Последний вагон с золотом скрылся за горизонтом, и Толс- топуз вроде бы остался ни с чем. Если, конечно, не считать, что оба конца веревки, плотно охватывающей нас, цепко сжима- лись его лапами. - Ну что ж, - философски начал он. - Если не золото, то хоть спасатели. Лучше один раз упустить добычу, чем один раз упустить спасателей и всю жизнь мучаться. Мепс, Бородавка и Крот благоговейно посматривали на бос- са. - Что же мне с вами сделать? - спросил сам себя Толсто- пуз, при этом поглядывая на нас. - Может быть, консервы? Старо! - Давайте утопим их, босс, - предложил Бородавка. - Ну, это слишком примитивно, - недовольно поморщился Толстопуз. - Тогда продадим их кошкам, - сказал Крот. - Много за них не выручишь, - процедил кот, пройдя по нам оценочным взглядом. - Как сдерут налоги, так еще и в убытке окажемся. - А может... - начал Мепс, указывая лапой на огонь, но громкий стук в дверь прервал его речь. - Кого там еще принесло? - прошипел Толстопуз и громко добавил. - Входите. На пороге возникла тощая крыса в сером монашенском одея- нии. - Мир тебе, Толстопуз, - произнесла она, учтиво поклонив- шись. - Привет, Харпер, - отозвался кот. - Чего тебя занесло в наши края? - Тяжелая жизнь. - последовал ответ. - Пустеет монастырь. Никто не хочет работать на благо истинной веры. - А, так тебе нужны рабочие руки, - оживился Толстопуз. - Ты угадал, - кивнул Харпер. - И я вижу, что твой рыжий друг горит желанием укрепить наше положение и внести свой скромный вклад в строительство божьего храма. - Ни в коем случае, - возразил Толстопуз. - Хотя... Мепс метнул умоляющий взгляд, красноречиво говорящий, что в настоя- щий момент жизнь его настолько хороша, и он будет вечно благо- дарен боссу, если тот оставит его у себя. -...Хотя, - продолжил кот. - Я дам тебе работника. Разу- меется, не Мепса (Мепс облегченно выдохнул), но не хуже, а, может быть, даже и лучше. - Бог вознаградит тебя за заботу о процветании его вели- кого учения, - похвалил его Харпер. - Кого же изволит выделить в мое распоряжение достопочтимый и благонравный Толстопуз? - На этот счет у меня появилась неплохая идея, - значи- тельно сказал Толстопуз. - Одним выстрелом я уложу двух зай- цев, вернее, даже трех, так как сам развлекусь. - Мне пока не ясен ход твоих мыслей, великий Толстопуз. - Минуту внимания, - кот выхватил из нашей связки Гаечку, не забыв затянуть затем веревку, и протянул ее Харперу. - На благо истинной веры будет работать она. Но что я вижу? Мой друг Харпер не слишком доволен таким решением! Наверное, он решил, что я попросту хочу подсунуть ему какую-нибудь дешевку? Морда Харпера красноречиво говорила, что именно о том он и подумал. - Нет, Харпер, это очень ценный экземпляр! - Чем же он такой ценный, - процедил сквозь зубы Харпер, презрительно поглядывая на Гайку. - Мог ли ты когда-нибудь соорудить из груды хлама, подоб- ранного на помойке, самолет, скоростной автомобиль или машину, которая ездит по стенам и потолку так же свободно, как и по дороге? - Скажем, нет. И что дальше? - Она может в сто раз больше. - Отлично, - она займет достойное место в рядах сес- тер-монахинь соседнего монастыря, - оживился Харпер, но тут же настороженно спросил. - А почему ты сам не пользуешься ее изобретениями? - Да потому, что она не хочет работать на меня. Настроение у Харпера моментально испортилось. - Не хочет ли сказать уважаемый Толстопуз, что она сбежит в первый же день? - Сбежит? - удивился Толстопуз. - Вот уж нет, - он повер- нулся к Гаечке. - Не правда ли, ты оправдаешь наши ожидания? - Оправдаю! - взорвалась Гаечка. - Работать на Вас я ни за что не буду, а убегу не в первый же день, а в первую же ми- нуту. - Нехорошо, - покачал головой Харпер. - Не беда! - заявил Толстопуз. - Сейчас она переменит свое решение. - И не подумаю! - крикнула Гаечка. - А лучше бы подумать, - спокойно сказал кот. - Посмотри сюда, крошка. Он поднял нас за концы веревки и поднес к огню в камине. Я тут же поджал хвост и лапки, но все равно чувствовал себя как в парилке. Рокки, до этого предпринимавший героические, но безуспешные попытки вырваться, затих. И я его понимал: падать в самое пекло совсем не хотелось. - Слушай сюда, крошка, - сказал Толстопуз. - Если ты сей- час же не отправишься с Харпером и не поклянешься добровольно не покидать монастырь, то у меня на ужин будут жареные спаса- тели, - и он опустил нас чуть пониже. Я начал чувствовать, как мои лапки стали поджариваться. - Клянусь, - прошептала Гаечка сквозь слезы. - Не слышу. - Клянусь, - отчетливо сказала Гаечка и, подняв голову, загнала слезы на место. - Отлично, - произнес Толстопуз и швырнул нас в угол. - Ты спасла им жизнь, крошка. Как только вы достигнете монасты- ря, я отпущу их на волю. Харпер и Гаечка направились к двери. На прощание Гаечка обернулась в нашу сторону. В ее глазах снова стояли слезы. Клянусь, я чуть не разревелся ей вслед. - А вы можете убираться, - сказал Толстопуз нам через полчаса. - Теперь вы мне не опасны. Без Гаечки вы уже не ко- манда. Отряда спасателей больше нет. Мы выбрались на улицу. Даже день был под стать нашему настроению - серый и скучный. Команды не существовало, но спа- сателей отличало одно неплохое качество - даже в одиночку каж- дый из нас старался бороться до конца. А нас стояло на этом месте пятеро. - Необходимо срочно что-то предпринять! - наконец сказал Чип. - А куда такая спешка? Может быть, нам лучше посидеть и подумать в спокойной обстановке? - возразил ему Дейл. - Видишь ли, Дейл, пока мы будем раздумывать, Гаечку пос- вятят в монахини, и тогда вырвать ее оттуда будет гораздо сложнее, - произнес Рокки. - Срочно к самолету, - сказал я и понесся огромными прыж- ками к месту катастрофы. - Но чем он нам поможет? - спросил меня бегущий рядом Дейл. - Ведь без Гаечки мы не сможем починить его. - Там увидим, - ограничился я и увеличил скорость. Вскоре мы уже стояли перед обломками самолета. Я полез внутрь и вытащил... - Летающий ящик, - воскликнул Дейл. - Но пользоваться им умеет только Гайка, - охладил мой пыл Чип. - Гаечка и меня научила летать с его помощью, - отрапор- товал я, немного покривив душой. У нас прошли только два тео- ретических занятия и одна практика, в результате которой я чуть не раскокал это хрупкое изобретение. - И что ты хочешь с ним делать? - Перелететь через реку! Только в этом случае мы успеем к началу церемонии. - А как мы полетим на единственном аппарате? - удивился Рокки. - Он не поднимет даже меня. - Значит, полечу я один, и Вжик со мной, ему ведь для по- летов не требуется аппаратов. - А почему не кто-нибудь из нас? - уточнил Чип. - А кто-нибудь из вас умеет управлять летающим ящиком? - едва скрывая торжество, спросил я. Молчание в ответ значительно утвердило мои шаткие полно- мочия. - Хорошо, - согласился со мной Рокки. - А мы, ребята, отправимся через мост, чтобы подстраховать их, или поищем лод- ку. Отвернувшись, чтобы не показать волнения, я осторожно на- жал рычажок и рывком взмыл вверх, едва увернувшись от фонарно- го столба. - Похоже, он был не слишком усердным учеником, - сказал Рокки. - Вжик, дружище, проследи за ним. Как бы он не натворил чего в пути. Где же здесь можно раздобыть хоть какую-нибудь лодку? Выбравшись к реке, я включил максимальную скорость, так как уже нечего было опасаться с каким-нибудь не по делу стоя- щим домом. Вжик, чтобы не махать зря крыльями, уселся прямо на ящик, закрепленный на моей спине. Я держался на разумной высо- те, чтобы не слишком далеко лететь вниз при непредвиденных обстоятельствах. Серые волны проносились подо мной. Желанный берег стремительно приближался. Я описал крутой вираж и понесся над крутым оврагом. Вжик что-то запищал мне в ухо. Я не расслышал его слов, пока вдруг сам не догадался. Скорость! Нужно срочно сбавлять скорость. Но поздно. Я успешно повернул налево, чуть не врезавшись в витрину магазина, и на бреющем полете быстро поплыл вдоль старых деревянных двухэтажек, не видя перед собой ничего и, прежде чем скорость упала до минимальной, состыковался с выс- тупающим карнизом какого-то обветшалого клуба. Больно шмякнув- шись об землю, я еще получил по голове каркасом лозунга, сби- того мной со своей опоры. Потирая ушибленное место, я встал и оглядел окрестности. Вжик безнадежно отстал где-то позади. Слева от меня берег круто обрывался в реку. Справа высились несколько берез. Передо мной возвышался искомый монастырь, а под ногами валялся злополучный лозунг. Я внимательно осмотрел его. Лозунг был выполнен на крас- ной материи белыми буквами, вылинявшими от дождя так, что ра- зобрать смысл текста было практически невозможно. В это время в моей голове мелькнула замечательная мысль, и я, ни секунды не медля, принялся аккуратно отдирать материю от каркаса. За- тем я соорудил из нее некое подобие сутаны и напялил ее на се- бя. Через пять минут я стоял перед высокими дверями монасты- ря. Справа от них находились двери моего роста (по всей види- мости, для крыс), над которыми выбили надпись: "Всем, кроме поборников истинной веры, вход категорически воспрещен". Меня данная надпись уже не касалась. Нарушив тишину, я постучал уверенно и властно. Двери тут же распахнулись. - Я прибыл к вам из Рима с инспекцией, - заявил я и пере- шагнул порог. - Как же, давно ждем Вас, Ваше высокопреосвященство, - благолепно залепетал крыса-служка и поспешил вслед за мной. Площадь, отведенная крысам, отвечала всем требованиям поговор- ки "В тесноте и в обиде". В центральном зале (правда, довольно высоком) было не протолкнуться. Чтобы получить иллюзию большей площади, стены отгородили листами фанеры, создав небольшие комнатки, где располагались служебные помещения. При моем по- явлении крысы, хорьки, бурундуки и мыши почтительно расступи- лись. Я оценивающим взглядом пробежался по фанере и недовольно поморщился. - Сейчас подойдет отец-настоятель, выполняющий функции главы церкви нашего района, и мать-настоятельница нашего мо- настыря, - испуганно произнес служка, напряженно следивший за моим взглядом. Я согласно кивнул головой, показывая, что не слишком разгневан незапланированной задержкой. Кроме того, это было мне даже на руку. Необходимо собрать свои мысли, чтобы подго- товиться к встрече с Харпером. Отец-настоятель не замедлил появиться. По счастью, он оказался не Харпером, а Констанцием. И хотя выговаривать его имя было довольно нелегко, я испытал громадное облегчение. Мой взгляд еще раз вперился в фанеру, а лицо снова скри- вилось в недовольной гримасе. - Церковь находится в стадии реконструкции, Ваше высокоп- реосвященство, - поспешил заверить меня настоятель. - Хочу также напомнить, что весь ремонт ведется исключительно на по- жертвования прихожан. Мы не просим ни единого цента сверху. - Похвально, - сдержанно одобрил я. - Пусть Вас не смущают эти голые листы. В самое ближайшее время мы оклеим их обоями под мрамор, и они приобретут совер- шенно другой вид. - Неплохая идея, и большая экономия средств к тому же, - я чуть увеличил долю расположения и, чтобы выказать свою заин- тересованность и осведомленность, начал придумывать на ходу. - Как-то раз мы выделили одной церкви немалое количество денег на мраморную облицовку... Вот только не припомню ее назва- ния... Глядя, как испуганно преобразилось лицо настоятеля, я быстро сообразил, что название церквушки можно и не сочинять. - Я думаю, что его высокопреосвященство утомилось с доро- ги, - торопливо заговорил он и подтолкнул служку. - Проводи его высокопреосвященство в отведенную комнату. - Я хотел бы сначала подробнее ознакомиться с храмом, - сказал я, со смыслом выделив слово "подробнее". - Зачем же так торопиться. Я думаю, что у его высокопре- освященства найдется время позже, чтобы изучить все аспекты деятельности нашего храма. - Хорошо, хорошо, - согласился я и только тут заметил за- пыхавшегося Вжика, который настоятельно указывал на одну из комнаток за фанерой. - Что у вас находится вон в той комнатке? - спросил я с таким безразличным видом, словно мы беседовали об урожае пяти- летней давности на юге Франции. - Вон в той у нас хранятся свечи, - словно не видя моего указующего жеста, объяснил преподобный отче. - А в левой идет подготовка к службе. - В этой, преподобный отче, - я даже сделал несколько ша- гов в сторону "секретной" двери. - Да, там у нас обычно находятся кандидатки в послушницы, - сказано это было с таким видом, будто мы продолжали разговор все о том же французском урожае. - Ну что ж, это уже интересно, - и я решительно направил- ся в выбранном направлении, подозревая, что отче опасается явить моему взору столь опасную кандидатку, как Гаечка. Настоятель вздохнул и поплелся следом. Я бесцеремонно распахнул дверь и ввалился в комнату, ожидая увидеть там толпу претенденток, рвущихся занять освободившиеся вакансии в монас- тыре. Но в комнате находился только стол, рядом стоял малень- кий стул, а у стенки - узкий диванчик, на котором и сидела Га- ечка в полном одиночестве. Судя по всему, она пребывала в очень удрученном состоянии. Гаечка подняла голову и посмотрела на нас. Она узнала меня! Я это понял по ее блеснувшим глазам. Тем не менее, она сохранила спокойствие и скорчила недовольную мину, видимо, адресованную настоятелю. - Я вижу, дочь моя, ты не горишь желанием встать на путь истинной веры? - спросил я. - Правда Ваша, святой отец, - с вызовом ответила она. - Ваше высокопреосвященство, - прошипел в ее сторону нас- тоятель и повернулся ко мне. - Вы уж простите ее, Ваше преос- вященство. - Ваше высокопреосвященство, - не замедлила поправить его Гайка. - Ничего, ничего, - вступил я. - Самые большие трудности подстерегают нас в начале пути праведного. Вступивший же на этот путь да испытает благословление господне. Мы с отцом-настоятелем смиренно перекрестились. - Я помогу ей увидеть свет в тьме житейских искушений, - заявил я. - Оставьте нас одних, преподобный отче, для исповеди и проповедей. Отец-настоятель поспешно покинул комнату. - Как я в роли его преосвященства? - подмигнул я Гаечке. - Его высокопреосвященства, - поправила меня она. Гаечка улыбалась, улыбалась от счастья, что ее не остави- ли. Но больше всех, похоже, доволен был Вжик, крутивший над нами немыслимые фигуры. - Значит, вечером я захожу за тобой, и мы побежим, - ра- достно заявил я. - Ничего не выйдет, - вмиг погрустнела она. - Я дала клятву не пытаться бежать из монастыря, и вовсе не собираюсь нарушать ее. - Да, положеньице, - невесело усмехнулся я, но тут у меня в голове возникла довольно неплохая идейка. - Знаешь что, - сказал я. - Ты ведь не давала клятву, что добровольно пострижешься в монахини. - Разумеется, нет, - отрицательно замотала она головой. - Вот и отлично. Ни за что не соглашайся, протестуй, виз- жи, плюйся, если хочешь, но не соглашайся. - А что это даст? - Пока не знаю, но я тебя умоляю, - я сделал такую душе- щипательную рожу, что она просто не могла не сказать: - Хорошо, пусть будет, как ты хочешь, только как это мне поможет? Но я промолчал. Во-первых, у меня еще не было четкого плана, а во-вторых, если бы я посвятил ее в свои планы, то она, чего доброго, еще отказалась бы в них участвовать, руко- водствуясь данной клятвой. Кивнув головой на прощание, я вышел из комнаты к исключи- тельной радости отца-настоятеля. - Вы ее наставили на путь истинный? - учтиво осведомился он. - Случай серьезнее, чем обычно, - уклончиво ответил я. - Возможно, в момент, когда наступят благоприятные условия для этого, мы сумеем повернуть ситуацию в свою сторону без возник- новения некоторого числа негативных последствий, чтобы вышеу- помянутое событие послужило привлечению как можно большего числа потенциальных прихожан на безвозмездную работу в целях укрепления позиций нашего учения, которое завоевывает все большее постоянство с темпами роста приблизительно 15%, то есть 1,7 человека на метр в кубе за год. Если у настоятеля до этого момента еще оставались ка- кие-нибудь сомнения насчет моих полномочий, то после такой ре- чи они улетучились бесследно и окончательно. - Нас ждет ужин, Ваше высокопреосвященство, - благоговей- но прошептал он. - Не будем задерживать наших братьев, - великодушно отка- зался я от продолжения речи. - Э-э... сестер... - Да, да, конечно же я хотел сказать "сестер". Петляя по извилистым коридорам крысиных норок, мы добра- лись до великолепно изукрашенных дверей. - Добро пожаловать на наш скромный ужин, - возвестил о мо- ем приходе уже знакомый служка. Скромный ужин размещался на длинном-предлинном столе. Половину кушаний я не видел вообще, а подавляющее большинство не пробовал ни в покинутом, ни в об- ретенном теперь мире. К счастью, волнения оставили меня, и я набивал желудок с запасом на зимнюю спячку. - Может быть, его преосвященство желает еще какую-нибудь малость, - почтительно спрашивали меня монахини (а среди них, поверьте мне, были и очень привлекательные мышки). Я оцениваю- щим взглядом окинул стол. - Пожалуй, шоколада на десерт. Монахини как-то подозрительно закашлялись, а отец-настоя- тель даже вспотел от волнения. - Э-э... но ведь сейчас пост, Ваше высокопреосвященство, - едва вымолвил он. Вот те на! Сам же и угодил в ловушку. - Хм, пост. Ну что ж, а у Вас есть постное? - Рыба, Ваше преосвященство. - Ну несите свою рыбу. - Вы слышали, - обратился настоятель к крысе-повархе. - Немедленно подайте на стол все, что заказал его высокопреосвя- щенство. В конце концов, мне все же принесли рыбу, но... целиком сделанную из шоколада с апельсиновой начинкой. Наконец, обильный ужин завершился, и меня проводили в спальню. Видели бы вы, что там стояла за кровать. На ней умес- тились бы двенадцать крыс таких, как я, и еще четыре (или даже шесть), если бы их положили поперек на оставшееся место. На такой кровати я не спал никогда. Она, наверное, удовлетворила бы стандартам принцессы на горошине (если, конечно, вместо го- рошины не использовать шар от кегельбана). Жаль только, что поспать на ней так и не придется, хотя глаза у меня смыкались сами собой. Дождавшись, пока столь значительный ужин утихомирил все население в округе, я отправился в путь. Шаг за шагом прибли- жал меня к заветной дверце, но вопрос, как уговорить Гаечку покинуть монастырь, все еще оставался открытым. Когда я достиг последнего поворота, то лоб в лоб столк- нулся... все с тем же служкой. Подождав, пока исчезнут звез- дочки, посыпавшиеся из глаз, я вежливо осведомился, почему он не спит в столь поздний час. Вероятно, он хотел меня спросить о том же. - Я относил ужин новой кандидатке, да Вы, Ваше высокопре- освященство, видели ее, - ответил он, когда выдохнул воздух, приготовленный для вопроса, и набрал в грудь новый. - Ну и как она? - спросил я , не скрывая заинтересован- ности. - Странная какая-то, ведет себя, как одержимая. Ага! Вот это мне и нужно! - Так я и знал, - расстроился я. - Он здесь. - Кто он? - испуганно спросил служка. - Известный враг рода крысиного, мышиного и т.д., и т.п. - Неужели диавол? - Т-с-с, не надо называть его имени вслух. - Но почему он здесь? Ведь жили же себе тихо, мирно. И на тебе, появился. - А известно ли тебе, сын мой, что диавол всегда появля- ется там, где находится высокопоставленное лицо церкви? - Нет, Ваше высокопреосвященство. Я думал, что он бежит от таких, как Вы, как черт от ладана. - Весьма ошибочное мнение. Своим появлением он вызывает меня на бой. Что ж, я дам сражение. И будет посрамлен подняв- ший руку на святого. Ты когда-нибудь изгонял диавола? - Нет, Ваше высокопреосвященство. - Но хоть присутствовал? - Не приходилось. - Тем не менее, тебе придется помочь мне. У меня довольно большой опыт изгнания (тараканов из-под холодильника, да и то с помощью дихлофоса). Не испытываешь страха перед выпавшим на твою долю испытанием? - Нет, Ваше высокопреосвященство. Ради истинной веры го- тов на все! - Так, - задумался я. - В монастыре изгонять его нельзя. Слишком тесно. Чего доброго, вселится еще в чью-нибудь сосед- нюю душу. Так мы его не поймаем. Служка почтительно молчал. - Значит, применим двадцать третий вариант, - сказал я (знать бы самому, что это такое). - Ты должен испугать ее и заставить забраться в мешок. Потом мы вынесем его из монастыря и там, на просторе, совершим изгнание бесов. - Но не будет ли диавол страшнее вне монастырских стен? - заметил служка. Разумная мысль, но... - Мы совершим церемонию под сенью креста и стен. К тому же воспользуемся святой водой. Но смотри, не проговорись, что я стою за дверью. Диавол будет думать, что против него высту- пил только ты, и отнесется к этому делу с некоторой долей бес- печности. - Это почему же? - обиделся служка. - Потому что у тебя нет соответствующей подготовки. - А-а, ну тогда ладно. - Мое появление должно произойти неожиданно для него. Тогда он будет сломлен, подавлен и посрамлен. Все это я прок- ричал уже в спину служке, который понесся за мешком на кухню. Кроме того, он притащил оттуда автомат для облегчения запуги- вания. - А он-то у вас откуда? - не смог скрыть удивления я. - Пожертвования прихожан, - скромно ответил он. Я думаю, что если бы нам вдруг понадобилась ракетная установка, то и она нашлась бы где-нибудь в подвале. Служка перевесил автомат со спины на грудь, пару раз стукнул мешком по стене (отчего оба мы покрылись белой пылью) и, громко хлопнув дверью, зашел в комнату. Его высокопреосвя- щенство согнулся в три погибели и прильнул к замочной скважи- не, чтобы не пропустить ни единой сцены. Гаечка испуганно вскочила с дивана. По всей видимости, она еще не успела заснуть. - Спокойно, мисс, это нападение, - прошипел сквозь зубы служка. У меня зародилось подозрение, что на путь истинной ве- ры он вступил после нескольких неудачных попыток ограбления банка. - Что Вам надо, - раскрыв глаза от удивления, спросила Гаечка. - Не угодно ли будет мисс забраться вот в этот мешок. - Еще чего. - Тогда придется немножко пострелять, - и служка убеди- тельно повел дулом автомата. - Но ведь поднимется шум, - к моему сожалению, Гаечка, похоже, поставила служку в тупик. - Смею заверить Вас, мисс, что тогда это уже будет моей проблемой, но никак не Вашей. Гаечке ничего не оставалось сделать, как добровольно заб- раться в мешок. Служка, кряхтя, взвалил его себя и побрел к выходу. У двери я подхватил мешок сзади, и мы с трудом вынесли драгоценный груз из монастыря. Очутившись на свежем воздухе, я развязал мешок и выпустил Гаечку оттуда. По всей видимости, мешок этот был из-под муки. Прекрасные белые волосы Гаечки развевались по ветру, а белый комбинезон еще не был омрачен знакомством с пылью и грязью. И только го- лубые глаза не изменились. По-прежнему они испытующе смотрели на нас. - Ух ты! - восхитился служка. - В мешок засунул шатенку, а выпустил блондинку. Прямо Мэрилин Монро. Тут он, пожалуй, несколько ошибался. Гаечка была гораздо лучше Мэрилин Монро. Только вслух я об этом не решился сказать. - Приветствую тебя на свободе, Гаечка, - торжественно объявил я. - Но как же клятва? - А разве ты добровольно покинула монастырь? - Нет. - А разве ты давала клятву возвращаться в монастырь, если вдруг окажешься за его пределами? - Нет, конечно. - Так какой с тебя спрос? - Значит, изгнания не будет, - задумчиво произнес служка, наблюдая, как я скинул мантию и предстал перед общественностью в джинсовом костюме. Он оказался более сообразительным, чем казалось вначале. - Ох и попадет мне от настоятеля, - продолжил он. - А, плевать. Отправлюсь-ка я лучше добывать золото. На Клондайк. - Желаем успеха, - крикнули мы ему вслед. Но приключения на этом не завершились. Крысиные двери мо- настыря с треском распахнулись, и оттуда вывалился отецнастоя- тель, мать-настоятельница и куча разгневанных монахинь. - Вернуть их, - кричал преподобный отче, брызжа слюной во все стороны и указывая на нас пальцем. Я хотел заметить, что такое поведение недопустимо в об- ществе порядочных крыс, но вовремя осознал всю сложность наше- го положения. Был бы здесь еще один летающий ящик. Но сдаваться мы не собирались. Покинув выгодную позицию, мы скатились в ложбинку, что несколько отдалило нас от бушую- щей толпы. В это время на нас спикировал Вжик. - А ты как здесь оказался? - удивился я. Он что-то пропи- щал в ответ и указал наверх. На покинутом краю оврага объяви- лись поборники истинной веры, но с другого края на нас смотре- ли Чип, Дейл и Рокки. Вжик, похоже, зря времени не терял. - Держитесь, - крикнул Рокки и закинул нам второй летаю- щий ящик, который я тут же стал налаживать Гаечке на спину. - Взять их, - крикнул отче и первым спрыгнул в ложбинку. За ним посыпались монахини. А с противоположного обрыва поле- тели вниз наши друзья. В облаке пыли закипела славная потасов- ка, но мы с Гаечкой уже взмыли над ней и летели теперь над ре- кой. Красный закат занимал полнеба. Сверкающая солнечная до- рожка указывала нам путь. И мне было хорошо. Я был просто пе- реполнен счастьем, что приключение завершилось отлично, что мы летим домой, что рядом со мной парит очаровательная Гаечка, и ее рука лежит в моей руке. Все казалось настолько прекрасным, что я просто не мог удержаться и не сказать об этом. Но когда я уже открыл рот, у меня вдруг кончился бензин. И я камнем рухнул вниз, зарывшись носом в мелководье, размышляя при этом о превратностях судьбы. Вечером вся наша команда (Команда!) как обычно расположи- лась за круглым столом и смотрела очередной выпуск новостей. Только я сидел у камина и так активно сушился, что пар валил от меня облаком. - По законам жанра на сцене должен был появиться настоя- щий инспектор, - заметил я. - И слава богу, что этого не произошло, - сказала Гаечка, которая феном просушивала свои прекрасные рыже-золотистые во- лосы. - Ну и слов же ты нахваталась там, Гаечка, - поморщился Рокки. - Пусть так, но его появление доставило бы нам кучу лиш- них хлопот. С этим нельзя было не согласиться. - Ну что же, теперь нам остается ждать, когда Гаечку по- хитит орден священного полумесяца, подвел итоги Чип, и все засмеялись. |
© Igor Merinov |