемое поражение! Полуночный Карнавал терял тайну, словно
в театре обрушились декорации, и на всеобщее обозрение вылезла
неприглядная, грубо отштукатуренная изнанка. Требовался эф-
фектный ход, и я никак не мог придумать ничего спасительного.
Потом меня охватил неприятный холодок. Стоп! А почему я думаю
за повелителя? Почему я выискиваю спасение для его мрачных
планов? Кто, как не я должен, использовать временную передышку
для придумывания чёткого плана освобождения Мэри. Что со мной
сегодня случилось?
Я бы проиграл, я бы сейчас утратил всю власть над горо-
дом!
Но Повелитель отыскал выход!
Балкон снова превратился в летучий корабль и поплыл над
площадью. Только теперь он не казался мирным купеческим суд-
ном. Напротив, сейчас над толпой нёсся представитель грозной
атакующей армады. Повелитель взмахивал руками, и с чёрных
пальцев стекало голубое пламя. А потом оно извилистыми молния-
ми ударяло вниз. Со стонами ужаса игрушки разбегались, чтобы
не попасть под удары магического электричества. Или Повелитель
не особенно старался, или так и было задумано, но ни одна иг-
рушка ещё не валялась разорванной в клочья.
- Наш шанс! - прошептал Чип. - Дейл, я знаю, у тебя есть
верёвка.
- Есть, - и красноносый бурундучок тут же извлёк моток
чёрного капронового шнура.
- Гаечка, твоя очередь, - палец командира показал на баш-
ню, где томилась в тревоге та, ради которой мы проделали столь
длинный путь.
Гайка только кивнула. Её губы что-то быстро шептали. Я
сумел разобрать только фразу "два блока".
- Ты сможешь задержать его? - резко обернулся ко мне Чип.
- Иногда язык у тебя очень здорово подвешен.
- Постараюсь, - не стал я давать стопроцентных гарантий.
Шнур с тихим свистом прорезал прохладу ночи и тут же рас-
таял во мраке. Гайка дёрнула его два раза и, ловко перебирая
руками, полезла к верхушке башни. Немного погодя за ней после-
довал Чип. Рокки страховал внизу, а Дейл нервно юлил рядом.
Толпа внизу притихла.
- Слушайте, - раскатился голос Повелителя. - А ведь вы
лишили себя праздника. Раньше у вас был шанс прикоснуться к
сказке, но вы сами отказались от него. Почему? Почему вы молча
стояли, когда кто-то отбросил дорогу к чуду? Почему я не услы-
шал ни единого возгласа, ни одной просьбы о том, что уж он-то
готов занять место рядом с принцессой? Посмотрите на башню...
И все посмотрели.
И я посмотрел против своей воли. Нет, я бы нарочно отвер-
нулся, чтобы никто не проследил моего взгляда. Потому что туда
пробирались Чип с Гайкой. И Повелитель мог их заметить.
Но Повелитель не обернулся. Его тяжёлый взгляд придавли-
вал толпу. Может быть поэтому опять не раздалось ни единого
возгласа. Ни протеста, ни удивления. Все молчали. А может они
просто не видели две маленькие фигурки, почти подобравшиеся к
своей цели.
- Каждый из вас мог стоять там. И каждый из вас мог по-
чувствовать себя принцем. Или второй принцессой. Ведь там, на
балкончике, ты на одном уровне со звездой Полуночного Карнава-
ла! Значит, и сам звезда! Но каждый из вас предпочёл остаться
внизу, сомкнув рот. Запомните эту минуту. Минуту, когда каждый
из вас отказался от самой загадочной игры, которую может поже-
лать игрушка в моём городе.
- Спускаться не успеваем, - проворчал Рокки, отвязывая
верёвку от балконного столбика. - Придётся сразу нырять под
замок. Эх, не угодить бы в ту чёрную дырищу. Не верю я в ка-
менные площадки, которые то появляются, то исчезают.
Я молчал. Моё задание предполагало остаться. Боже, как
этого не хотелось. Прыжок во тьму ужасен неизвестностью фина-
ла. Но ещё страшнее - оказаться лицом к лицу со всемогущим,
когда тот раскусит обман.
- Ну, удачи, - кивнул мне Рокфор. - Не задерживайся дол-
го. Мы тебя будем ждать...
- Где? - выпалил я. Почему-то мне казалось, что меня бро-
сают навсегда.
- На вокзале, конечно, - удивлённо хлопнул глазами Рокки.
- Не будь я Рокфор, если Гайка не догадается, как нам развер-
нуть хотя бы один паровоз. Эй, Дейл, приятель, уже выбирай,
какой частью противовеса ты станешь. Левой или правой?
Вжик подмигнул и стрелой унёсся под основание замка.
- А теперь, - в голос повелителя вкралась усмешка, - пос-
ле маленькой паузы продолжим. Раз уж вы отказались от второго
действия, то перейдём к третьему. Полуночный Карнавал продол-
жается, и каждый получит то, что заслужил. От тех, кто вернул-
ся и способен теперь воздать по заслугам.
Корабль возвращался в свою гавань, но Повелитель так и
стоял к нам спиной. Я кинул суматошный взгляд на балкон у вер-
шины башни принцессы Полуночного Карнавала. Тот опустел. По
толпе пронёсся вздох ужаса. Я вжал голову в плечи, подозревая,
что народ таким образом протестовал против похищения принцес-
сы. Но народ давно забыл про непригодившуюся куколку. Народ в
едином порыве смотрел на Повелителя и не мог оторвать взор.
И я тоже не мог смотреть никуда, кроме как на Повелителя.
Даже когда балкон мягко состыковался с основанием площадки.
Повелитель вступил на массивные перила, изящно спрыгнул
на пол и уверенно зашагал к месту, где только что находилась
спасательская команда. Теперь же лишь я топтался там в опасном
одиночестве, подняв испуганный взор на фигуру, исполненную
мрачным величием победителя.
Глава 18.
Дома наплывали. Дома взвивались в небо своими унылыми
стенами. Дома отскакивали в сторону, когда к ним приближались
слишком быстро. Ветер свистел в ушах. По небу протянулись лос-
кутки грязно-серых облаков. Потрескавшийся круг Луны маячил за
спиной, но оборачиваться к нему ни у кого не было ни малейшей
охоты.
- Гаечка, откуда ты знаешь, где вокзал? - поинтересовался
Чип.
- В отличии от вас, я ведь не сразу попала во дворец, -
слова вылетали с паузами, словно буквы скапливались в сплочён-
ные команды, которые по беззвучному сигналу стартовали во
внешний мир. - Поэтому я запомнила некоторые ориентиры.
Во-первых, вон то скрюченное дерево. Во-вторых, недостроенный
дом, а в-третьих, и это самое главное, мы поднимаемся и подни-
маемся. А вы, наверное, ещё помните, что центр города в ворон-
ке, над которой парит замок.
- Но, любовь моя, - разговор давался Рокфору с трудом,
нетренированная дыхалка захлёбывалась от нескончаемого бега, -
а если ты всё-таки ошибаешься?
- Тогда посмотри по сторонам, Рокки, - предложила прек-
расная мышка. - Не хочешь же ты сказать, что весь Город Поте-
рянных Игрушек забит железнодорожными составами.
И в самом деле, из-за невысоких заборов высовывались пот-
рёпанные бока повидавших жизнь вагонов, которые долго колесили
по дальним странам, а теперь вот замерли на веки-вечные. Впро-
чем, заборы уже сменили приземистые строения с обсыпавшейся
штукатуркой.
- Чем тебе не железнодорожные склады, - Гаечка бежала и
бежала, пронзая воздух, ветром бросавшийся им навстречу. Рок-
ки, заглатывавший воздух тоннами, не отвечал, а только пучил
глаза. Его взор кидался от земли, усыпанной ржавыми болтами и
рессорами, до небес, перечёркнутых тысячей проводов. Столбы,
решётки, железные арки, под которыми застыли крюки разгрузоч-
ных кранов - всё указывало на вокзал. Не спорил даже Дейл.
Впрочем, маленькому бурундучку, не злоупотреблявшему физкуль-
турой, каждый шаг давался всё с большим трудом. Если бы Вжик
не подталкивал терпеливо тяжёлую голову Дейла, то красноносый
герой сейчас бы находился далеко позади.
Команда заметалась по лабиринтам кирпичных построек, то и
дело перебираясь через бесконечные полосы ржавых рельс. Дейл
уже успел поскользнуться и проехаться по промасленной шпале.
Теперь красную рубаху украшали не только жёлтые цветы, но и
уродливые кляксы, а обиженная мордочка пестрела тёмными разво-
дами. Свалявшийся штопором чубчик выглядел настолько умори-
тельно, что не смеяться казалось совершенно невозможным делом.
Вот только смеяться никому не хотелось.
- Стоп, - вырвавшийся вперёд Рокки резко затормозил и ко-
манда врезалась в его мягкую спину. - Поглядите-ка на это.
Все взглянули вперёд, но заметили свою цель не сразу, по-
тому что первым делом в глаза бросался вокзал. Суровое трёхэ-
тажное здание смотрело на спасателей двумя десятками дыр выби-
тых окон. Стены закоптились так, словно здесь пронёсся все-
ленский пожар. Плиты крыльца разъехались в стороны, громоздясь
друг на друга, а обнажённые ступени искрошились и превратились
в серые зубчатые бугры. Вырванные из скоб перила скрутились
бесформенными спиралями. Центрального входа не существовало.
Вместо него угольной тьмой чернело отверстие, словно жерло по-
тухшей доменной печи. Пропитавший воздух убийственный коктейль
из запаха металла, источенного ржавчиной, и древнего машинного
масла только подчёркивал уверенность, что вокруг развернулся
не самый лучший из миров.
- Неудивительно, что они перенесли перрон под землю, -
сказал Чип. - Посмотрев на ТАКОЕ, вряд ли кто осмелиться сойти
с поезда.
- Я видел вещички и пострашнее, - немедленно заявил Рок-
ки. Он привалился к скрюченной рельсе и блаженно согнулся, на-
мереваясь растянуть передышку так долго, насколько это возмож-
но. - Представьте себе покинутую деревню после нашествия тер-
митов. И молодого, подающего надежды священника-миссионера,
посланного, чтобы усмирить этих зловредных насекомых.
- Ой, Рокки, - вырвалось у Гаечки. - Хочешь сказать, что
этим священником был ты?
- Ну надо же было как-то зарабатывать себе на жизнь, -
скромно потупил взор Рокфор.
- И у тебя получилось?! - подозрительно воскликнул Чип.
- На все сто, - кивнул Рокки. - Вжик тогда мне здорово
помог с термитским языком. Я им зачитал послание Господне и
послал на их полчища божественную благодать. Вжик только успе-
вал переводить.
- А я и не знал о том, что Вжик у нас полиглот.
- Да не совсем, - поморщился Рокки. - На термитском он
только умеет ругаться, да в придачу знает ещё парочку прокля-
тий.
- И термиты тебя не съели?
- Не-а. Они решили не связываться с тем, кто умеет так
смачно ругаться. Просто повернулись и рванули в джунгли, чтобы
никогда сюда уже не возвращаться. Так что слово Господне по-
могло. Главное, правильно донести его до народа. Это был гран-
диознейший успех. Мне даже предлагали занять вакантное место
среди элитных ватиканских крыс.
- А что же ты не уехал?
- Перед этим они послали меня усмирять взбесившийся кро-
кодилий питомник, а Вжик, беда этакая, и двух слов по-кроко-
дильски связать не может. Отсюда я сделал вывод, что должность
священника не для меня.
- Знаешь, Рокки, - задумчиво протянула Гайка, вглядываясь
вдаль. - По-моему, нам всем сейчас пригодятся твои миссионерс-
кие навыки.
К спасателям спускались те, кто вернулся из дальних
странствий.
Первым шёл клоун. Пёстрый наряд его местами покрылся отв-
ратительными бурыми пятнами. Глаза крутились двумя чёрными
волчками, а рот складывался дьявольской улыбкой. Руки безволь-
но трепыхались, чуть ли не скребя пальцами по грязной дороге.
Но они могли молнией метнуться вперёд и вцепиться в чьё-то
хрупкое горло. Вцепиться и не отпустить уже никогда.
Следом скользила лиса. Было одно удовольствие наблюдать
за её плавными движениями изгибающегося тела и волнистыми
взмахами хвоста, к которому ни прилипло ни пылинки, ни уголь-
ных крошек, ни ржавых чешуек, запорошивших всё вокруг. Глаза
впивались в рыжую обольстительницу и не могли оторваться. Но
тот, кто мог заглядывать в будущее, знал, что коварная лисичка
умела опережать взор. Исчезнуть и появиться рядом-рядом. И её
избранник только тогда замечал то, что пряталась за мягким об-
ликом. Беспощадные гвоздики зубок и глаза, за которыми колы-
хался серый туман.
За ней шагал робот. Роста невысокого, но земля ощутимо
дрожала от его гулких шагов. Внутри его что-то потрескивало. С
рожек-антенн срывались фиолетовые разряды молний. Лампочки на
груди ртутно блестели. Лампочки-глаза полыхали багровыми пере-
ливами.
Замыкал шествие некто в чёрном плаще и длинной остроу-
гольной шляпе. Порез на невыразительном бледном лице сочился
зелёной слизью. Пустые глазницы безвольно буравили дорогу. Но
иногда в них вспыхивали крохотные ослепительно-голубые бусин-
ки. Вспыхивали далеко, словно находились на другом краю все-
ленной.
- Послушай меня, любовь моя, - зашептал Рокки. - Главное
в работе миссионера - это время. Вернее, его правильный выбор,
чтобы нужные слова прозвучали в самую точку. А если ты чувс-
твуешь, что время ещё не подошло, следует без промедления
отыскать безопасное убежище, где можно отсидеться до прихода
лучших времён.
- Как раз это у нас и не получится, Рокки, - сказал Чип,
беспокойно оглядываясь назад.
Вслед за ним оглянулся и Дейл. И Вжик. И Гаечка.
У стены склада обнаружился старинный экипаж, чьи стены
отражали призрачные отблески, что кидала треснувшая Луна, ко-
торая теперь предстала перед нами во всей красе. У обочины ос-
тановился чёрный кабриолет, отсвечивающий блёстками далёких
салютов, славивших выбор принцессы Полуночного Карнавала. До-
рогу перегородила потрёпанная телега, на которой лежало
что-то, закутанное в серое тряпьё. За телегой красовался
Роллс-Ройс всё с той же зигзагообразной царапиной.
От этого импровизированного автопарка к спасателям спеши-
ли клыкастый медведь, кровожадный заяц, таксист маньячного ви-
да и кто-то четвёртый - полупрозрачный, мятущийся, неопреде-
лённый. Огромный-огромный. Казалось, на его ладонях может
уместиться весь многобашенный замок, чёрный силуэт которого
закрывал край громадной розовой Луны, усыпанной чёрными трещи-
нами.
Глава 19.
Я встал перед Повелителем города. Встал так, чтобы засло-
нить отход друзей. Мне казалось, что я теперь закрывал полми-
ра. Возможно, так оно и было, потому что глаза повелителя
придвинулись очень близко. Оставив Луну за спиной, я думал,
что надолго избавился от удручающего зрелища. Но я ошибался.
Две Луны, два круглых шара, плавали в глазах Повелителя.
Теперь подозрительное светило не выглядело столь грозным и на-
поминало разбивающуюся мечту. Это всегда больно - смотреть на
мечту в стадии разрушения. Когда на ней ни трещинки, будущее
кажется светлым и безоблачным. Когда от мечты остались лишь
осколочки, надо прикрыть глаза вдохнуть глубокоглубоко три ра-
за и поставить перед глазами картинку, на которой сияет и
расцветает другая мечта, хоть она и кажется в данный момент
совершенно бесполезной. А вот когда мечта ещё живёт, то в глу-
бинах души пылает надежда, что всё может повернуться иначе.
Холодок знания, что ничего уже не поправить, разрастающийся с
каждой секундой, отчаянно борется с огнём удержать и сохра-
нить. Лёд и пламень. Единство и борьба двух противоположнос-
тей. Но страдает не замёрзшая вода и не плазма. Страдаем мы,
умея выбираться из гнилых ситуаций и не желая расставаться с
неумением.
- Ты всегда у них стенкой? - прищурил глаза Повелитель.
Я даже понадеялся, что он сейчас отключится, чтобы вздох-
нуть те самые заветные три раза. Но Повелитель не следовал
правилам. Воздух просачивался сквозь его зубы струйками дыма,
растворявшимися в холодном воздухе.
- Что значит - стенкой, - не понял я.
- Шлагбаум для критических ситуаций.
Если Полуночный Карнавал так влиял на умственные способ-
ности, то мне хотелось свалить отсюда как можно скорее.
- Шлагбаум, - повторил Повелитель. - Несётся скорый, гу-
дит, свистит. И совершенно не подозревает, что рельсы готовят-
ся перебежать две мыши, да два бурундука. Простучат колёса,
разлетятся капли крови, а мир будет жить дальше. Не так ли?
- Не так! - заспорил я. - Ведь это будет уже совершенно
другой мир.
- Вот именно, - кивнул повелитель. - И когда мордочка го-
товится пересечь границу, сверху падает шлагбаум, заставляя
отшатнуться и призадуматься.
- О чём призадуматься? - не утерпел я.
- Неважно. Ведь скорый пролетает мимо именно в эти, каза-
лось бы, потерянные секунды. Пролетает по совершенно пустым
рельсам. И не летят по округе кровавые брызги, и мир остаётся
счастливым и беспечным. Ведь так?
- Но почему шлагбаум?
- Потому что не ждёт благодарности. Никто никогда не пох-
валит шлагбаум за то, что он вовремя перекрыл дорогу. Испуг,
да! Раздражение за вынужденную задержку, да! Но не похвала.
Потому что шлагбаум воспринимается как должное. Потому что он
обязан падать в критические моменты. Остановит тебя на секун-
ду, а потом окажется за спиной и постепенно смажется из памя-
ти. Растворится. Забудется.
- Но я всегда со своей командой.
- Ты - вечный шлагбаум. Неугомонный. Неспящий.
- Ага. "И вечный бой, покой нам только снится!"
- Ловко, - вдруг обрадовался Повелитель. - Ты тоже знаешь
эти строчки, да? Они, - рука, выбралась из под складок плаща и
обвела окрестности, - они не знают. Никто! Во всём городе! Да
что город! Во всём мире никто не знает этих строк. Значит, ты
тоже явился оттуда.
Я промолчал, всматриваясь в облик Повелителя. Там, откуда
я пришёл, таких субъектов немедленно поместили бы в кунсткаме-
ру.
- Вряд ли, - протянул я.
- Весьма возможно, - согласился Повелитель. - Прежде, чем
прибыть сюда, я побывал в разных местах. В большинстве из них
- проездом. Ничего от них не осталось. Так, смутные воспомина-
ния, сувенирчики, фразочки.
- Ты остался здесь, потому что тебе хорошо? - спросил я.
Вопрос звучал странно. Бесполезно звучал вопрос, но надо же
тянуть время. Всеми возможными силами.
- Нет, - твёрдо сказал Повелитель. По лицу его протяну-
лись складки разочарования и оно сразу стало жёстким и угрю-
мым.
- Нет, - повторил он. - Ты же видишь КАКИМ получился за-
мок.
- А как тебе удалось построить ТАКОЙ замок? - мне прихо-
дилось мучительно скрипеть мозгами, чтобы разговор не оборвал-
ся и не перешёл в погоню.
- Замок - это я, - непонятно ответил властелин.
- Почему тебе ТАК плохо?
- Трудно сказать. Странное чувство, когда все краски ис-
чезают и мир становится чёрнобелым, изморщиненным серой ску-
кой.
- Депрессия? - понимающе кивнул я.
- В депрессии жизнь кажется настолько плохой, что стре-
мишься избавится от неё любыми доступными способами. Я-то
знаю, что жизнь - штука весьма занимательная. У меня апатия.
Когда всё хорошо, но это всё уже совершенно не нужно.
- Но вокруг тебя целый город! - удивился я. - Неужели во
всём городе нет ни одной личности, которая радовалась бы твое-
му присутствию?
- Отчего же. Есть. И весьма немало. И радуются. И ликуют.
И не забывают поздравить с праздниками.
- Так вот тебе и...
- Ты даже не представляешь, - перебил меня повелитель, -
насколько хреново, когда кто-то поздравляет тебя не так, как
тебе нужно. Когда ты знаешь, что так, как нужно, тебя не позд-
равят. Никто и никогда. Вот скажи, тебе хорошо с теми, кто ря-
дом?
- Конечно! - без промедлений воскликнул я. - Пожалуй, мою
команду я не променяю ни на что.
- Теперь хорошо, - подвёл невидимую итоговую черту Пове-
литель. - Но оказался-то ты в этом мире потому, что тебе ког-
да-то было до невозможности плохо. Отчаяние дало тебе увидеть,
куда надо шагнуть. И ты шагнул.
- Честно говоря, я не помню, как проник сюда, - пришлось
признаться мне. - Может, перед этим я прожил долгую и счастли-
вую жизнь в прежнем мире. И мне в награду позволили...
- Не помнишь? - удивился Повелитель. - А я вот помню до
мелочей. Меня толкали непреодолимое отчаяние и жуткий страх.
Помню. Хотя как раз это я предпочёл бы забыть навсегда. А по-
том я пронёсся сквозь миры. Но всё равно помню. Я называю это
синдромом заглянувших за горизонт.
- Как это? - не понял я.
- Ты в курсе, что люди раньше представляли Землю плоской?
- Ага, - кивнул я. - Она у них то на трёх китах лежала,
то на слонах покоилась, а слоны те стояли на спине огромной
черепахи, плывущей по бесконечному морю.
- Так вот представь, что ты добрался до самого края зем-
ли. До того, до последнего обрыва, за которым ничего нет. Доб-
рался и заглянул, увидев, что на самом деле Земля не плоская.
И даже не круглая, как утверждали те, кого пытали в тюрьмах и
жгли на кострах. И если бы ты увидел эту грандиознейшую карти-
ну, которую можно впитывать веками. Увидел бы минут на пять...
А потом тебе бы пришлось отползти обратно и снова жить на
плоской земле. Чтобы ты тогда чувствовал?
- Не знаю, - тихо ответил я.
Повелитель улыбнулся. Только теперь улыбка была не вели-
чавой, а жалкой, беспомощной, извиняющейся за что-то неизвест-
ное, но непоправимое.
Я поощрительно улыбнулся в ответ. Легко прощать, если не
знаешь - за что.
- Время вышло, - сказал он, превращаясь в надменного
властелина. - Теперь ничего не изменят даже те, кому кажется,
что они ловко ускользнули.
Он прикрыл глаза на пять секунд. Две Луны исчезли. Тре-
вожная магия отключилась на эти недолгие мгновения. Я не стал
ждать новых восходов. Я крикнул:
- Но если тебе здесь скучно, то почему бы не сесть на по-
езд самому?
После я уже смотрел только перед собой, чтобы не сосколь-
знуть с чёрного каната, ведущего к далёкой земле.
- Может быть ты и прав, - донеслось сзади глухим, трес-
нувшим, как Луна, голосом.
А потом я почувствовал за спиной пустоту. Побег превра-
тился в падение. Толпа расступилась. Площадь, вымощенная древ-
ними камнями, рванулась ко мне в неожиданном прыжке и наша
встреча оказалась очень неласковой.
|
© Igor Merinov |