Агрессивная терапия / Offensive Care

                           Глава 7
                   Состояние обследования

                            * 1 *

                                                    15 декабря

   Подготовленный  доктором  Спайви  список  мужчин-мышей,  по
разным причинам  не  взятых  на  работу  в  Малую  Центральную
больницу, содержал тридцать пять имен. К тому  времени,  когда
была вычеркнута последняя фамилия, все уже безумно  устали,  и
новость о  возвращении  в  больницу  была  встречена  всеобщим
ликованием.
   - Ну что ж, - сказал Чип, когда карета "скорой" взяла  курс
на Портеро-Хилл. - Огромное вам  спасибо  за  помощь!  Вы  все
прекрасно поработали, а учитывая, что дело это для вас  новое,
результаты более чем впечатляют. Были, конечно, огрехи, но это
исключительно от недостатка  опыта.  Хотя,  признаться,  когда
Гардинг улыбнулся своей первой собеседнице, я подумал, что  её
хватит удар!
   - Ладно, это не страшно! - поспешил успокоить покрасневшего
санитара бурундук, когда  стих  едва  не  опрокинувший  карету
взрыв хохота. - Избыток  энтузиазма  -  обычное  дело,  и  это
гораздо лучше, чем его отсутствие! Хотя порой недосол  всё  же
лучше пересола... Да-да, Митчелл, -  кивнул  Спасатель,  когда
сидящий напротив него медбрат вздрогнул, - я именно вас имею в
виду! Я понимаю ваши чувства и благодарен за искреннее желание
помочь, но всему должен быть предел!
   - Но вы же сами назвали этого Гонсалеса подозрительным, вот
я и решил...
   - Насколько я помню, я  сказал  "Этот  Гонсалес  уж  больно
быстрый...", а не "Этому Гонсалесу надо сделать больно, причем
быстро!" К счастью, нам удалось убедить  его,  что  вы  просто
хотели взять у него образец  шерсти  для  анализа  на  предмет
грибка. Представляете,  что  могло  случиться,  пойди  слух  о
разъезжающей  по  городу  бригаде  "скорой"  из  МЦБ,  которая
хватает всех подряд? Это была бы катастрофа!
   - Понял я, понял! Извините.
   - Ничего, Митчелл. Но в следующий  раз  будьте  сдержанней.
Идет?
   - Идет, мистер Чип.
   - Вот и славно.  А  теперь  отдыхайте,  вы  это  заслужили.
Думаю, мне стоит переговорить с доктором  Стоуном  на  предмет
предоставления  вам  всем  на  этой   неделе   дополнительного
выходного. Как вы на это смотрите?
   Ответом ему были радостный гомон и аплодисменты. Спасатель,
хоть и не разделял бурного восторга помощников,  был  искренне
рад, что такой большой объем работ  остался  позади,  и  можно
было со  спокойной  душой  переходить  к  рассмотрению  других
вариантов. Их обдумыванию он и посвятил всё время, пока  серый
фургон ехал из Пасифик Хайтс на Портеро-Хилл.
   Поездка была долгой, но и поразмыслить было над  чем.  Пока
что  все  его  выпады  приходились  мимо  цели,  и  с   каждым
проверенным и отброшенным вариантом круг поисков лавинообразно
расширялся. Сначала сотрудники больницы, потом те,  кто  в  их
число не попал.  Что  дальше?  Все  мужчины-мыши  города?  Или
Сан-Анджелеса? Или  далекого  Нью-Йорка?  Даже  целой  команде
Спасателей со всем их многолетним опытом  потребуются  недели,
если не месяцы напряженной кропотливой работы. Впрочем,  Чипа,
у которого дотошность и методичность  были  в  крови,  это  не
страшило, а наоборот, подогревало в нем азарт сыщика. Ведь это
было оно - дело. Нет, не так. Дело. С большой буквы,  и  никак
иначе.  То  самое  Дело,  о  котором   он   мечтал,   допоздна
зачитываясь детективными романами, и которое,  как  это  часто
бывает, нашлось там, где его ожидаешь меньше всего. И как  раз
тогда, когда его друзья  находятся  на  другом  конце  земного
шара...
   "Может, всё-таки вызвать их сюда?" -  опять  подумал  лидер
Спасателей, но в очередной раз отказался от этой идеи.  Еще  в
сентябре,  когда  Гайка  впервые  заговорила   о   предстоящем
затмении и связанных с ним своих проектах, он дал себе  слово,
что 21 декабря они окажутся не где-нибудь, а на  острове  Ява.
Сейчас, когда до этой знаменательной даты оставались считанные
дни, а его друзья уже преодолели большую часть пути до вулкана
Семеру, Чип всё острее ощущал, что, отозвав друзей из отпуска,
совершит форменное преступление. Разумеется, они с готовностью
откликнутся на его зов и прилетят первым же рейсом, нисколечко
не рассердившись на него за прерванный отпуск, ведь ситуация и
впрямь форс-мажорная. Но бурундук знал, что  чем  меньше  миль
остается до заветного вулкана, тем радостнее и  воодушевленнее
становится Гаечка. Ведь она  тоже  мечтает  сделать  этот  мир
лучше и верит, что полученный ею результат  станет  еще  одной
ступенькой на пути к светлому будущему. И прервать  её  сейчас
было равносильно выстрелу по взлетающей к солнцу птице...
   "Нет, этого не будет!" - твердо решил  бурундук  и,  окинув
взглядом   тесный   кузов   автомобиля   и    сидящих    рядом
медработников, в очередной  раз  убедился,  что  необходимости
вызывать  друзей  нет.  Он  работает  не  один,  а  в  составе
многочисленной и сплоченной команды, которая может сделать то,
что не под силу даже его друзьям. А именно - без лишнего  шума
проверить алиби всех подозреваемых, так как и они, и их соседи
чувствовали себя гораздо спокойнее, видя перед собой работника
МЦБ. Понятное дело, что законопослушные грызуны рассказали  бы
снискавшей  всеобщее  уважение  бравой  пятерке  всё,  что  им
известно. Однако не очень законопослушных появление Спасателей
насторожило бы, а то бы и просто спугнуло. С врачами же охотно
разговаривали  все,  и   Чип   имел   прекрасную   возможность
внимательно   рассмотреть   каждого    подозреваемого    через
зашторенное окно фургона. В  большинстве  случаев  этого  было
достаточно, чтобы понять, что они приехали не по адресу.  Если
же представший перед ними мужчина-мышь подходил  под  описание
ночного незнакомца, его просили пройти в  фургон,  где  с  ним
беседовал  Чип,  в  то  время  как  остальные  члены   бригады
опрашивали соседей. И снова медицинское прикрытие  оказывалось
как нельзя кстати, предоставляя благовидный предлог для  сбора
информации  о  подозреваемом  ("вы  же  понимаете,  работа   в
больнице очень ответственная, и мы должны знать о претендентах
абсолютно всё") и помогая избежать различных кривотолков.
   В общем, всё получалось даже лучше, чем можно было ожидать,
и Чип  рассчитывал  за  оставшееся  до  возвращения  остальных
Спасателей время проверить  все  сформулированные  по  горячим
следам версии. Чтобы потом,  после  Рождества,  уже  вместе  с
друзьями вплотную заняться настоящей оперативной работой в тех
же Сан-Анджелесе, Нью-Йорке, а может, и  других  местах,  куда
заведет путеводная ниточка...
   - Приехали, шеф! - тронул Чипа за плечо Гардинг.
   - Да, уже? - встрепенулся бурундук. - Так быстро?
   - Даже старое корыто мчится, как  стрела,  когда  за  рулем
Ферди!
   - Это точно! - согласился Чип. - Вы молодчина, Ферди!
   - Спасибо, мистер Чип! Если что - обращайтесь!
   - Непременно!
   Гардинг помог бурундуку выйти из фургона и сесть в коляску.
Еще  раз  поблагодарив  всю  бригаду  за  активную  неоценимую
помощь, Спасатель поехал  к  находившемуся  тут  же  в  гараже
грузовому лифту и поднялся на второй  этаж,  где  располагался
кабинет доктора Спайви, служивший точкой сбора для  отобранных
в группу для исследования  больничного  склада  медработников.
Чип предусмотрительно назначил сборы на три часа, однако  даже
несмотря на то, что большинство подозреваемых жили  неподалеку
от больницы, ему и его бригаде потребовалось  больше  времени,
чем планировалось изначально, и они вернулись в больницу  лишь
к  пяти  часам  вечера.  Неудивительно,  что  собравшиеся  под
кабинетом  Спайви  грызуны   встретили   появление   Спасателя
единодушным вздохом облегчения.
   - Мистер Чип! Наконец-то! - подбежал к  бурундуку  лаборант
Стюарт. - А мы уже думали, что всё отменяется!
   - Прошу прощения за задержку. Я  сам  не  ожидал,  что  всё
настолько затянется. Доктор Спайви у себя?
   - Да, только вас и ждет!
   - Хорошо, тогда я скажу ему, что всё  в  порядке,  и  можно
выступать...  Кстати,  -  Чип   обвел   взглядом   собравшихся
грызунов, - а где Мил... то есть, сестра Манкчед?
   - Там, - Стюарт кивком указал на дверь кабинета. -  Сказала
доктору, что у нее к нему срочное дело, и он  пригласил  её  к
себе.
   - Давно? - спросил  Чип  чуть  резче,  чем  можно  было  бы
ожидать.
   - Около часа...
   - Понял, - коротко ответил бурундук и, постучавшись, открыл
дверь.
   - Я не помешал, Курт?
   - Ну что вы, Чип! - хомяк широко улыбнулся  и  встал  из-за
стола. - Что-то вас долго не было. Неужели есть результат?
   - Пока нет, - помотал головой Чип, после чего  обратился  к
сидевшей напротив стола бурундучихе:
   - Привет, Милли! Как ты?
   - Ничего... - тихо ответила медсестра. Чип подъехал ближе и
увидел, что она еле сдерживается, чтобы не расплакаться.
   -  Господи,  Милли,  что  с  тобой?  Что  здесь  произошло,
доктор?!
   - Ничего особенного, Чип. Просто я объяснил вашей подружке,
что её идея не выдерживает никакой критики...
   - Почему, доктор?! - воскликнула Милли.  -  Я  не  понимаю!
Ведь это... ведь это обычная практика!  В  конце  концов,  для
этого все эти препараты и предназначены!
   - О каких препаратах идет речь? - насторожился Чип.
   - О стимуляторах ЦНС, - пояснил Спайви.
   - ЦНС?
   - Центральной нервной системы.  Это  препараты,  вызывающие
кратковременное  стимулирующее  влияние   на   дыхательный   и
сосудодвигательный центры, сердечную мышцу и обменные процессы
в   организме.    Увеличивают    умственную    и    физическую
работоспособность, выносливость и скорость  реакции,  а  также
объем внимания, способность к запоминанию и скорость обработки
информации. Также устраняют чувство усталости и сонливости,  -
без запинки, как по бумаге, ответил врач.
   - Но ведь... Но ведь это то, что нужно! - воскликнул Чип. -
Почему вы не даете их мистеру Гарольду?
   - Вот и я о том же, Чип! - просияла медсестра.  -  Я  долго
думала об этом и пришла к выводу, что...
   - Что вы совершенно забыли о побочных эффектах!  -  перебил
её хомяк. - Об общем утомлении  организма,  наступающем  после
прекращения   их   воздействия!   О   снижении   мотивации   и
работоспособности!  Не  говоря  уже  об  относительно   быстро
возникающей психологической зависимости! Об этом вы  подумали?
О тошноте и мышечных судорогах я вообще молчу!
   - Но всё  это  -  последствия  передозировки!  -  возразила
Милли.  -  Да,  действительно,  широко   применявшиеся   ранее
препараты из группы фенилалкиламинов, в частности,  амфетамин,
способны  вызвать  психоневрологические  отклонение   и   даже
зависимость,  но  препараты  последнего  поколения,  например,
новый кордиамизол, гораздо безопаснее! Конечно, надо тщательно
определять  дозу,  исходя   из   индивидуальных   особенностей
пациента, но я абсолютно уверена, что доктор Стоун...
   - Вот! -  Спайви  назидательно  поднял  вверх  указательный
палец. - Наконец-то вы вспомнили! Полагаете,  я  не  думал  об
этом? Не обсуждал это с доктором Стоуном? И думал, и обсуждал.
И наш с ним диагноз был следующим: организм  мистера  Кошелька
этого не выдержит!
   - Если правильно подобрать дозу... - повторила Милдред,  но
хомяк не дал ей договорить.
   - Дело не в дозе! А в механизме действия!  Вы  знаете,  как
они работают? За счет чего достигается их эффект?  Я  объясню,
если вы вдруг  забыли!  -  Спайви  начал  загибать  пальцы.  -
Ускорение  сердцебиения,  увеличение  артериального  давления,
расширение    сосудов,    учащение    дыхания,    рефлекторная
возбудимость, тахикардия, активизация метаболических процессов
в  мышечной   ткани,   в   частности,   на   сердце,   явления
гиперстимуляции... -  хомяк  поднял  над  головой  два  сжатых
кулака. - Вот уже сколько всего! И это еще далеко не всё, ведь
я не углублялся в механизмы влияния этих препаратов на  синтез
нуклеотидов в нейронах и  прочие  физиохимические  аспекты  их
приема! Неужели вы не понимаете, что каждый, повторяю,  каждый
из этих факторов по отдельности может  привести  к  летальному
исходу? А  ведь,  учитывая  возраст  мистера  Кошелька,  одним
органом или системой дело не ограничится! Вы думали об этом?!
   - Не кричите на нее, Курт!
   - А  я  не  кричу,  я  лишь  констатирую  факт!  Ей  хорошо
говорить, ведь если произойдет непоправимое, то отвечать будет
не она, а я, как лечащий врач! А  она  всего  лишь  медсестра,
какой с нее спрос?!
   - Не смейте так говорить о ней! -  вскричал  Чип.  Он  даже
привстал,  оперевшись  на  подлокотники  коляски,   и   Спайви
инстинктивно отступил назад.
   - Не надо, Чип! - схватила бурундука за локоть Милли,  хотя
тот в нынешнем состоянии не смог бы  броситься  на  врача  при
всем желании. - Доктор Спайви прав,  я  действительно  слишком
много на себя беру...
   - Нет, Милли, это не так! Ты прекрасный специалист! Я  ведь
недаром включил тебя в эту группу!
   - Так это ты предложил мою кандидатуру? А я думала, что это
доктор Спайви...
   - Нет, Милли, - ответил врач. - Это действительно была идея
мистера Чипа. И знаете, что я хочу вам сказать?  Что  он,  как
всегда, оказался абсолютно прав. Вы действительно  великолепно
разбираетесь в фармакологии, и ваша  аргументация  сделала  бы
честь любому заведующему отделением на любом консилиуме!
   - Спасибо, доктор, но почему тогда...
   - Поймите меня правильно, - удостоверившись, что гнев  Чипа
прошел, Спайви приблизился к  ним  и  положил  руку  на  плечо
медсестры, - я вижу, что вы искренне хотите помочь, и  что  вы
посвятили уйму времени обдумыванию этой идеи. Но так рисковать
мы не можем. Да,  действительно,  состояние  мистера  Кошелька
несколько  улучшилось.  Обращаю   ваше   внимание,   несколько
улучшилось. Да, появился небольшой просвет, появилась  надежда
на благополучный исход.  Но  мы  должны  понимать,  что  такая
болезнь, как у него, никогда не проходит бесследно.  Требуется
время, многочисленные анализы  и  скрупулезное  наблюдение.  И
только когда будет ясно, что мы имеем дело именно с  процессом
выздоровления, а  не  со  спорадической  вспышкой  активности,
только тогда можно будет думать о применении сильнодействующих
средств. Не раньше. Сейчас любое вмешательство в  происходящие
в его организме процессы может убить его. Это будет всё равно,
что насыпать гору удобрений на едва пробившийся  из-под  земли
росток.  Недаром  главная  врачебная   заповедь   гласит   "не
навреди!", понимаете меня?
   - Да, доктор, вы правы, - кивнула бурундучиха. - Пожалуй, я
действительно несколько погорячилась...
   - Уверяю вас, в этом нет ничего зазорного! Наоборот, лишний
раз доказывает, что вам небезразлично  ваше  дело,  и  что  вы
готовы идти на риск ради спасения чужой жизни. Это  похвально,
и без этого в  нашем  деле  никуда,  но  увы,  на  одном  лишь
молодецком задоре далеко не уедешь. Необходим  опыт.  Но  смею
вас заверить, что если вы  не  будете  сбавлять  взятого  вами
темпа,  то  через  два-три  года  от  силы  станете  настоящим
профессионалом и будете разбираться в лекарствах гораздо лучше
меня!
   - Ну что вы, доктор, - Милдред залилась краской. -  Мне  до
вас, как до луны...
   -  Вот  это  вы  мне  бросьте!  -  хомяк  шутливо  погрозил
медсестре пальцем. - Ладно, что-то мы с вами засиделись, а нас
ведь целая толпа дожидается! Идемте!

                            * 2 *

   - Ну, что там? - спросил Спайви  вернувшегося  из  разведки
Стюарта.
   - Сидит, читает газету. Посетителей нет.
   - Отлично, -  врач  удовлетворенно  потер  руки.  -  Таркл,
организуй звонок. Пятая дорожка.
   - Будет сделано, шеф! - кивнул санитар.
   - Смотрите, Таркл, не сломайте там ничего,  -  назидательно
произнес Чип. Верзила ничего  ответил,  лишь  злобно  сверкнул
глазами  и  скрылся  в  недрах  уходившего  во  второй  корпус
вентиляционного   туннеля.   Его   путь   лежал   в    верхний
северо-восточный угол склада. В том месте вентиляционная шахта
проходила вплотную к кабельному  коробу,  поэтому  именно  там
Гайка подключила к телефонной линии цифровой диктофон.  Прибор
был переделан таким образом, чтобы заряжаться  непосредственно
от телефонной сети, и особых  усилий  для  поддержания  его  в
рабочем состоянии не требовалось.
   При  воспоминании  об  этом   хитром   приспособлении   Чип
скривился, как от зубной боли. Это был один  из  тех  случаев,
когда Дейл наголову разбил его в инженерном  поединке.  Этого,
впрочем, следовало  ожидать,  так  как  только  такой  большой
специалист по всякого рода розыгрышам, как Дейл, мог придумать
такое незатейливое и в то же время эффективное средство борьбы
с бдительными кладовщиками.
   Исходная идея была проста, как  пятицентовик:  записать  на
цифровой диктофон голос  дежурного  по  больнице,  вызывающего
кладовщика  для  получения  доставленного  посыльным   пакета,
заранее  приготовленного   Спасателями   и   битком   набитого
позаимствованными из окрестных магазинов и  офисов  рекламными
буклетами. Разумеется, пакет  был  нужен  только  для  первого
раза, но тут  возникла  другая  сложность  -  если  всё  время
использовать один и тот же трюк, люди в  конце  концов  что-то
заподозрят.  Поэтому  были  созданы  несколько   сценариев   с
участием всех тех, кому мог срочно понадобиться кладовщик,  от
дежурного  до  самого  директора  больницы.   Для   реализации
последнего  сценария  понадобилось  подбросить  на  стол   его
секретарши    фальшивую    записку    с    просьбой    вызвать
вышеупомянутого  кладовщика,  и  именно  этот   сценарий   был
задействован сейчас. Тому были две причины. Во-первых, это был
самый благовидный предлог, так как после вчерашнего учиненного
неизвестными силами разгрома интерес директора к положению дел
на складе был абсолютно  понятен.  Во-вторых,  офис  директора
находился на верхнем этаже первого корпуса, поэтому  кладовщик
будет отсутствовать достаточно долго.
   Услышав  короткую  трель  телефонного   звонка,   кладовщик
вздрогнул,  чуть  не  разорвав  пополам  газету.  Он   опаской
посмотрел на висевший на  стене  аппарат,  истово  молясь  про
себя, что это просто кто-то ошибся номером, потом снял  трубку
и медленно поднес её  к  уху.  Поскольку  диктофон  работал  в
режиме  голосовой  активации  воспроизведения,  на  том  конце
провода  было  тихо.  Кладовщик  также  не   спешил   начинать
разговор,  пауза  стала   затягиваться,   и   столпившиеся   у
вентиляционной    решетки    грызуны    начали    обеспокоенно
перешептываться.
   - Алло... - наконец выдавил  из  себя  мужчина  и,  услышав
ответ, вздрогнул еще сильнее, чем до этого.  Кивнув  невидимой
собеседнице, он молча повесил трубку, бросил на нее  уже  даже
не встревоженный, а затравленный взгляд,  глубоко  вздохнул  и
ушел получать очередную выволочку.
   -  Отлично,  -  Спайви  достал  из  кармана  список  членов
поисковой команды и стал сноровисто  распределять  между  ними
стеллажи:
   - Брэди - первый стеллаж. Фармер - второй. Манкчед и Поттер
- третий. Я - четвертый. Стюарт и Тейлор - пятый...
   - Курт, вы  точно  уверены,  что  вам  не  нужен  помощник?
Все-таки там одной ступеньки не хватает...
   - Об этом не беспокойтесь, Чип, - хомяк хитро прищурился. -
Её уже починили.
   - Как это? - не понял  бурундук.  -  Вы  же  говорили,  что
раньше на склад никому из наших было не пробраться!
   - Это так, - Спайви согласно кивнул. - Но никому  из  наших
не было нужды приходить сюда. Всё сделали люди.
   - Люди?! Но...
   - Вы сами всё увидите, Чип. Так, на чем я остановился? Ага,
стеллаж номер шесть...
   Закончив распределение стеллажей, Спайви спрятал список,  и
команда вошла на склад. Чип ехал рядом с доктором, лихорадочно
соображая, зачем людям  надо  было  чинить  выпавшую  из  паза
ступеньку. Будь он на их месте, непременно заинтересовался  бы
странным неизвестно откуда взявшимся объектом,  совершенно  не
вписывающимся в обстановку...
   "Погодите-ка!"
   Бурундук  оглянулся  вокруг,  пристально  рассматривая  все
стеллажи. Еще в свое первое достопамятное посещение склада  он
отметил, что лестницы устроены на всех без исключения  стойках
стеллажей.  Но  только  сейчас  он   обратил   внимание,   что
образующие  их  бруски  вставлены   абсолютно   одинаково,   с
точностью до последнего паза, и в результате  выглядели  столь
же неотъемлемой частью стеллажей, как их полки.
   -  Браво,  Курт!  -  воскликнул  Чип.  -   Маскировка   под
очевидность, как в "Украденной телеграмме"! Великолепно!
   Ответа не  последовало.  Чип  оглянулся  и  обнаружил,  что
доктор Спайви не идет рядом с ним,  а  замер,  как  вкопанный,
глядя остекленевшим взором на четвертую от пола  полку  своего
стеллажа, сейчас практически пустую. Эта полка и исходивший от
пола   едва   уловимый   запах   разлившихся   лекарств   были
единственными  напоминаниями  о   произошедшей   вчера   ночью
баталии.
   - Курт, что с вами? - обеспокоенно осведомился Спасатель.
   - Это... это... - пролепетал врач. - Чип, это... Это же тот
самый стеллаж, да? И та самая полка?..
   - Да, это именно она, - кивнул Чип.
   - Боже мой, Боже мой... Мистер  Чип!  -  Спайви  подошел  к
Спасателю и протянул ему руку. - Вы действительно герой, каких
мало! Знаете, когда вы сказали, что этот злодей сбросил вам на
голову целую полку с лекарствами, я грешным делом подумал, что
это было так, для красного словца, не более. Только  теперь  я
понял, что вам в действительности грозило... Подумать  только,
и после всего этого вы еще целую ночь работали вместе с  Харви
в лаборатории... Вы - великий бурундук, Чип!
   -  Бросьте,  Спайви!   -   улыбнулся   Спасатель,   пожимая
протянутую руку. - Это вы все -  настоящие  герои.  Без  вашей
помощи я бы ни на шаг не продвинулся в своем расследовании!
   - Помогаем, чем располагаем!  -  ответил  врач  и  пошел  к
своему стеллажу. Чип вернулся к вентиляционной решетке  и  уже
оттуда стал наблюдать за поистине феерическим действом. Как  и
следовало  ожидать,  после  устроенного  начальством   разноса
кладовщик не забыл  перед  уходом  погасить  на  складе  свет.
Специально на этот случай каждый член команды  имел  при  себе
маленький светодиодный  фонарик  из  тех,  что  вставляются  в
брелки для ключей для подсветки замочной скважины, и то и дело
мелькавшие на стеллажах маленькие огни напоминали танцующих  в
темноте светлячков. Чип непроизвольно вздрогнул, так  как  это
зрелище напомнило ему о концерте группы "A-Kha" и связанных  с
ним воспоминаниях, как приятных, так и не очень...
   - Чип, ты спишь? - раздался прямо у  него  над  ухом  голос
медсестры.
   - Нет, Милли, просто задумался.
   - Как твоя голова? Не хочешь  принять  аспирин?  У  меня  с
собой есть немного...
   - Спасибо, это лишнее. Я в полном порядке. Даже повязка уже
не нужна!
   - Уверен? - медсестра осторожно  провела  рукой  по  голове
Чипа в районе ушиба. - Так не болит?
   - Разве прикосновение такой красивой девушки, как ты, может
причинить боль?
   Рука медсестры на мгновение замерла, после чего она присела
и заглянула Чипу в глаза.
   - Это ты мне скажи.
   - А разве я уже не сказал?
   Милли хихикнула.
   - Тебе обязательно всё время говорить загадками?
   -  Вообще-то  нет,  но...  Кстати,  о  загадках.  Ты  нашла
что-нибудь?
   - Нет, - Милли сокрушенно покачала головой. - Ничего,  даже
отдаленно похожего.
   - Ясно,  -  Чип  снова  посмотрел  на  танцующие  во  мраке
огоньки. Внезапно ему в голову пришла другая мысль, и  он  как
только мог непринужденно произнес:
   - А ты молодец, быстро справилась!
   - Спасибо, но это исключительно потому, что  я  работала  в
паре с Поттером, нашим вторым лаборантом.
   - Ну да, конечно... И как он тебе? - задал бурундук  первый
пришедший на ум вопрос, чтобы побыстрее  уйти  от  темы,  пока
Милдред не заметила заброшенной им удочки.
   - Ничего, симпатичный. Как для мыши, я имею в виду.
   - Рад слышать, - кивнул Чип,  который  сам  не  знал,  чему
именно рад: тому, что медсестра ничего не  заметила,  или  что
Поттер - мышь. - Кстати, он ничего не нашел?
   - У него тоже  пусто.  Правда,  на  нашем  с  ним  стеллаже
хранились в основном инструменты и перевязочные  материалы,  и
лекарств было очень мало. Прости...
   - Не огорчайся, Милли, мы всё найдем! - поспешил подбодрить
загрустившую медсестру Чип. - Один стеллаж, тем более  набитый
бинтами  -  не  показатель.  Их  на  этом  складе  еще   целое
множество...
   - Мистер Чип!
   - Да?
   - Брэди, первый стеллаж. Ничего нет.
   - Уверены?
   - Абсолютно.
   - Понятно.
   - Я могу идти? Я тут с ночи, и...
   - Разумеется! Большое спасибо за помощь! До свидания!
   - До свидания, мистер Чип.
   - Опять неудача,  -  прокомментировала  новость  медсестра,
сжав ладонь Чипа.
   - Ничего, Милли, - успокоил её бурундук, хотя второй доклад
о неудаче заставил занервничать его самого. С другой  стороны,
с каждым исследованным стеллажом шансы на то, что интересующий
их препарат окажется на следующем, только вырастают...
   - На пятом стеллаже ничего, мистер Чип.
   - Благодарю, Тейлор. Спасибо за работу, Стюарт... Постойте!
- остановил  двинувшегося  к  выходу  лаборанта  Спасатель.  -
Стюарт,  я  всё  хотел  вас  спросить  насчет  тех   образцов.
Результаты анализов должны храниться на диске, так?
   - Да, я даже выделил для них отдельную папку.
   - Очень предусмотрительно с вашей стороны! Как думаете,  из
них еще хоть что-то можно выжать?
   - Не знаю... - протянул лаборант, махнув рукой в воздухе. -
Конечно, учитывая объемы текста, с которыми нам пришлось иметь
дело, теоретически мы могли что-то упустить... Знаете, я  могу
попробовать  поиграться   с   настройками   алгоритма,   вдруг
что-нибудь...
   - Буду вам очень признателен! Ладно, идите отдыхайте, а  то
я вас и так сверх всякой меры задержал...
   - Фармер, второй стеллаж. Пусто...
   - Спасибо вам, вы свободны...
   - На девятом тоже ничего...
   Теперь  донесения   шли   непрерывным   потоком.   Менялись
докладчики, менялись  номера  стеллажей.  Но  смысл  оставался
прежним.
   - Пусто...
   - Ничего...
   - Увы, ничего похожего...
   - Я дико извиняюсь, но...
   С каждым новым старым донесением Милдред всё крепче сжимала
ладонь Чипа. Бурундук в свою очередь всё сильнее  морщил  лоб,
вновь   и   вновь   умозрительно   перебирая   цепочку   своих
умозаключений и пробуя на зуб каждое звено  в  поисках  самого
слабого и одновременно самого мощного  звена,  которое,  будто
локомотив, направило поток его  мыслей  на  ветку,  ведущую  в
тупик.
   Но ведь всё выглядело так логично и естественно!
   Преступник приехал не на лифте, а пришел через  вентиляцию.
Это аксиома.
   Он великолепно ориентировался в  хитросплетениях  туннелей,
не  плутал  и  не  метался  из  стороны  в  сторону.  И,   что
немаловажно,  знал   о   секретной   дверце,   прорезанной   в
вентиляционной решетке. Это тоже аксиома.
   Злоумышленник не побежал дальше по  коридору  к  аварийному
выходу, а  свернул  к  складу.  Он  мог  спокойно  уйти  через
вентиляцию  второго  корпуса,  но  вместо  этого  спрятался  в
комнате, из которой был только один доступный для него  выход.
Почему?
   Потому что не знал о том, что  вентиляционная  труба  круто
изгибается, и калека на инвалидной коляске,  даже  реактивной,
там не проедет. Аксиома?
   Нет, больше похоже на теорему, так  как  до  этого  момента
преступник действовал безукоризненно. Бесшумно прокрался через
всё  отделение,   убедился,   что   поблизости   никого   нет,
предусмотрительно не стал включать свет в палате. Потом  хотел
уехать на лифте, зная, что это самый быстрый и надежный способ
покинуть  место  преступления.  Но  потом,  когда  понял,  что
коляска Чипа  способна  двигаться  гораздо  быстрее  обычного,
запаниковал и побежал, куда глаза глядят, машинально  повторяя
маршрут, которым шел сюда...
   "Машинально ли? А может, с четко определенной целью?"
   - Уинстон, стеллаж номер десять. Пустышка.
   -  Спасибо,  -  пробубнил  Чип,   даже   не   взглянув   на
собеседника.
   "Сам же говорил, что недооценивать противника очень опасно,
и тут же сходу записал преступника  в  лунатики.  Нет,  он  не
лунатик. У него была цель..."
   Цель.
   "Да, но какая именно?"
   Что можно сделать на складе такого,  чего  не  сделаешь  на
улице?
   "Положим, на складе легче спрятаться..."
   Да, но на улице гораздо легче просто убежать. Запрыгнуть на
бордюр,  перелезть   через   окружающий   больницу   забор   и
раствориться в глубине ночного города...
   - Чип!
   Это был Спайви. Его всегда прилизанные волосы растрепались,
а на круглом лице мелким бисером блестели капельки пота.
   - Скажите, что вы нашли его, Курт.
   - А что, больше никто?..
   - Никто. Вы последний. Только не  говорите,  что  и  у  вас
ничего...
   - Увы, - развел дрожащими руками  врач.  -  Ничего.  Я  всё
обыскал.  Каждую  полку  по  три  раза  проверил.  Как  сквозь
землю...
   - Господи... - прошептала Милли. - Доктор Спайви...  Чип...
Но ведь это...
   - Фиаско, - закончил за нее Спасатель, кисло  усмехнувшись.
Получалось, что он снова где-то просчитался, снова чего-то  не
учел, что-то упустил...
   - Чип, нам пора уходить. Кладовщик может вернутся с  минуты
на минуту.
   - Да, Курт, вы  правы.  Всё  равно  нам  здесь  уже  делать
нечего...
   Закрыв за собой решетку, троица отправилась  назад  в  МЦБ.
Управление коляской Чипа по обыкновению взяла на себя Милдред,
и бурундук получил возможность тщательно обдумать  сложившуюся
ситуацию.
   "Где преступник раздобыл свою отраву?"
   На складе её нет. Значит, он принес её откуда-то из другого
места. Вполне возможно, особенно если речь идет о  подосланном
убийце...
   "Откуда, в таком случае, он  так  хорошо  знает  дорогу  на
склад и про дверцу в решетке?"
   Элементарно. Он хорошо подготовился  и  досконально  изучил
способ проникновения в больницу и возможные пути отхода...
   "Хорошо, но если он так хорошо знаком с вентиляцией, почему
не убежал во второй корпус?"
   Может, он знал не всё? Не знал про изгиб вентиляции  и  что
если повернет, то окажется в безопасности...
   Вряд ли. Если он действительно всё тщательно спланировал  и
досконально изучил обстановку, то всё должно быть с  точностью
до наоборот...
   А ВСЁ И БЫЛО С ТОЧНОСТЬЮ ДО НАОБОРОТ!
   Преступник не "не знал, что если повернет,  то  окажется  в
безопасности". Он знал,  что  если  повернет,  то  окажется  в
опасности, под угрозой получения  по  голове  брошенным  Чипом
костылем. Он действительно хотел прыгнуть в правое ответвление
туннеля, но заметил замах Чипа и на ходу перестроился!  Только
и всего!
   Хорошо, с этим вопросом, или, точнее, этим участком  трассы
вроде разобрались. Но ведь есть и другой.
   Почему злоумышленник не убежал  на  улицу  через  аварийный
выход?
   - Милли!
   - Да, Чип?
   - Вы с  Куртом  идите  в  отделение,  я  вас  догоню.  Хочу
съездить, проверить одну вещь.
   - А можно мне с тобой?
   - Ну, если хочешь...
   - Ты еще спрашиваешь? Конечно, хочу! С тобой - куда угодно!
   - Если так, тогда конечно!
   - Надеюсь, вы не сильно обидитесь,  если  я  тоже  пойду  с
вами?  -  с  улыбкой  спросил  Спайви.   -   Может,   подскажу
что-нибудь...
   - Разумеется, доктор, мы без вас никуда! - заверил его Чип,
которому на этот раз бодрый тон дался пускай лишь с некоторым,
но всё же трудом.
   Дойдя до освещенного гирляндой коридора,  троица  повернула
не направо, к больнице, а налево, к аварийному выходу. Устроен
он был по такому же принципу, что  и  выходившие  в  подземный
гараж ворота. Обычная вентиляционная решетка с  автоматическим
подъемным механизмом, состоявшим из скрытых в нишах  по  бокам
трубы  металлических  бигуди,  приводимых  в   движение   либо
электромоторчиками, либо вручную, для чего служили приваренные
на концах каждого бигуди и затупленные  во  избежание  порезов
гвоздики.
   - Что вы хотите здесь найти? - поинтересовался хомяк, видя,
что Чип пристально изучает прикрепленный к стене скотчем пульт
управления  решеткой.  На  нем  было  две   кнопки:   верхняя,
поднимавшая решетку, и  нижняя,  опускавшая  её.  Чтобы  никто
ненароком их не перепутал, верхняя  кнопка  была  в  два  раза
больше,  и  вдобавок  покрыта  ярко-оранжевой   люминесцентной
краской, делавшей её  видимой  даже  при  сильном  задымлении.
Точно  такой  же  пульт,  только  тщательно   замаскированный,
находился снаружи.
   - Скорее, не найти, а убедиться, - ответил Чип, нажимая  на
верхнюю   кнопку.   Зажужжали   электромоторчики,    зашуршали
рассекающие  воздух  гвоздики-ручки,  и  огромная  по  мышиным
меркам решетка буквально взмыла в воздух,  открывая  выход  во
двор.  Хотя  решетка  располагалась  недалеко  от   въезда   в
подземный гараж, её было практически не видно с  дороги  из-за
посаженных  вдоль  стен  кустов,  поэтому  в   случае   пожара
эвакуация Малой Городской больницы имела  все  шансы  остаться
незамеченной.
   - И что теперь, Чип? - спросила Милли, когда бурундук снова
опустил решетку.
   - Как говорится, что и требовалось доказать.
   - Не поняла.
   - Да, Чип, - поддержал бурундучиху Спайви.  -  Консилиум  в
затруднении, нельзя ли поконкретнее?
   - Видите ли, я  не  совсем  понимаю,  почему  злоумышленник
побежал на склад, а не сюда, ведь на улице ему было бы гораздо
проще скрыться  от  меня.  Тогда  я  подумал,  что,  возможно,
решетка  поднимается  слишком   медленно,   чтобы   он   успел
прошмыгнуть под ней до того, как я его настигну.  Но,  как  вы
сами видели,  она  полностью  открывается  за  две  секунды  с
небольшим, а для ускорения процесса эвакуации пульт специально
расположен  так,  чтобы  бегущему   достаточно   было   просто
выставить руку и хлопнуть по ней, даже  не  сбавляя  скорости.
Тем не менее, преступник побежал во второй корпус. Почему?
   - Ну, может,  он  просто  этого  не  знал?  -  предположила
Милдред.
   - Или по глупости свернул не туда? - добавил Курт.
   - Резонно, но я  бы  не  стал  особо  рассчитывать  на  его
неосведомленность и глупость. Слишком правильно он  действовал
всё это время, чтобы потом резко поглупеть. Все  его  поступки
были осмысленны, значит, и этот преследовал какую-то цель. Вот
только какую?
   - Чип, но ты  же  сам  тогда  в  лаборатории  говорил,  что
преступник мог просто инстинктивно бежать туда, откуда пришел.
Может, этим всё и объясняется?
   - Ты права, но я говорил это потому, что  был  уверен,  что
преступник  вооружился  препаратом,  взятым  именно  с   этого
склада. Но мы ничего похожего там не нашли...  Кстати,  Милли!
Мне тут пришла в голову  отличная  идея!  Что,  если  поискать
такой препарат на твоем складе?
   - Я уже искала.
   - Правда?! - Чип  чуть  из  кресла  не  выскочил.  -  И  ты
молчала?!
   - Ну, я же ничего не нашла, извини...
   - Это ты извини, Милли, я что-то совсем того,  этого...  Но
ведь ты живешь на одном  из  самых  больших  аптечных  складов
города!
   - Вот именно, Чип. Аптечных. На  таких  складах,  как  мой,
хранятся только те лекарства, которые  поступают  в  розничную
сеть.
   - То есть,  это  какое-то  экспериментальное  лекарство?  -
уточнил бурундук.
   - Думаю, да.
   - Но разве такое возможно? Я имею  в  виду,  чтобы  достать
его,   надо   иметь   доступ   в    исследовательский    центр
фармацевтической компании! В святая святых! Не так ли, Курт?
   - В принципе, да...
   - Но совсем не обязательно! - перебила  хомяка  Милдред,  в
порыве энтузиазма забыв про  этикет  и  субординацию.  -  Ведь
каждый новый препарат, кроме всевозможных лабораторных тестов,
должен пройти клиническое испытание на пациентах. Сначала - на
небольшой  группе  здоровых  добровольцев  для  проверки   его
безопасности,   метаболического   действия    и    оттачивания
дозировки. Потом - на  более  многочисленной  группе  больных,
страдающих  недугом,  для  лечения  которого   это   лекарство
предназначено. Наконец, во  время  третьей,  самой  масштабной
фазы, пробные партии  препарата  рассылаются  во  все  крупные
медицинские  учреждения,  где  на  большом   числе   пациентов
проверяется  эффективность  препарата,  его   долгосрочные   и
побочные эффекты. И лишь после успешного прохождения всех этих
испытаний, продолжающихся несколько  лет,  лекарство  получает
сертификат     качества      и      постепенно      становится
общеупотребительным.
   - Вот это да! - восхищению Чипа не  было  пределов.  -  Это
феноменально, Милли!
   - Согласен! - присоединился  к  бурундуку  Спайви,  с  лица
которого всё время, пока медсестра говорила, не сходила хоть и
несколько снисходительная, но благодушная улыбка.
   - Иными словами, нужный нам препарат вполне мог  иметься  в
этой больнице, так как  это  один  из  крупнейших  медицинских
центров Западного побережья и постоянный участник всякого рода
испытательных программ! - подвела итог бурундучиха, но хоть её
задор Чипа и радовал, развеять его сомнения он не мог.
   - Это всё, конечно, очень хорошо, но как  тогда  объяснить,
что мы ничего не нашли?
   - Ну, не знаю, может  его  хранят  отдельно,  это  все-таки
экспериментальный препарат. Пока что выпущена  лишь  небольшая
партия, от трех до пяти тысяч доз,  равномерно  распределенная
между больницами  по  всей  стране.  По  сравнению  с  тем  же
аспирином, выпуск  которого  измеряется  миллиардами  таблеток
каждый год - капля в море!
   - Капля в море... - задумчиво повторил  бурундук.  Капля  в
море. Маленькая блестящая капелька, бесследно исчезающая среди
волн. Или разбивающаяся  о  камни.  Вот  упала  одна,  за  ней
другая, третья... Целый дождь,  ливень,  водопад  разноцветных
капелек, падающих с высоты и разлетающихся на множество мелких
брызг, так похожих на осколки стекла...

   "Где умный человек прячет книгу? В библиотеке..."

   Это не неприметные уличные мальчишки, которых Шерлок  Джонс
использовал в качестве  агентов.  И  не  положенный  на  самом
видном месте небрежно скомканный лист бумаги, в котором  сотни
полицейских видели выброшенный за ненадобностью  черновик,  но
лишь Жюль Фондю увидел похищенную секретную  правительственную
телеграмму. Это  целое  сражение,  затеянное  исключительно  с
целью скрыть следы ранее совершённого преступления, много  лет
спустя раскрытого простым сельским  священником  отцом  Грэем.
Преступления, которое в силу невиданного доселе размаха  могло
быть раскрыто только по прошествии длительного времени, потому
что  большое  видится  на  расстоянии  и  в  более   спокойной
обстановке. А не тогда,  когда  на  тебя  с  грохотом  валятся
коробки, бутылки и банки.
   - Вот оно что... - пробормотал Чип.
   - Что, Чип? - хором спросили встревоженные  его  словами  и
выражением лица Милдред и Курт.
   - Знаете, почему преступник побежал именно на склад?
   - Нет, а почему? Чип, не томи!
   -  Он  действительно  бежал  туда,  откуда  пришел,  строго
придерживаясь пройденного ранее маршрута. Но он  следовал  ему
не только в  вентиляции,  но  и  на  складе.  С  точностью  до
стеллажа и полки.
   - То есть, он побежал прямо туда...
   - ...где лежал взятый им препарат.
   - Что же это получается? Что он  сам  привел  вас  прямо  к
нему?! - удивился Спайви. - Но зачем ему было это делать?
   - Думаю, поначалу он хотел спрятаться и дождаться,  пока  я
уеду, чтобы перенести препарат в другое место, откуда  он  его
сможет  при  случае  взять  снова.  Он  знал,  что  калека  на
инвалидной коляске ни за что не найдет  его,  однако  выпавшая
ступенька выдала его, и ему пришлось импровизировать.  Но  тут
уже я помог ему,  спрятавшись  именно  за  этим  стеллажом  от
кладовщика. Не знаю, сразу ли  он  догадался,  что  это  очень
удобный повод замести следы, или эта идея пришла к нему позже,
но среди  прочего  он  сбросил  вниз  упаковку  с  препаратом.
Поскольку это жидкость, она  наверняка  хранилась  в  ампулах,
которые вряд ли  пережили  падение  с  такой  высоты.  А  если
принять во внимание, что мусор из больницы вывозят два раза  в
день, то они, как и все остальные  погибшие  лекарства,  давно
гниют на городской свалке.
   - Чип, ты гений, - завороженно произнесла Милли.  -  Только
ты один способен додуматься до такого!
   - Без тебя я бы в жизни не догадался.
   - Без меня?
   - Да, без тебя и твоих слов о капле в море.
   - Вот это да! Надо же! Здорово! Я так рада, что смогла тебе
помочь!  -  от  переполнявших  её   эмоций   медсестра   прямо
искрилась.
   - К сожалению, радоваться рано. Этот  препарат  представлял
огромную важность. Если бы у нас был его образец, мы могли  бы
подготовиться на случай,  если  преступники,  а  я  более  чем
уверен, что тот убийца действовал не один, предпримут  попытку
закончить начатое. Они действительно очень умны, раз предпочли
воспользоваться экспериментальным препаратом,  неизвестным  ни
больничному    анализатору,     ни     персоналу.     Действие
распространенных препаратов  хорошо  известно  и  изучено,  но
экспериментальный препарат, а тем  более,  его  передозировка,
может иметь такие побочные эффекты, которые поставят  в  тупик
любого, даже самого опытного врача. Верно, Курт?
   -  Верно,  Чип,  -  коротко  кивнул  Спайви.  Милли   резко
помрачнела и спросила упавшим голосом:
   - Но если так... Что же теперь делать?
   -  Главное  -  не  унывать!  -  авторитетно  заявил  Чип  и
подмигнул ей. - Экспериментальный  препарат  -  палка  о  двух
концах. Его очень мало, и о нем мало кто  знает,  но  как  раз
поэтому его легко  отследить.  Задействуем  резервные  каналы.
Курт, вы же видный специалист  и,  насколько  я  знаю,  долгое
время работали в фармацевтической лаборатории в Небраске...
   -  В  Неваде.  Я  и  Харви  немедленно  свяжемся  с  нашими
коллегами  во  всех  крупных  центрах.  Если   этот   препарат
действительно вышел на третий этап испытаний,  кто-то  из  них
наверняка что-то о нем слышал. Я попрошу их раздобыть для  нас
образец, а также держать ухо востро и сообщить  нам,  если  им
будет интересоваться кто-то еще. Я ведь правильно  понял  вашу
мысль, Чип?
   - Чертовски правильно, док! Спасатели, вперед!
   - Разумеется, Чип! - хохотнул Спайви. -  Что  будем  делать
теперь?
   - Что теперь? - бурундук задумался. - Будем ждать ответа от
ваших коллег и надеяться на возможность поговорить с  мистером
Кошельком.
   - В таком случае предлагаю вам  по  крайней  мере  частично
скоротать  ожидание   в   нашем   диагностическом   отделении.
Посмотрим, как продвигаются дела у ваших ноги и головы.
   - С головой у меня, как видите, всё в порядке! - с  улыбкой
заметил Чип.
   - Не  спорю,  -  кивнул  врач,  -  однако  профилактическое
обследование никогда не бывает лишним. Сестра Манкчед  отвезет
вас.
   - Вот оно  значит  как?  -  с  притворной  обидой  спросила
бурундучиха, когда они вернулись в больницу, и Спайви  оставил
их, уехав на лифте на второй этаж. -  Выходит,  доктор  Спайви
уже зачислен в твою команду? А меня возьмешь?
   Сконфуженный бурундук деланно рассмеялся, дабы свести всё к
шутке, но не мог не отметить, что идея Милдред вызвала у  него
гораздо меньше протеста, чем можно было бы предположить.

                            * 3 *

   Пересекши порог палаты, Чип понял, что  за  последние  двое
суток провел в её стенах так  мало  времени,  что  даже  начал
понемногу забывать, как она выглядит. Но теперь, когда страсти
несколько поутихли, и в расследовании наступила, так  сказать,
оперативная пауза, он наконец-то получил  возможность  немного
передохнуть. Все выдвинутые  по  горячим  следам  версии  были
отработаны,  и  хотя  ни  одну  из  них   Чип   не   собирался
окончательно сбрасывать со счетов вплоть до поимки  настоящего
убийцы,   полученные   им   результаты   выглядели   настолько
убедительно, что он искренне сомневался в том, что ему  и  его
друзьям придется к ним возвращаться.
   Именно с остальными Спасателями  была  связана  самая,  вне
всякого сомнения, главная и радостная новость дня: поджидавшее
его на тумбочке в палате письмо из Индонезии. Увидев его,  Чип
понял,  насколько  сильно  соскучился  по  своим  друзьям,  и,
буквально растерзав конверт, с головой  погрузился  в  чтение.
Пожалуй, только новую книгу из серии "Потерянный архив доктора
Блотсона",  в  которой  публиковались  написанные  на   основе
оставшихся  после  Говарда   Баскервиля   идей   и   наработок
произведения, Чип мог  бы  читать  с  такими  же  жадностью  и
рвением, да и то вряд ли. В конце концов, роман о  похождениях
выдуманного персонажа и весточка от реальных и дорогих  друзей
суть вещи попросту несопоставимые.
   Как и предполагалось, к этому времени его друзья  добрались
до  города  Магеланга   и   посетили   расположенный   в   его
окрестностях  Боробудур,  а  теперь  делились   впечатлениями.
Впечатления сводились к эмоциональным  междометиям,  время  от
времени  перемежаемым  описаниями  природы,  погоды  и   густо
покрывавших  стены  комплекса  настенных  барельефов,  величие
которых описывалось, опять-таки,  междометиями,  а  потому  по
большей части осталось за кадром.
   Однако   недостаток   художественных   деталей   с   лихвой
компенсировался техническими подробностями. Невинное замечание
Рокфора  о  том,  что  видимая  часть  фундамента   комплекса,
скрывающая  еще  около  двухсот  барельефов,  была   построена
гораздо позже остальной части здания, и её  предназначение  до
сих пор остается загадкой,  были  для  Гайки  всё  равно,  что
красная тряпка для быка. Она тут же  бросилась  проверять  все
основные гипотезы, в частности, что фундамент был укреплен для
предотвращения проседания лежащего в основании  здания  холма.
Здесь вступление заканчивалось, и начинались формулы и  схемы.
При этом разные блоки текста шли во всех четырех направлениях,
так как мышка, очевидно, проводила все расчеты  на  ходу  и  с
присущим  ей  рвением  просчитать  всё  и  сразу,  поэтому  не
обращала внимания на такие мелочи, как отсутствие  на  листике
свободного места.  Чипа,  который  и  так  мало  что  понимал,
необходимость постоянно вертеть листик совсем сбивала с толку,
но он  героически  продирался  сквозь  джунгли  букв  и  цифр,
стараясь не упустить ни  одного  написанного  Гаечкиной  рукой
значка, и огорченно вздохнул, когда её часть письма подошла  к
концу.  Хотя  завершалась  она  словами  "что  и   требовалось
доказать"  и  тремя  восклицательными  знаками,  бурундук  так
толком и не мог сказать, к какому же выводу пришла  гениальная
мышка.
   "Обязательно  спрошу  у  нее,  когда  они  вернутся..."   -
пообещал себе Чип - и тут же мысленно  хлопнул  себя  по  лбу.
Зачем же ждать так долго, если  все  вопросы  можно  задать  в
ответном письме? Абсолютно незачем!
   Вынув из тумбочки очередные конверт и листик и  обложившись
страничками с выкладками,  бурундук  с  головой  погрузился  в
работу, заполняя убористым почерком одну страницу  за  другой.
Он строчил, как пулемет,  щедро  пересыпая  текст  взятыми  из
письма Гайки терминами и формулами. И хотя некоторые  слова  и
выражения  были  ему  непонятны,  Чип   всё   равно   старался
использовать как можно больше  из  них,  зная,  что  мышка  по
достоинству оценит его усилия, а если и встретит  какую-нибудь
особо выдающуюся  глупость,  то  не  рассердится  на  него  за
невежество, а от души повеселится.
   Закончив, Чип посмотрел на выросшую на постели кипу листков
и усмехнулся, вспомнив, сколько  усилий  ему  потребовалось  в
прошлый раз, чтобы выдавить из себя  хотя  бы  одну  страницу.
Собрав разложенные для удобства  веером  странички  Гаечкиного
письма, он еще раз пролистал  их  и  вдруг  заметил  еще  одну
строчку, которую Гайке в силу нехватки места  пришлось  писать
по периметру листика.

   "Чип, скажи честно, с тобой всё в порядке?  Я  волнуюсь  за
тебя. 
                                                       Гайка".

   Спасатель бросил взгляд на приготовленные к запечатыванию в
конверт страницы своего письма. Потом взял самый последний, на
котором еще оставалось место для двух, максимум трех строчек.
   "А может, все-таки..."
   Одно дело - просто умолчать  о  происходящем.  Но  говорить
неправду в ответ на прямо поставленный вопрос...
   Разве может он лгать ей? Имеет ли он вообще право лгать ей?
   "Нет, не имею..."
   Тогда что? Написать, что вокруг творятся  непонятные  вещи,
что у него проблемы, и ему срочно нужна их помощь?
   Прикинув время полета до острова Ява и приняв  во  внимание
разницу во времени, Чип подсчитал, что его  письмо  дойдет  до
друзей  17-го  числа.  Согласно  плану  путешествия,  к  этому
времени они должны быть в Сурабайе - последнем крупном  городе
перед  путешествием  через  менее  густонаселенные  районы   к
вулкану Семеру. Ближайший к  нему  населенный  пункт,  деревня
Пано Рами, находилась в десяти милях к северу, но собственного
почтового отделения там  не  было.  Поэтому  если  и  вызывать
друзей - то  именно  этим  письмом,  поскольку  следующее  они
получат  только  на  обратном  пути,  в  Сурабайе,  уже  после
затмения...
   Затмение. Проект Гаечки, её планы, её мечта...
   "Нет! Я давал слово!"
   Его  рука  задвигалась,  выводя  на  бумаге  ответ.  Самыми
трудными были  первые  две  буквы.  Потом  всё  пошло  гораздо
быстрее и легче.

   "Не волнуйся, Гаечка, у  меня  всё  хорошо.  Желаю  тебе  и
друзьям  приятного  отдыха,  новых  впечатлений  и   успешного
проведения всех  запланированных  наблюдений.  Берегите  себя.

                                                         Чип".

   Всё. Точка. Что написано пером, не выгрызешь и бобром.
   Нет, можно, конечно, взять чистый листик и написать  совсем
другое...
   Но зачем, спрашивается?
   Палата Гарольда Кошелька и кабинет доктора  Стоуна  надежно
охраняются, все имевшие непосредственное отношение к  больнице
мужчины-мыши допрошены, больничный склад  исследован  вдоль  и
поперек.
   Всё под контролем. Волноваться не о  чем.  Его  друзьям  не
стоит  беспокоиться.  Он  и   персонал   больницы   обо   всем
позаботятся. И  пусть  им  пока  не  удалось  узнать  название
использованного препарата, коллеги Стоуна и Спайви им помогут.
И тогда очень  многое  вмиг  встанет  на  свои  места.  Должно
встать, по крайней мере.
   Кое-как  утрамбовав  страницы  своего  письма,   чтоб   они
поместились в конверт, лидер Спасателей откинулся на  подушку.
В голове у него снова и снова прокручивался  составленный  его
друзьями текст, и он  ощущал  себя  не  лежащим  в  больничной
палате,  а  карабкающимся  по  каменным  ступеням  Боробудура.
Мало-помалу напряжение  и  недосыпание  последних  двух  суток
взяли верх,  и  Чип  сам  не  заметил,  как  задремал,  чтобы,
проснувшись, обнаружить на тумбочке поднос с ужином.  Конверта
с  его  письмом  не  было,  но  бурундук  не  встревожился,  а
обрадовался,     мысленно      поблагодарив      Милли      за
предусмотрительность и заботу. В отличие от вчерашнего вечера,
когда  Чип  отказался  от  ужина  в  пользу  изучения   списка
подозреваемых и выработки индивидуального подхода к каждому из
них, сейчас аппетит у него был волчий. Поэтому лишь  опустошив
половину тарелки, Спасатель обратил внимание, что еда  сегодня
просто феноменально вкусная, без единого лишнего грамма  соли,
перца или чего другого.
   "Повар у них поменялся, что ли? А может, получил нагоняй от
начальства,  так  как  кто-то  из  пациентов  пожаловался   на
пересоленный ужин? Да, наверное..." - решил бурундук.  Что  ж,
если уже даже местный повар научился  готовить,  как  следует,
значит, жизнь и вправду налаживается.

                            * 4 *

   - Можно, шеф?
   - Входи! Так, а где наш общий знакомый?
   - Он попросил меня...
   - Выходит, он решил прятаться? Что ж, правильно  решил,  аж
удивительно!  Нет,  ну  каково,  а?   Это   даже   медицинской
энциклопедии непостижимо!
   - Всё настолько плохо?..
   - ПЛОХО?! Это не то слово! У нас препарата на две инъекции!
ДВЕ! Вместо ПЯТИ! Понимаешь. что это значит?!
   - Ну, догадываюсь...
   - Догадываешься, значит? Ну-ну...
   -  Но  вы  же  такой  умный,  шеф,  вы  обязательно  что-то
придумаете!
   - Не лебези! Хотя за комплимент спасибо...
   - Ну что вы! Мы без вас никуда! Мы...
   - Так, всё, прекрати, не надо тут этой передозировки... Что
это?
   - Его последнее письмо, шеф.
   - Надо же, а я уж думал,  что  этим  тоже  придется  самому
заниматься... Хм, а настрочил же... На, почитай! Что скажешь?
   -  Ого,  да  тут  целый  роман!..   Хм...   Гм...   Формулы
какие-то...
   - И заметь, ни единого слова о нашем деле!
   - И что это значит, шеф?
   - Что либо он не считает нужным  подключать  к  этому  делу
остальных, либо это какой-то шифр. Впрочем, это уже не  важно.
Пришла пора нашего дорогого друга выписывать.
   - Выписывать? В смысле,  того?  Нет,  вы  не  подумайте,  я
по-прежнему всеми руками "за", но вы  же  сами  говорили,  что
если с ним хоть что-то случится, его друзья...
   - А вот это уже моя забота...

                            * 5 *

                                                    16 декабря
      
   - Хэл, ты меня слышишь?
   Густые брови Гарольда Кошелька  шевельнулись.  Все  затаили
дыхание, и несколько секунд в палате не  было  слышно  ничего,
кроме ритмичного попискивания приборов. Но вот старый  меценат
медленно повернул голову, взглянул на державшую  его  за  руку
жену, и его скрытое густыми бакенбардами  лицо  растянулось  в
улыбке.
   - Да, Миззи, слышу...
   Его голос звучал глухо и неуверенно, но для окружавших  его
постель грызунов он прозвучал так же громко, как раскат  грома
над знойной степью, несущий с собой долгожданный дождь.
   - Господи, Хэл... Я... я так боялась, что это... что больше
никогда не услышу твой голос... - прошептала Мауиза. Её  голос
дрогнул, и стоявший у нее за спиной Перри Натсон, тут же сунул
ей в руку платок.
   - Не волнуйся, дорогая, - ответил Гарольд,  ободряюще  сжав
ладонь супруги. - Всё... всё будет хорошо.
   - Как вы себя чувствуете, Гарольд? - спросил Спайви. Обойдя
кровать, он наклонился к своему пациенту и осторожно приподнял
его веки, чтобы лучше рассмотреть зрачки.  -  Вы  меня  хорошо
видите?
   - Всё немного размыто, доктор, но вас узнать могу...
   - Это хорошо. Если так  пойдет  дальше,  в  скором  времени
будете скакать, как кенгуровая крыса.
   Гарольд Кошелек сдавленно хохотнул.
   - Вы всегда были большим шутником, Спайви.
   - Может быть, мистер Гарольд. Но, боюсь,  сейчас  не  самое
подходящее время для шуток.
   - Не волнуйтесь, Спайви, мне гораздо лучше...
   - Вижу. Но дело не в этом, а в том, что... Впрочем, уверен,
мистер Чип объяснит всё гораздо лучше.
   - Мистер Чип... - меценат  прищурился,  пытаясь  разглядеть
черты лица подъехавшего к кровати  бурундука,  но  видел  лишь
одно большое светлое коричневое пятно. - Это имя мне  знакомо,
но я вижу вас слишком плохо, чтобы узнать...
   - Я из команды Спасателей, мистер Гарольд, и хотел бы...
   - Да, конечно же! Простите, что не узнал вас сразу...
   - Не стоит, мистер Гарольд, это вы должны меня простить.  Я
понимаю, насколько вам сейчас трудно, но мне просто необходимо
задать вам несколько вопросов. Поверьте, я бы  не  стал  этого
делать, но так получилось, что только вы  можете  ответить  на
них, и...
   - Довольно вступлений,  мистер  Чип,  -  прервал  бурундука
меценат. Хотя его голос оставался  хриплым,  в  нем  появились
повелительные нотки.  -  Не  знаю,  сколько  у  меня  осталось
времени, поэтому давайте не будем тратить его понапрасну...
   - Ну что ты такое говоришь,  Хэл?!  -  воскликнула  Мауиза,
заломив руки. - Ты поправишься, вот увидишь!  Правда,  доктор?
Скажите...
   - Миззи, пожалуйста, - теперь Гарольд был сама нежность.  -
Мы же оба с самого начала знали, что именно так всё и будет.
   - Но, Хэл...
   - Это неизбежно, Миззи. Я уже  стар,  и  не  питаю  никаких
иллюзий на этот счет. А ты молода, у тебя вся жизнь впереди.
   - Я... я не хочу жить без тебя...
   - Миззи, дорогая, не говори глупостей,  -  Гарольд  Кошелек
нахмурился, и сталь снова вернулась в его голос. - Ты красива,
умна и талантлива,  и  способна  достичь  всего,  чего  только
пожелаешь, уж я-то знаю... Простите, мистер Чип. Я вас слушаю.
   Чип  глубоко  вдохнул.  Расследование   вступало   в   свою
следующую фазу. Раскрыть преступление  по  горячим  следам  не
получилось,  отработка  технических  подозреваемых  ничего  не
дала. Пришло время подняться на следующую ступеньку  и  искать
не простого исполнителя, каковым скорее всего был  тот  ночной
медбрат, а заказчика.
   - Скажите, мистер Гарольд, у вас есть враги?
   - Враги? Раньше точно были, а теперь - кому я нужен?
   - Хэл, не говори так! - снова вмешалась миссис Кошелек.
   - Прости, дорогая, но я привык смотреть правде в глаза... -
меценат сделал паузу, его взгляд словно подернулся  дымкой.  -
Жаль, что мне не всегда удавалось разглядеть её...
   - Дело в том, мистер Кошелек, - медленно  произнес  Чип,  -
что на вашу жизнь покушались.
   Кустистые брови мецената взметнулись  вверх.  То  есть,  не
взметнулись, а чуть сдвинулись, однако для его  состояния  это
была очень и очень бурная реакция.
   - Покушались?
   - Да, мистер Гарольд... Что  с  вами?!  -  воскликнул  Чип,
когда богач внезапно задрожал всем телом и захрипел. -  Доктор
Спайви!
   -  Ничего  не  понимаю!  Аппаратура  не  фиксирует  никаких
перебоев! Это не спазм, это больше похоже на приступ астмы, но
у мистера Кошелька никогда не было...
   - Простите... что заставил вас... волноваться... -  наконец
заговорил Гарольд Кошелек. Его накрытая одеялом  грудь  высоко
вздымалась, что в  сочетании  с  шумным  дыханием  делало  его
похожим на кузнечный мех. - Давно я так... не смеялся...
   - Так это вы... Но над чем тут смеяться?!
   - Молодой бурундук, вы даже не  представляете,  как  я  рад
услышать нечто подобное! Если  в  таком  возрасте  и  в  таком
состоянии кто-то всё равно пытается тебя убить, значит,  жизнь
прожита не зря, вы так не считаете?
   - Хэл, ну что ты, в самом деле! Господи...
   - Ладно, дорогая, прости.  Что-то  я  и  впрямь  не  совсем
соображаю, что говорю...
   - И все-таки, мистер Кошелек, - повторил Чип, -  я  был  бы
очень признателен, если бы вы ответили на мой вопрос. Ну  хоть
что-нибудь.  Имя,  событие  в  прошлом,  что  угодно.  Угрозы,
оставшийся неразрешенным конфликт, конкуренты...
   -  Это  сложный  вопрос,  мистер  Чип,  -   меценат   слабо
пошевелился, и лишь обладатель очень внимательного  и  цепкого
глаза мог различить  в  этом  движении  пожимание  плечами.  -
Конечно, у меня много соперников, сами понимаете, бизнес  есть
бизнес... Да что там бизнес, если даже самим своим рождением в
качестве наследника нажитого родом Кошельков богатств я многим
перешел дорогу...
   "С   абстрактными    врагами    и    конкурентами    полная
неопределенность, посему переходим к вещам приземленным..."
   -  Скажите,  мистер  Кошелек,  после   вашей   смерти   кто
унаследует ваше состояние?
   - Это  конфиденциальная  информация!  -  вскочил  со  стула
Натсон, однако Гарольд  малозаметным,  но  решительным  жестом
остановил его.
   -  Не  стоит,  Перри,  никакого  секрета  здесь  нет.   Всё
состояние я завещал своей супруге.
   - Вот как? - переспросил  Чип,  бросив  быстрый  взгляд  на
Мауизу. Та не шелохнулась, а  так  и  продолжала  с  нежностью
смотреть на мужа. - И больше никаких наследников? А ваши дети?
   - У нас с Барбарой не было детей, мистер Чип.
   - А вне брака? - продолжал  допытываться  Спасатель,  краем
глаза следя за реакцией миссис  Кошелек.  Жена  мецената  даже
изящным ушком не повела. То ли и впрямь ничего и никого, кроме
ожившего супруга, не видит и не слышит, то ли...
   - Да как вы смеете! - снова вскинулся поверенный, в отличие
от клиентки слышавший и видевший всё.
   - Уж простите меня, мистер Натсон, - парировал Чип,  -  но,
если вы забыли, я расследую покушение  на  вашего  клиента,  и
задаю вопрос отнюдь не из праздного любопытства, а потому, что
в этом деле мелочей не бывает!
   - Но это просто возмутительно!..
   - Помолчи, Перри! - перебил его Гарольд. - Мистер Чип прав,
и его вопрос абсолютно закономерен, - он снова повернул голову
к бурундуку. - Но  я  вынужден  разочаровать  вас.  Внебрачных
детей у меня тоже нет.
   "Вот оно что... - подумал бурундук. - Скорее всего,  именно
поэтому он и вступил в  Культ  Колы.  Старый  богач,  которому
некому  было  оставить  свое  состояние,  и  поэтому  решивший
запузырить его, веря, что так  от  него  будет  хоть  какая-то
польза... И свадьба с Мауизой наверняка понадобилась еще и для
того,  чтобы  после  его  смерти  проблем  с  наследством   не
возникало... Да, это многое объясняет..."
   И одновременно предельно сужает круг заинтересованных лиц.
   - А как  насчет  других  родственников?  Со  стороны  вашей
бывшей жены, например? Братья, племянники...
   - Боюсь, их слишком много, всех не упомнишь...
   - А среди них нет случайно врачей?  Кого-то,  связанного  с
медициной, лекарствами?
   - Разве что кто-то  из  совсем  дальних  ветвей  фамильного
дерева. Но мне кажется, вы не там ищете.
   - Почему же?
   - Перри, объясни.
   -  Потому  что  завещание  мистера   Гарольда   уже   давно
оформлено, и, как  уже  говорилось,  в  данный  момент  в  нем
значится только один  наследник  -  миссис  Кошелек.  И  никто
другой, как бы он ни пытался, не получит ни  цента  денег,  ни
унции сыра.
   -  Вот  как...  -  протянул  Чип.  Актриса  снова  осталась
безучастной, ни одна шерстинка  не  дрогнула.  Интересно,  что
это? Полная отрешенность или железная  выдержка?  Позавчера  в
комнате для допросов она вела  себя  отнюдь  не  как  холодная
сдержанная особа... Правда, и обстоятельства  были  радикально
другими.  Тогда  она  была  расстроена   и   взвинчена   ввиду
невозможности  увидеть  мужа  и  сходу  предположила   худшее.
Сейчас, когда  покров  неизвестности  пал,  и  дела  пошли  на
поправку, беспокоиться не о чем...
   "А так ли она искренне желает своему мужу здоровья и долгих
лет?"
   Мотив на лицо, да и способ известен - нанять кого-нибудь из
больницы или со стороны. Она часто тут  бывает,  и  планировка
этажа ей известна до мелочей...
   "Но зачем нанимать кого-то, если ее супруг и  так  умирает?
Только лишние траты. Тем более, что все уже  давно  решено,  и
деньги в кармане..."
   Или нет?
   - Мистер  Натсон,  вы  сказали,  "в  данный  момент  в  нем
значится только один наследник". Что-то может измениться?
   Гарольд Кошелек вздрогнул, от чего показания всех  приборов
резко подскочили, и Мауиза, до этого нервно теребившая платок,
тут же схватила его за руку.
   - Мой Фонд... - меценат сморщился, как будто этот  разговор
причинял ему физическую боль. - Я думал...
   - Фонд? - быстро переспросил Чип. - Какой Фонд? Что еще  за
Фонд?
   Но меценат,  так  и  не  закончив  фразу,  закрыл  глаза  и
безвольно осел на подушку.
   - Хэл! Хэл! - закричала Мауиза, теребя потерявшего сознание
супруга.
   - Что с ним?! - встревожено спросил Спасатель  бросившегося
к постели Спайви, но тот не ответил. Подскочив к  кровати,  он
буквально вырвал ладонь мецената из рук  Мауизы  и  сноровисто
нащупал пульс, после чего, метнув  быстрый  взгляд  на  экраны
мониторов, крикнул дежурившему в предбаннике санитару:
   - Хью, позови доктора  Стоуна!  Всем  посторонним  покинуть
палату, быстро!
   - Доктор, доктор!..  Хэл!  -  причитала  актриса,  явно  не
собиравшаяся никуда уходить,  но  мистер  Натсон  взял  её  за
локоть и, как и в прошлый, очень тактично, но решительно повел
к выходу. Проходя мимо Чипа, актриса метнула  на  него  взгляд
сухих и исполненных ненависти серых глаз и прошипела:
   - Вы убили его!
   Спасатель вздрогнул, словно на его коляску подали  даже  не
стандартные  110,  а  все  220  вольт,  и  снова  обратился  к
суетящемуся над Гарольдом Кошельком врачу.
   - Курт, что случилось?!
   - Пока не знаю, похоже на периферийный шок... Я  же  просил
покинуть палату!
   - Да, конечно, простите...
   Чип как мог быстро развернул коляску и  выехал  в  коридор.
Таинственный Фонд не давал ему покоя, но бурундук  чувствовал,
что сейчас ответов на свои вопросы не получит. Поэтому, бросив
последний взгляд на замерших у окна предбанника в  томительном
ожидании Мауизу и Натсона, поехал прямиком в  свою  в  палату.
Уже с порога он увидел вбежавших в отделение Стоуна,  Милли  и
Хью, державшего в руках большой белый ящик с  нарисованной  на
крышке молнией -  переносной  дефибриллятор.  Чип  смотрел  на
медсестру, пока она и остальные не скрылись  в  палате,  после
чего закрыл дверь  и  лег  в  кровать,  молясь,  чтобы  врачам
удалось  вернуть  в  сознание  мистера  Кошелька,  лишившегося
чувств после его вопроса...
   И упоминания о Фонде.
   Ни о чем подобном Чип не слышал, хотя благодаря принимавшей
самое деятельное участие в развитии больницы Гайке  он  и  его
команда были  в  курсе  благотворительной  деятельности  самой
богатой мыши города. Правда,  в  последнее  время  в  связи  с
расследованием в Си-Сити они на довольно продолжительное время
выпали из бурной  жизни  родного  мегаполиса,  поэтому  вполне
могли что-то и упустить. Но если так, то этот Фонд должен быть
делом  последних  трех-четырех  недель,  одним  из   последних
начинаний Гарольда...
   "Может, в этом всё дело?! Может, я  непроизвольно  напомнил
ему, что он умирает, так и не успев закончить начатое?!"
   Да нет, не похоже. Ведь буквально за десять минут до  этого
меценат совершенно спокойно говорил о  своей  скорой  кончине,
утешал жену, охотно отвечал  на  самые  неудобные  вопросы.  И
вдруг - шок...
   "Нет, здесь явно что-то не так..."
   С другой  стороны,  его  слова  действительно  могли  очень
сильно подействовать на старика. Недаром  говорят,  что  чужая
душа - потемки. Вполне вероятно, что  дело  даже  не  в  самом
Фонде. В конце концов, если одна лишь фраза о  капле  в  море,
невзначай брошенная Милдред, позволила ему  разгадать  замысел
преступника, то не могло  ли  упоминание  о  Фонде  натолкнуть
Гарольда  Кошелька  на  какую-то   другую   мысль,   настолько
неприятную, что он потерял сознание от избытка чувств?
   "Вдруг это как-то связано с покушением?.."
   Фонд - лебединая  песня  -  скорая  смерть  -  покушение  -
внезапная догадка...
   "Возможно. Очень даже возможно..."
   ВДРУГ ГАРОЛЬД КОШЕЛЕК ПОНЯЛ, КТО ХОТЕЛ УБИТЬ ЕГО?
   Понял внезапно, вдруг, случайно. И эта догадка поразила его
настолько, что  нервы  не  выдержали,  и  мозг  дал  организму
команду на аварийное отключение,  на  погружение  в  блаженное
забытье.
   Еще одна стрелочка, указывающая  на  Мауизу  Кошелек.  Ведь
разве может быть  что-то  более  пугающее,  чем  предательство
самого близкого человека?
   Но это все домыслы. Как быть с фактами?
   "Только бы он выжил, только  бы  он  выжил,  только  бы  он
выжил!.."
   Но если этот удар  и  вправду  окажется  смертельным?  Ведь
доктор   Спайви   не   зря   возражал   против   использования
стимуляторов для скорейшего  приведения  Гарольда  Кошелька  в
чувство. А тут на тебе - целый периферийный шок...
   "Нет! Всё будет хорошо! Он выкарабкается!"
   "Ну а если нет? Получится, что я..."
   Чип зажмурился и как мог плотнее прижал к голове уши, чтобы
ничего не слышать и  не  видеть,  закрыться  и  отрешиться  от
всего, и в первую очередь - собственной совести,  которая  раз
за разом повторяла голосом Мауизы Кошелек "Вы его убили...  Ты
его убил..."
   "Нет! Я не убивал его!"
   "Ты  задал  ему  вопрос.   Ты   спровоцировал   приступ..."
продолжал  сухой,  лишенный  всяческих  эмоций  голос.  Он  не
кричал, не ругал и не упрекал. Он  просто  сухо  констатировал
факт. Ставил диагноз. Выносил приговор.
   "Но я же не знал! Не думал! Это был обычный вопрос!"
   "Ты всё знал. Всё видел. И всё равно  давил  на  него.  Это
из-за тебя он умер..."
   "Нет! Он умер не из-за меня! Он... ОН НЕ УМЕР!"
   Поняв, что последнюю фразу он прокричал вслух,  Чип  открыл
глаза и бросил загнанный взгляд на окно палаты, ожидая увидеть
встревоженные лица сотрудников и  пациентов  реабилитационного
отделения, сочувственно и понимающе кивающих в ответ на  крики
сошедшего с ума горе-сыщика. Но там  никого  не  оказалось,  и
бурундук понемногу успокоился. "Он не умер! Не умер! Не умер!"
- твердил он себе. В голове постепенно  прояснялось,  и  мысли
одна за другой занимали места, выстраиваясь  в  шеренгу.  Нет,
даже в  две  шеренги,  концы  которых  сходились,  образовывая
стрелку, указывающую на единственный выход.
   Он должен раскрыть это дело. Просто обязан разобраться, кто
стоит за покушением, и какое отношение имеют события последних
дней к этому загадочному Фонду. Который еще даже не образован,
но с которым уже связана какая-то мрачная тайна.
   Вот только что это за тайна?
   Чип посмотрел на сложенные  на  стуле  книги  про  Великого
Сыщика. Для него не существовало неразрешимых загадок, так как
он как никто другой умел ставить себя  на  место  преступника,
жертвы или свидетеля и,  посмотрев  на  ситуацию  их  глазами,
безошибочно определить, кто что видел, слышал и знает. Эх, был
бы он сейчас здесь...
   Бурундук грустно усмехнулся и сокрушенно покачал головой. В
отличие от Дейла,  он  не  умел  разговаривать  с  выдуманными
героями, словно с живыми. Он был слишком рационален для  этого
и считал это просто еще одним  доказательством  неадекватности
своего друга. Но сейчас ему как никогда хотелось хоть  чуточку
сойти с ума и воочию узреть худощавого английского джентльмена
в войлочной шляпе, крылатке и с  неизменной  трубкой  в  руке,
указывающего ею куда-то в туман и произносящего  свою  ставшую
крылатой фразу, которую он, вопреки расхожему мнению,  впервые
сказал лишь после смерти своего создателя:  "Это  элементарно,
Блотсон..."
   Но так ли это элементарно на самом деле? Не является ли эта
показная простота уже давно готовых решений  ничем  иным,  как
настилом из хвороста, скрывающим разверстую пасть волчьей ямы?
Ведь не далее, как летом, начитавшись  детективных  рассказов,
он вообразил себе такое, что шерсть дыбом встает...
   "Просто ничего не надо воспринимать буквально! И читать  не
по двадцать рассказов за раз, а по  одному-два!  Ну,  пять  от
силы..."
   Или одну длинную повесть.
   Нужная книжка, как это часто бывает, лежала в самом низу, и
Чипу пришлось изрядно помучиться, чтобы вытащить её, не свалив
остальные на пол. Это был пухлый бордовый томик с изображенным
на  обложке  черным  силуэтом  головы   крупного   хищника   в
обрамлении золотого тиснения. "Волкодав Бэрриморов". Леденящая
душу история о человеке, который придумал поистине дьявольский
способ добраться до наследства, в очереди на  которое  он  был
лишь десятым...
   "А если это оно?"
   Нет, не похоже. Гарольд Кошелек сказал, что у него не  было
детей вне  брака,  а  учитывая  его  состояние,  ему  не  было
никакого резона лгать...
   "Может, он просто забыл, а когда  я  упомянул  Фонд,  вдруг
вспомнил и потерял сознание?"
   Да нет, такое не забывают...
   "Если не хотят забыть..."
   Похоже?
   "А  если  представить   себе,   что   он   был   первым   и
единственным?.."
   И снова Мауиза.
   Обычный,  банальный  и  до  неприличия  простой   сценарий,
который столько раз обыгрывался в детективной литературе,  что
давным-давно успел навязнуть в зубах...
   Но от того ничуть не менее правдоподобный, разве нет?
   Чип приглушенно и едко хмыкнул. Что ни говори, годы  борьбы
с  Нимнулом  и  его  неподдающимися  рациональному  объяснению
изобретениями действительно берут свое. Впрочем, не  только  в
профессоре дело. За время существования команды Спасателей  им
пришлось вступать в схватку с инопланетянами, баньши и ожившей
статуей  сфинкса,  не  говоря  уже   о   ведьме   и   обретшем
сверхспособности  турагентом.  Уже   одного   такого   эпизода
достаточно, чтобы переживший его поневоле начал во всём видеть
происки если не высших сил, то могущественных  тайных  обществ
точно. Даже если мотив предельно прозрачен,  а  подозреваемый,
вернее, подозреваемая - на виду...
   "Да, но зачем ей убивать его, если он и так умирает?"
   Тоже верно. Зачем?
   Хорошо, еще версии...
   "Может, неизвестный не собирался его убивать?"
   Ну да, конечно. Кто-то переоделся в форму  медбрата  и  под
покровом  ночи  проник  в  больницу,  чтобы   тайком   вколоть
тяжелобольному меценату витамины. Самому не смешно?
   "Может, неизвестный собирался убивать не его?"
   Это уже  интереснее.  В  конце  концов,  двери  всех  палат
одинаковые, освещение  в  коридоре  по  ночам  тусклое,  можно
запросто зайти не в ту дверь...  Нет,  этот  вариант  тоже  не
подходит, так  как  Гарольд  Кошелек  -  единственный  пациент
отделения, лежащий в палате интенсивной терапии. ТАК ошибиться
попросту невозможно.
   "Может, неизвестный собирался не убивать его, а..."
   А что же?
   "Эх, поскорее бы узнать, что это был за препарат..."
   - Чип, можно?
   - А? - Чип встрепенулся и повернулся к  стоявшей  в  дверях
Милли с подносом в руках. - Ой,  Милли,  прости,  я  что-то...
Заходи, конечно!.. Как он?
   Медсестра вздрогнула, и  Чип  подался  вперед,  дабы,  если
вдруг  что,  перехватить  падающий   поднос,   но   этого   не
потребовалось.  Справившись  с  волнением,  Милдред  поставила
тарелки на тумбочку и, сев рядом с Чипом, тихо сказала:
   - Тяжело.
   - Насколько? Я видел, вы несли дефибриллятор...
   - К счастью, он не  понадобился.  Но  состояние  всё  равно
пограничное.
   - Он выживет? Что говорят Стоун и Спайви?
   - Разводят руками и призывают надеяться на лучшее. А что им
еще остается делать?
   - Что вообще случилось?
   - Резкий спад нервной активности и, как следствие, глубокий
обморок.
   - А... - Чип замялся. - А известно, почему это произошло?
   -  Доктор  Спайви  склонен  объяснять  это  перенапряжением
нервной системы, стрессом и резкой интенсификацией  умственной
и  физической   деятельности,   на   поддержание   которой   у
истощенного организма попросту не хватило сил.
   - Надо же,  -  покачал  головой  бурундук,  -  кто  бы  мог
подумать...
   - Знаешь, Чип, я...  я  боюсь  представить,  что  бы  могло
случиться, если бы доктор  Спайви  послушал  меня  и  ввел  бы
мистеру Гарольду стимулятор. Он бы  наверняка  не  пережил  бы
этого. Моя глупость и зазнайство убили бы его...
   Она всхлипнула, и Чип взял её за руку
   - Ну что ты, Милли! Если хочешь  знать  мое  мнение,  то  я
по-прежнему уверен, что твоя идея просто замечательная, и если
бы твоего совета послушались, мистер Гарольд оправился  бы  от
своего недуга гораздо быстрее и выдержал бы допрос...
   - Допрос? - переспросила Милли. - Ты... ты допрашивал его?!
   - Да, -  Чип  опустил  глаза.  -  То  есть,  не  то,  чтобы
допрашивал... Так, брал показания... Всё шло нормально, мистер
Гарольд спокойно и охотно отвечал на все вопросы, даже  весьма
щекотливые, а доктор Спайви всё время находился рядом и следил
за показаниями датчиков. И вдруг ни с того ни с сего... Это  я
виноват.  Я  не  должен  был,  я...  я  обязан  был  подумать,
предусмотреть, а вместо этого я... увлекся. Настроил себя, что
получу  все  ответы  именно  сегодня,  именно  сейчас,  и   не
отступал. Подгонял, давил на него... Господи, что я наделал...
   - Нет, Чип, не говори так! - твердо сказала  Милли.  Теперь
настала её очередь успокаивать поникшего Спасателя. - Ты делал
свою работу, выполнял свой  долг!  В  конце  концов,  если  бы
что-то пошло не так, доктор  Спайви  тут  же  сказал  бы  тебе
остановиться! Но если он этого не  сделал,  значит,  не  видел
опасности для мистера Гарольда!  И  если  даже  такой  опытный
врач, как он, оказался застигнут врасплох, значит, это  просто
невозможно было предвидеть! Поверь мне, Чип! Ты веришь мне?
   - Верю, Милли, - кивнул Чип, -  верю.  Спасибо,  мне  очень
отрадно слышать такое от тебя, учитывая, как ты  относишься  к
мистеру Гарольду и  как  переживаешь  за  его  здоровье.  Если
честно, то я боялся, что ты возненавидишь  меня  и  больше  не
захочешь со мной разговаривать...
   - Ну что ты, -  бурундучиха  ласково  улыбнулась,  хотя  её
глаза оставались  печальными,  -  Ты  же  не  хотел  причинить
мистеру Гарольду зла, наоборот, хотел как лучше и для него,  и
для всех. И твое желание узнать всё и побыстрее тоже  понятно,
ведь никто не знает... ну, в общем...
   - Да, Милли, именно  так,  -  прервал  её  Спасатель,  дабы
избавить  от  необходимости  произносить  эти  страшные  слова
вслух. - Спасибо за понимание. Знаю, это звучит цинично, но  я
действительно спешил воспользоваться удобным случаем...
   - Не надо, Чип, не  оправдывайся.  Это  твоя  работа,  твое
призвание. В конце концов, врачам тоже часто  приходится  идти
на риск, чтобы спасти жизнь пациента или даже просто дать  ему
хоть какой-то шанс. Не кори себя.
   - Хорошо, не буду, раз  ты  просишь,  -  ответил  бурундук,
вновь дивясь тому, как много у них с Милдред общего.
   - Вот и молодец! - улыбка бурундучихи стала гораздо теплее,
и даже взгляд чуточку посветлел. - Ладно, приятного  аппетита,
я пойду.
   - Погоди, Милли!
   - Что? А, тебе помочь с подносом?  Конечно,  прости,  я  не
подумала...
   - Нет, Милли, не в подносе дело. Мне  нужно  спросить  тебя
кое о чем.
   - О чем же? - поинтересовалась медсестра, снова  садясь  на
край кровати.
   - Ты случайно ничего не слышала о так называемом Фонде?
   - Если ты имеешь в виду Фонд Кошелька...
   - Да-да! - Чип аж подпрыгнул. - Именно его! Что это такое?
   - Это одно из  последних  начинаний  мистера  Гарольда.  Он
решил  всё  свое  состояние  перевести  в  активы  Фонда   для
финансирования  благотворительных  проектов  по  всей  стране.
Первой должна была стать больница в Сан-Анджелесе. А почему...
Погоди, ты считаешь, это как-то связано с покушением?
   - Чем больше я об  этом  думаю,  тем  сильнее  убеждаюсь  в
этом... Слушай, а он об  этом  случайно  не  на  том  собрании
двухнедельной давности говорил?
   - На нем, да, - кивнула медсестра, и Чип наяву услышал, как
с  глухим  щелчком  встал  на  свое  место  очередной  кусочек
мозаики.
   - Я так и думал...
   - А что такого в том собрании?
   - Посуди сама.  Ты  говорила,  что  когда  Гарольд  Кошелек
выступал на том собрании, он был само здоровье и энергичность,
так?
   - Да, всё так.
   - А уже через несколько дней после собрания его доставили к
вам, пораженного непонятным недугом. Правильно?
   - Правильно... Господи! -  медсестра  провела  пальцами  по
губам. - Раньше мне и в голову не приходило увязывать эти  два
события между собой, но теперь, после этих твоих слов, никаких
сомнений в их взаимосвязи просто быть не может!
   - В том то  и  дело,  Милли.  Теперь  добавим  к  этому  то
обстоятельство, что едва сегодня о нем зашла речь, как Гарольд
Кошелек  потерял  сознание.  Заметь,  ни  минутой  раньше,  ни
минутой позже.
   - Вот это да... - полушепотом произнесла бурундучиха  после
почти минутного молчания. - Это проясняет дело, да?
   - Я бы сказал, что  это  заставляет  взглянуть  на  него  с
новой, совершенно неожиданной стороны, - поправил  её  Чип.  -
Поэтому мне просто позарез нужно  знать  об  этом  Фонде  всё.
Конечно, миссис Кошелек и мистер Натсон  могли  бы  рассказать
гораздо больше...
   - Они уже ушли, Чип. Миссис Мауиза, правда,  говорила,  что
будет сидеть в палате мужа, пока  он  не  очнется,  но  доктор
Спайви  наполовину  уговорил,  наполовину  заставил  её  пойти
домой. Конечно. если бы он знал, что ты захочешь поговорить  с
ними, он бы их не отпустил...
   - Нет-нет, наоборот, это очень благородно с его стороны,  -
перебил ее Спасатель, хотя  про  себя  недовольно  поморщился.
Впрочем, после сегодняшнего инцидента они вряд ли  согласились
бы отвечать на  его  вопросы,  и  потом,  так  даже  лучше.  К
разговору с ними надо подходить во всеоружии. - Но  мне  очень
нужна информация, Милли. Ты поможешь мне?
   - Конечно, Чип! Что тебя интересует?
   - Всё, что говорилось на том собрании,  в  особенности  про
будущий Фонд. Всё до мельчайших  подробностей.  Кто  выступал,
что предлагали, кто как реагировал,  кто  что  говорил  после.
Одним словом, всё.
   - Ну, Чип, не знаю, смогу ли я всё вспомнить. Все-таки  это
было почти две недели назад...
   - Постарайся, Милли, пожалуйста. Важна любая мелочь.
   - Хорошо, я попробую. А ты поужинай,  пока  еда  совсем  не
задубела.
   - Отличная идея! - улыбнулся Чип. - А я лежу и думаю, что я
такое забыл?
   Милдред прыснула.
   - Да за тобой вообще глаз да глаз нужен, как я посмотрю,  а
то так бы и ходил голодный!
   - Это точно! - кивнул бурундук, переставляя поднос себе  на
колени. - Ладно, Милли,  не  хочу  тебя  задерживать,  поэтому
давай ближе к теме.
   - Да будет тебе,  Чип,  мне  так  или  иначе  ждать,  чтобы
забрать посуду, - заметила медсестра и, видя, что Чип  шутливо
нахмурился, быстро добавила:
   - Всё-всё, я поняла, перехожу к делу!
   Сев поудобнее, она  некоторое  время  смотрела  в  потолок,
после чего заговорила, тщательно  подбирая  слова  и  стараясь
ничего не упустить.
   - Это было не простое собрание, а торжественное. Отмечалось
полгода с дня выписки нашего первого настоящего пациента. Не с
простудой или ушибом, как раньше, а с действительно серьезными
увечьями,     требовавшими     немедленного     хирургического
вмешательства.  Тогда  мы  даже  мечтать  не  могли  о   таком
оборудовании, каким  располагаем  сейчас,  и  случай  выглядел
безнадежным. Но все мы понимали, что  это  испытание  как  для
больницы в целом, так и для каждого  из  нас  по  отдельности.
Проверка на прочность, на верность своим  убеждениям  и  своей
мечте. И этого пациента спасала действительно вся больница,  а
оперировал лично доктор Стоун. Условия, конечно,  были  просто
ужасными. Не хватало всего, но в первую очередь  -  освещения.
Не лекарств, не бинтов, а освещения. В операционную снесли все
имевшиеся в больнице светильники. И они все туда  поместились,
заметь.
   - Ничего себе...
   - Вот именно, ничего себе! Но главное "ничего  себе!"  было
потом, через два дня, когда пострадавший  пришел  в  сознание.
Все радовались, как дети, поздравляли  друг  друга,  смеялись.
После этого уже никто не  сомневался,  что  Малая  Центральная
больница состоялась. Что мы все состоялись. И хотя  официально
больница  открылась  пятнадцатого  мая,  все  мы  знаем,   что
больницей в нынешнем понимании она на самом деле стала  именно
третьего июня. Поэтому назначенное на третье декабря  собрание
было во многом этапным...
   - А отгрывал ево тот шамый пажиент, да?  -  спросил  Чип  и
добавил, упреждая вопрос медсестры:
   - Эво логишно.
   - Тебя учили, что нельзя разговаривать с набитым ртом?
   - Бу-бу-бу! - бурундук демонстративно надул щеки и  выпучил
глаза, но тут же махнул рукой, мол, прожевали, идем дальше.
   -  Действительно,  первым  выступал  тот   самый   пациент.
Благодарил всех,  кто  тогда  работал,  за  свое  спасение,  а
пришедших   позже   -   за   то,   что   последовали   примеру
первоцелителей - так и сказал,  "первоцелителей"  -  и  делают
очень нужное и полезное дело. Следующим выступал доктор Стоун.
Говорил о  том,  какой  длинный  и  тяжелый  путь  мы  прошли,
подводил итоги, рассказывал о планах на будущее, в  частности,
об открытии уже в начале следующего  года  восточной  половины
второго этажа...
   - Это там, где будет библиотека?
   - Да, и не только она, а  еще  игровая  комната  для  детей
сотрудников и пациентов, спортзал, кинозал - в общем, всё  для
того, чтобы сделать работу в больнице более комфортной.  Ну  и
врачебные кабинеты, само собой, а также протезная мастерская.
   - Впечатляет!
   -  Согласна.  После  Стоуна   выступали   заведующие   всех
отделений, также докладывали  об  успехах  и  перспективах.  А
самым последним выступил мистер Гарольд, и  его  речь  затмила
все предыдущие. Он говорил о  своих  новых  проектах,  масштаб
которых поражал воображение. Правда, и рассчитаны они были  на
отдаленную   перспективу.   Но   об   открытии   больницы    в
Сан-Анджелесе  мистер  Гарольд  говорил,  как  о  свершившемся
факте, ведь ему удалось уладить дела с Тихоокеанским  центром.
А уже в самом конце своей речи мистер  Гарольд  рассказал  про
Фонд. Точнее, про проект создания такого Фонда, в распоряжение
которого он собирался предоставить всё свое состояние,  и  под
эгидой которого будут осуществляться все  нынешние  и  будущие
благотворительные проекты. По его словам,  Фонд  будет  своего
рода  координационным  центром,  благодаря   которому   станут
возможными еще более масштабные и долгосрочные проекты.
   - И возглавить этот Фонд должен  был  сам  мистер  Гарольд,
так?  -  уточнил  Чип,  сразу  понявший,  куда   ветер   дует.
Руководитель Фонда получал  контроль  над  поистине  огромными
средствами,  которыми  волен  был  распоряжаться   по   своему
усмотрению. Спасатель нисколько  не  сомневался,  что  Гарольд
Кошелек использовал бы средства Фонда по  прямому  назначению,
на благо всех нуждающихся. Но у того, кто придет ему на смену,
помыслы могут быть отнюдь не столь же чисты...
   -  Нет.  Попечительский  Совет  под  председательством  его
супруги.
   -  Да?  Вот  как...  -  протянул  бурундук  и  так   сильно
нахмурился, что Милли забеспокоилась.
   - Что-то не так, Чип?
   - Пока не знаю, -  ответил  Спасатель.  -  Что  еще  можешь
рассказать?
   Милли как могла подробно пересказала остаток речи  Гарольда
и  последовавшее  за  этим  обсуждение,   но   больше   ничего
существенного не сообщила.
   - Ну, извини...  -  развела  она  руками  после  очередного
улетевшего в никуда наводящего вопроса Чипа.
   - Да  ладно,  ты-то  тут  при  чем?  -  бурундук  ободряюще
похлопал ее по руке. - Как говорится, отрицательный  результат
- тоже результат, ибо сужает  круг  поисков,  так  что  всё  в
порядке. Спасибо за подробный рассказ.
   - Но я же вижу, что ты чем-то взволнован...
   - Признаться, не без этого.  Дело  оказывается  значительно
сложнее, чем я мог предположить с самого  начала.  Впрочем,  в
нашей практике это было уже очень много раз, так  что  мне  не
привыкать.
   - Не представляю, как ты выдерживаешь всё это,  -  покачала
головой Милли. - Такое напряжение, такой темп, такой режим...
   - Мой режим ничто по  сравнению  с  твоим,  -  несмотря  на
улыбку, голос Чипа был исполнен беспокойства.  -  Вчера  целый
день и ночь, сегодня опять целый день. Даже  я  бы  такого  не
выдержал!
   - Что поделать, такой график...
   -  Отдохни,  Милли.  Пожалуйста,  как  только  твоя   смена
закончится, отправляйся домой.
   - Посмотрим, - медсестра пожала плечами.  -  Мне  еще  надо
заполнить несколько бланков на лекарства для нашего  отделения
и зафиксировать в  амбулаторных  картах  пациентов  протекание
процесса выздоровления, и потом...
   - Милли, пообещай, что не будешь никого сегодня  подменять.
Даже если попросят. Договорились?
   - Ну, Чип, я не могу этого обещать, ты же понимаешь...
   - Помнишь, что сказала Пруденс?  Она  старая  и  мудрая,  и
знает,  о  чем  говорит.  Если  не  хочешь  послушаться  меня,
послушайся хотя бы её, хорошо?
   Бурундучиха усмехнулась.
   - Хорошо, Чип, я попробую, честно. Не обещаю, но попробую.
   - Ну что ж, это уже прогресс!
   - Да уж, прогресс... Ладно, давай  поднос.  Сам  понимаешь,
мне нужно поторапливаться, пока кто-то не догадался  попросить
меня подежурить за него!
   - Обязательно! - охотно  поддержал  её  начинание  Чип.  Он
передал ей поднос и попробовал  опустить  подушку,  но  ничего
путного из этого  не  получилось,  так  как  ему  банально  не
хватало рук, чтобы одновременно упереться  в  спинку  кровати,
привстать и затащить подушку под себя.
   - Постой!  -  пришла  на  помощь  пыхтящему,  как  паровоз,
бурундуку Милдред. Отставив поднос, она подсела ближе  к  нему
и, наказав приподняться на  руках,  стала  тянуть  подушку  на
себя. Всё шло по плану,  пока  рука  Чипа  не  соскользнула  с
покатой спинки кровати. Он упал  на  постель,  придавив  собой
подушку, которая увлекла  за  собой  державшую  её  медсестру.
Милли инстинктивно выставила руки, чтобы не удариться, но  Чип
среагировал  быстрее,  и  плечи  бурундучихи  уперлись  в  его
широкие   ладони.   Согнутые   в   локтях    руки    бурундука
самортизировали и  позволили  избежать  столкновения,  хотя  в
последний момент их лица  разделяло  не  более  одной  десятой
дюйма.
   - Спасибо, - сказала порозовевшая медсестра,  когда  первое
оцепенение спало.
   - Не за что, Милли, - глухо ответил Чип.
   - Извини, что так получилось. Ты не ушибся?
   - Нет, всё хорошо...
   Несмотря на все старания, Чипу не  удавалось  справиться  с
охватившим  его  волнением.  Язык  слушался  плохо  и  норовил
пристать к пересохшему нёбу, от чего голос звучал, как  чужой.
Отказывались   повиноваться   Спасателю   и   пальцы,   крепко
обхватившие плечи Милдред и не отпускавшие, хотя  падение  ей,
упиравшейся руками в  подушку  и  его  правое  плечо,  уже  не
грозило. Он так и лежал, удерживая её, не в  силах  пошевелить
ни рукой, ни ногой. Даже мысли,  казалось,  все  разом  решили
поиграть в прятки и разбежались по своим потайным уголкам.  Но
ощущения пустоты не было, поскольку  их  место  заняло  что-то
другое. Более однородное и цельное, а потому значительно более
сильное. Оно заполонило и подчинило себе  всё  естество  Чипа,
оставив лишь крохотный островок, отвечающий за то, что принято
называть внутренним голосом. И именно  этот  голос,  едва-едва
слышимый, будто сквозь толщу отделяющего сцену от  зрительного
зала занавеса, говорил ему: "Это неправильно... Этого быть  не
должно..."
   Но всё было именно так.
   - Чип, я... - Милли замолчала, почувствовав, что левая рука
Чипа уже не сжимает её плечо, а двигается по нему вверх.  Хотя
теперь его пальцы еле  дотрагивались  до  нее,  и  их  касание
практически не ощущалось сквозь ткань халата, ей не надо  было
поворачивать голову, чтобы узнать, где  они  находятся  и  что
делают. Она просто знала это. И Чип, неотрывно смотревший в её
серые  глаза,  знал  это.  Как  знал  он  и  то,  что   должно
последовать за этим, и что требуется от него.
   "Ты не должен этого делать..."
   Проведя рукой по щеке Милдред, Чип убедился, что в  прошлый
раз, когда он снимал с её щеки кирпичные крошки, осязание  его
не  обмануло.  Её  шерсть  и  впрямь  была  гораздо  мягче   и
шелковистее, чем у него, а короткая шерстка на  границе  между
щекой и виском казалась на ощупь  сущим  бархатом.  Но  только
сейчас, когда их  разделяли  считанные  доли  дюйма,  бурундук
обратил внимание, насколько черты её лица тонки  и  правильны,
насколько четко видна граница между темно- и светло-коричневой
шерстью на её щеках, и насколько плавно  закругляются  светлые
участки  вокруг  её  глаз,   практически   соприкасающиеся   у
переносицы, заканчивавшейся чуть выступающей вперед  капелькой
носа. Он был меньше, чем у Чипа, и  от  этого  лицо  медсестры
выглядело более изящным  и  хрупким,  а  её  глаза,  напротив,
казались больше и выразительнее.
   - Чип... - прошептала она.
   - Милли... - в тон ей ответил Спасатель, не услышавший, что
именно  она  сказала,  а  прочитавший  это  по   движению   её
приоткрытых губ, которое он еле уловил  периферийным  зрением,
но понял моментально и  безошибочно.  Потому  что  и  сам  мог
сказать сейчас только одно.
   "Не делай этого..."
   Правая рука Чипа опустилась с плеча на спину Милли, а левая
двинулась  дальше,  в  глубину  каштановых  волос,   осторожно
перебирая их и отодвигая в сторону. Это казалось  невозможным,
но у него всё получилось,  и  его  ладонь  полностью  охватила
затылок  медсестры,  не  смяв  ни  единого   волоска.   Ладонь
бурундука  прошла  ровно  столько,  сколько   требовалось,   и
остановилась в точности там, где было нужно, хотя  он  не  мог
видеть своей руки, а в густой прическе Милдред было  немудрено
заблудиться. Но Чипу не нужно было ни видеть, ни  чувствовать,
поскольку на самом деле сейчас всё делал не  он,  а  то  самое
монолитное нечто, заполонившее  и  подчинившее  себе  всё  его
существо.
   "Не делай этого!.."
   Их  лица  стали  медленно  сближаться.  Руки  Чипа   плотно
обхватили Милли, но не принуждая к движению, а направляя  его.
Сквозь полуопущенные веки они почти ничего не видели, и всё же
безошибочно определяли местонахождение друг друга по дыханию и
положению рук и  помогали  друг  другу,  не  давая  сбиться  с
единственно верного пути.
   - Чип... - произнесла медсестра одними губами. Услышать это
было невозможно, но  они  уже  находились  достаточно  близко,
чтобы чувствовать даже малейшие  колебания  воздуха,  замечать
даже  самое  незначительное  движение  друг  друга   и   иметь
возможность и, что самое главное, желание отвечать  на  каждое
из них.
   "Не делай этого!!!"
   "БАМЦ!!!"
   Оглушительный грохот, прокатившийся по  коридору  буквально
за миг до соприкосновения, разорвал казавшиеся нерушимыми  узы
и заставил Чипа и Милдред  одновременно  повернуться  к  окну.
Грохот больше не повторялся, зато раздавались  крики  и  топот
ног встревоженных пациентов и сотрудников отделения, очевидно,
решивших, что повторяется ситуация трехдневной давности.
   - Я посмотрю? - спросила бурундучиха.
   - Да, надо бы,  -  ответил  Чип,  опуская  руки.  Медсестра
скрылась за дверью, и  её  голос  присоединился  к  сонму  уже
звучавших. Постепенно голоса начали стихать,  и  вскоре  после
этого Милли вернулась.
   - Что там случилось? - спросил бурундук.
   - Уоши уронил на пол ведро с водой.
   - Как он?
   -  Ничего.  Облился,  правда,  но  это  такое   дело,   сам
понимаешь...
   - Да, понимаю.
   Ритуальный обмен малозначительными репликами. Простой, ни к
чему не обязывающий разговор двух грызунов, которые  стараются
держаться непринужденно, хотя на самом деле  просто  оглушены,
причем не столько прервавшим их  грохотом,  сколько  тем,  что
этот самый грохот прервал...
   - Посуду забирать?
   - Да-да, конечно. Постой,  не  обходи,  я  передам!  -  Чип
поспешно взял с тумбочки поднос и передал Милдред, толком даже
не зная, чего в этом жесте  больше  -  стремления  помочь  или
желания поскорее остаться в одиночестве.
   - Спасибо. Ладно, я пойду. Моя смена заканчивается...
   - Знаю, Милли. Тогда до... до послезавтра, верно?
   - Да, Чип, верно. До послезавтра.
   - Приятного выходного, Милли.
   - Спасибо, Чип, тебе тоже.
   - Спасибо, - кивнул бурундук, у которого выходных  дней  не
было по той простой причине, что  отсутствовали  дни  рабочие.
Хотя,  если  считать  любой  нерабочий  день  по   определению
выходным...
   - Счастливо, Чип.
   - Пока, Милли.
   Оставшись один,  Чип  после  определенных  усилий  все-таки
опустил подушку и  растянулся  на  кровати,  свободно  откинув
голову и вытянув руки вдоль тела. Но если тело ему хоть  и  не
без усилий,  но  удалось  расслабить,  то  добиться  душевного
спокойствия не получалось. Попробуй тут, успокойся, когда тебя
всего трясет, как на "русских горках",  из  ушей  вот-вот  пар
пойдет, а по темени словно  стучит  паровой  молот,  с  каждым
ударом которого клубок мыслей и чувств  постепенно  сжимается,
утрамбовывается и в конце концов  превращается  то  самое,  до
боли знакомое ядро сверхновой звезды, только уже завязанное на
другой вопрос.
   "Что это было?"
   То, чего не должно было быть. Просто потому, что не  должно
было быть никогда.
   Когда Милдред пожелала Чипу приятного выходного, он  списал
это на её смущенное замешательство, такое же, как у него.  Так
оно, скорее всего, и было, однако теперь её машинальный  ответ
приобретал совсем другой смысл. Если для нее  завтрашний  день
был выходным в контексте её работы в больнице, то для него - в
контексте её присутствия.  И  если  позавчера,  в  прошлый  её
выходной,  он   хоть   и   сосредоточился   исключительно   на
расследовании, но то и дело  мыслями  возвращался  к  ней,  то
сейчас понимал, что ему просто необходимо хотя бы один день не
видеть её, не слышать её голоса и не ощущать её присутствия  в
одном с ним здании. Потому что устал. Не столько,  правда,  от
нее самой, сколько от тех мыслей и  ощущений,  которые  она  с
собой приносила, и  которые,  словно  волны  набирающего  силу
шторма, накатывали каждый раз с новой силой, заливая всё новые
участки суши и заставляя его идти на попятную, одну за  другой
сдавая годами возводимые им насыпи.
   За  эти  несколько  дней   ему   неоднократно   приходилось
прилагать просто неимоверные интеллектуальные и  эмоциональные
усилия, чтобы вернуть утраченное было душевное равновесие.  До
сих  пор  ему  удавалось  находить  решения,  которые,  будучи
капитуляцией  по  сути,  тем  не  менее  позволяли  ему  вновь
обретать покой и, как  он  считал,  даже  становиться  чуточку
лучше, так как помогали осознать ошибки прошлого и  избавиться
от нажитых и взлелеянных предрассудков и комплексов.  Поэтому,
глядя на очередной исчезающий под водой гребень, он чувствовал
себя триумфатором. Но вода всё прибывала,  и  теперь  бушующие
волны раз за разом накатывали на твердыню, которую  он  привык
считать незыблемой, неприступной и неприкасаемой.
   На его чувства к Гаечке.
   "Это невозможно! Невозможно! НЕВОЗМОЖНО!"
   Кричи-не  кричи,  толку  никакого.  Это  было   не   просто
возможно. Это было.
   "Почему? Как? Откуда? А главное, что это?"
   С  Гаечкой  он  такого  не  чувствовал  никогда.   Он   мог
покраснеть, побледнеть, максимум - впасть в прострацию  от  её
редких и неожиданных, но от того еще более желанных  поцелуев.
Но контроль над собой он  не  терял.  Даже  тогда,  когда  они
радостно обнимались после очередной удачной операции, сидели в
парке у фонтана или стояли на  балконе  штабной  обсерватории,
держась за руки и всматриваясь в ночное небо. В такие  моменты
ему было тепло и радостно, он  ощущал  себя  самым  счастливым
бурундуком на свете и был абсолютно уверен, что  ничего  лучше
этого на свете нет и быть не может.
   До сегодняшнего дня.
   "Это неправильно! Этого не должно быть! Что-то не так!.."
   Раскованность, которую он ощущал в присутствии Милли,  было
легко объяснить. С обоснованием тоски, одолевавшей  его,  пока
её не было рядом, пришлось повозиться чуть дольше, но он  и  с
этим  справился.  Поиски  причин  невесть   откуда   взявшейся
ревности чуть не свели его с  ума,  однако  и  с  ней  удалось
разобраться. Загвоздка была в том, что  все  вышеперечисленные
чувства уже были ему хорошо знакомы. Это - нет. Но хоть оно  и
было лишь четвертым по счету, Чип понимал, что на  самом  деле
оно последнее не в плане занимаемых хоккейных командами мест в
турнирной таблице, а в плане уровней в  столь  любимых  Дейлом
компьютерных играх. Их, как и все остальные  увлечения  своего
друга, Чип привык считать пустой тратой времени, но сейчас был
искренне благодарен Дейлу за это хобби, благодаря знакомству с
которым он смог быстро  подобрать  удачную  аналогию  и  таким
образом однозначно определить класс, к  которому  принадлежала
стоявшая   перед   ним   задача.   Оставался   сущий   пустяк:
отталкиваясь от трех полученных ранее результатов,  определить
следующий элемент последовательности или,  если  быть  точным,
прогрессии. А если так, то непременно  должно  быть  связующее
звено. Что-то такое, что присутствует во всех элементах. Пусть
в различной степени, но обязательно во всех без исключения.
   "Что это может быть?"
   Тут всё настолько просто, что к  бабочке-гадалке  не  ходи,
поскольку в прошлый раз он уже ответил на этот вопрос.
   Привычка.
   И раскованность, и тоска, и ревность объяснялись привычкой.
Чем-то таким,  что  стало  неотъемлемой  частью  его  жизни  в
последнее время (в первых двух случаях) либо  еще  со  времени
образования команды Спасателей. Логично предположить, что и на
этот  раз  первопричиной   всего   была   привычка.   Остается
установить, какая именно, и...
   "Стоп, но о какой привычке может идти  речь,  если  я  имею
дело с чем-то совершенно новым?"
   А может, не совсем новым? Или совсем не новым?
   "Как же это не новым, если я такого никогда не чувствовал?"
   Или чувствовал?
   "Да нет, не может быть, я бы такое запомнил..."
   Взрыв сверхновой. Ослепительная вспышка. Прозрение.
   "Запомнил бы. Чтобы потом вспомнить..."
   Вот что это было.
   Раскованность, тоска, ревность и  новое  чувство.  Если  их
рассматривать, как последовательно  расположенные  на  графике
точки,   новое   чувство   будет   выглядеть   их   логическим
продолжением или, если угодно, следующей стадией. Но на  самом
деле всё было наоборот. Не оно  было  логическим  продолжением
первых трех, а они из него проистекали.
      
             "Вот и утро забирает звезды в плен
             Изменилось всё - не видно перемен..."

   Проходит время. Сменяют друг друга эпохи и правители. Но во
все времена было то, что всегда и везде оставалось неизменным.
Именно поэтому Чип, хоть и оказался в такой ситуации впервые в
жизни, прекрасно знал, что  должен  делать.  Потому  что  есть
вещи, для которых не нужен богатый опыт и практические навыки.
Достаточно инстинкта и генетической памяти прошлых  поколений.
Ведь  нигде  никого  специально  не  учат  законам  тоски  или
теоремам ревности, и не рассказывают, как правильно ухаживать,
и как правильно влюбляться...
   "Нет... Нет! НЕТ!"
   Чип зажмурился и закрыл глаза кулаками. Даже губу  закусил,
чтобы не разораться на всю больницу. Но на самом деле это мало
что могло изменить, разве что  свести  к  минимуму  количество
невольных свидетелей его мучений.  Если  говорить  откровенно,
весьма  слабое  утешение,  потому  что  никакими  криками   не
изменишь и не отменишь то, что было, есть  и  будет.  То,  что
непременно настигнет тебя, как бы ты ни старался закрывать  на
это глаза и  сколько  бы  ни  пытался  найти  какое-то  другое
объяснение.
   Надо отдать Чипу должное. Он действительно сделал  всё,  от
него зависящее, чтобы найти  его.  Он  даже  разработал  целую
концепцию, благодаря которой продержался немыслимо  долго.  Но
природа всегда возьмет свое, когда напролом, в  виде  внезапно
проснувшегося инстинкта, а когда подспудно, в виде вкрадчивого
внутреннего голоса, будто бы невзначай подталкивающего тебя  к
единственно верному решению, и  в  подсознательном  диалоге  с
которым ты вдруг произнесешь правильный ответ на мучающий тебя
вопрос.  Правда,  никто  не  даст  гарантии,  что  ответ  тебе
понравится.
   Чипу он не понравился. Но отступать было поздно, ведь такие
ответы не забываются, а остаются с тобой на всю  жизнь,  чтобы
ты ни делал и как бы ни  старался  вернуться  в  состояние  до
прозрения. До того, как ты неожиданно для  самого  себя  решил
взглянуть на стоявшую перед тобой проблему с другой стороны. И
пока Чип спрашивал себя, что есть у них с Милдред такого, чего
нет у них с Гаечкой, он  был  обречен  получать  эрзац-ответы.
Однако едва он спросил себя, чего у них с Милдред нет, как его
озарил ослепительно яркий свет, который в его случае  оказался
прожектором несущегося на полной скорости локомотива.  Но  это
был всё же свет открывшейся перед ним истины.  Именно  истины,
потому что,  в  отличие  от  предыдущих  решений,  объяснявших
происходящее  лишь  частично,  этот  ответ  объяснял  всё.   И
легкость и непринужденность общения, и тоску,  и  ревность,  и
поглотившие  его  всего   целиком   инстинкты,   дремавшие   в
присутствии Гаечки. Но стоило ему увидеть Милли, как  они  тут
же заявили о себе, потому что между ним и медсестрой  не  было
того, что было между ним и изобретательницей.
   Межвидового барьера.

                            * 6 *

                                                    17 декабря
      
   "Так быть не должно!"
   "Именно так и должно быть..."
   "Это неправильно!"
   "Нет ничего правильнее этого..."
   "Это невозможно!"
   "Других возможностей нет..."
   "Замолчи... Замолчи! Замолчи!!!"
   "Самого себя замолчать не заставишь..."
   "Заставишь!"
   "Не заставишь..."
   "Заставишь!"
   "Нет..."
   "ЗА-СТА-ВИ-И-ИШЬ!!!"
   Чип резко сел, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам широко
раскрытыми глазами. Он по-прежнему находился в  своей  палате,
каким бы странным это ни казалось и как  бы  ему  ни  хотелось
обратного. Подушка и пижама были мокрыми от  пота,  сброшенные
во сне  одеяло  и  плед  бесформенной  кучей  лежали  на  краю
кровати, а вырванная из под матраца  простыня  сбилась  к  его
середине. Если бы не закованная в гипс  нога,  не  позволявшая
бурундуку ворочаться с боку на бок, он бы наверняка завернулся
в постель, как гусеница в кокон,  и  сейчас  был  бы  способен
разве что мычать, стричь ушами воздух да извиваться всем телом
другим на радость и себе на  потеху.  Хотя  нынешняя  ситуация
если к чему-то и располагала, то смех в этот перечень точно не
входил.
   "Так больше продолжаться не  может!"  -  сказал  себе  Чип.
Перевернув подушку сухим боком кверху, он поплотнее  закутался
в  одеяло,  которое,   конечно   же,   оказалось   развернутым
перпендикулярно кровати, а потому слишком коротким.  Борьба  с
непокорной постельной  принадлежностью,  на  ощупь  казавшейся
квадратной, отняла последние силы, и Чип в конце концов плюнул
на  это  занятие  и  удовлетворился  тем,  что   есть.   Чтобы
поместиться под одеялом, ему пришлось свернуться калачиком, но
так было даже теплее.
   "Я должен поговорить с ней. Сказать ей всё. Объяснить..."
   "Да, объясниться было бы неплохо..."
   "Так, стоп, о чем это ты?"
   "О том же, о чем и ты..."
   "Очень хорошо. А о чем это я?"
   "Тебе лучше знать..."
   "Обязательно говорить загадками?.. Стоп, это же её фраза...
И тут она!.."
   "Заметь, не "она", а она..."
   "Нет! Не она! Это не она!!!"
   Это действительно была не она, а другая медсестра, на  этот
раз мышь со светло-серой шерстью, песочного цвета  волосами  и
зелеными глазами, удивленно смотревшая на растрепанного  после
бурной ночи Спасателя.
   - Доброе утро, мистер  Чип!  Простите,  я  думала,  вы  уже
встали...
   - Ничего... - Чип  зажмурился  и  помассировал  переносицу,
чтоб поскорее прогнать остатки сна. - Всё  в  порядке,  сестра
Коттон.
   Удивление медсестры выросло на порядок.
   - Откуда вы знаете, как меня зовут?
   - Из графика дежурств.
   - Нашего графика? Господи, конечно! - мышка рассмеялась.  -
А  вы  и  впрямь  настоящий  сыщик!  Милли   столько   о   вас
рассказывала! Должна признаться, я верила не всему, но  теперь
убеждаюсь, что она совсем не преувеличивала!
   - Благодарю... - выдавил из себя Чип, которого  слова  Сары
окончательно  вернули  в  реальный  мир,  неотъемлемой  частью
которого были вчерашние события и предстоящее объяснение...
   "Опять это проклятое двусмысленное слово..."
   "Нет! Не двусмысленное! В моем случае у него одно значение!
Одно!"
   - Может, хотите позавтракать в столовой, мистер Чип, пока я
застелю кровать?
   - В столовой? Да, да, пожалуй,  -  согласился  бурундук.  -
Только мне, боюсь, понадобится еще и новая одежда...
   - Разумеется! Без проблем!
   Медсестра ушла за новой пижамой и постельным  бельем,  даже
не заметив, какое  волшебное  действие  оказала  её  последняя
реплика на Чипа, которому фраза "Без проблем!" еще никогда так
не ласкала слух.
   Завтра он скажет ей. Она поймет.  Возможно,  не  сразу,  но
поймет. Это лучше, чем продолжать притворяться. Чем раньше они
расставят все точки над "i", тем будет лучше. По крайней мере,
легче. И проще. И правильней. Для них обоих.
   Недаром говорят, что хуже нет, чем  ждать  и  догонять.  Но
если со вторым Чип еще  поспорил  бы,  то  истинность  первого
оценил   сполна.   Усугубляло   ситуацию   полное   отсутствие
каких-либо новостей.  Гарольд  Кошелек  всё  так  же  был  без
сознания, а пришедший справиться о  состоянии  своего  клиента
мистер Натсон в ответ на просьбу Чипа  уделить  ему  несколько
минут  пробурчал  что-то  нечленораздельное  насчет   безумной
спешки  и  полного  отсутствия  времени.  Когда  же   бурундук
спросил, когда сегодня придет миссис Кошелек, он  фыркнул  еще
более  сердито  и  сказал,  что  она  "в  связи  с  известными
событиями" слегла с нервным расстройством.
   "Как вовремя..." - не мог не отметить  Чип,  но  давить  на
Натсона не стал, поскольку был не в том состоянии, чтобы вести
напряженную  словесную  дуэль.  Он  не  сомневался,  что   она
состоится, ведь существовало лишь два пути получить информацию
о Фонде. Первый  -  тайком  наведаться  в  особняк  Кошельков.
Однако в отсутствие остальных Спасателей этот вариант при всех
своих преимуществах отпадал сразу, поскольку Чип был не в  том
состоянии, чтобы тайком проникать на охраняемую территорию,  а
работники больницы не имели необходимой подготовки. Оставалась
беседа  с  Мауизой  и  поверенным,  затяжной  и   выматывающий
поединок умов и нервов, к которому тоже надо  было  хорошенько
подготовиться.
   Отпустив Натсона, Чип поехал  проведать  Стоуна  и  Спайви,
надеясь, что хоть у них есть новости. Воспользовавшись  лифтом
реабилитационного отделения, он поднялся  на  верхний  этаж  и
постучался в дверь  кабинета,  находившегося  как  раз  в  его
центре.
   - Войдите! - послышался голос Стоуна.
   - Доброе утро, Харви!
   - Доброе утро, Чип! -  старый  доктор  выглядел  усталым  и
помятым,  что  было  вполне  простительно   на   третий   день
безвылазного сидения в больнице. Но Стоун был по натуре  боец,
а потому не жаловался. - Курт рассказал  мне,  что  произошло.
Сожалею, что так всё обернулось.
   - Мне тоже жаль.
   - Что ж, Чип,  это  лишнее  свидетельство  того,  насколько
состояние Гарольда на самом деле нестабильно.  Однако  оно  же
позволяет нам  надеяться,  что  этот  приход  в  себя  был  не
единственным.
   -  Согласен.  Тем  не  менее,  вчерашняя  короткая   беседа
оказалась весьма результативной, и  мистер  Гарольд  рассказал
много интересных вещей, в частности, про Фонд Кошелька.
   - Фонд Кошелька? И что с ним?
   - Насколько я понимаю, на торжественном  собрании  третьего
декабря Гарольд Кошелек объявил  о  создании  координационного
центра для всех своих будущих благотворительных проектов.
   - Да, это так, -  кивнул  Стоун.  -  Вижу,  вы  говорили  с
Куртом...
   - Нет, с Милли, то есть, сестрой Манкчед.
   - А, ну да, я должен был догадаться, - улыбнулся врач.
   - К сожалению, она знала очень мало, - Чип пересказал  всё,
что услышал от медсестры и добавил:
   - Увы, миссис  Мауиза  и  мистер  Натсон  в  данный  момент
недоступны для разговора, и я подумал, что вы можете знать обо
всём этом больше.
   Директор МЦБ неопределенно пожал плечами.
   - Нет, должен сказать, что  знаю  практически  столько  же,
сколько и Милли. Я ведь тоже впервые услышал об  этом  проекте
на том собрании, и эта была для  меня  большая  неожиданность.
Могу  добавить  только,  что  после  собрания  мистер  Гарольд
предложил    мне    должность     заместителя     председателя
Попечительского Совета, и я дал ему предварительное  согласие.
Вот и всё.
   - Немного.
   - Да, но ведь то была только первая  такая  презентация,  и
даже мистер Гарольд еще не знал всех деталей будущего проекта.
Больше могут знать только мистер Натсон и миссис Кошелек.  Или
Курт, который,  будучи  куратором  Сан-Анджелесского  проекта,
виделся с мистером Кошельком гораздо чаще, чем я.
   - Я непременно поговорю с ним, спасибо!
   -  Не  за  что,  Чип.  Желаю  вам  поскорее  поймать   этих
преступников. Всё-таки я уже давно отвык от таких долгих смен.
   - Конечно, Харви, я сделаю всё возможное.
   - О, и еще одно! - сказал Стоун, когда Чип  уже  взялся  за
ручку двери. - Хотел спросить у  вас  разрешения  хотя  бы  на
время снизить количество санитаров, охраняющих палату  мистера
Гарольда,  с  двух  до  одного,  хотя  бы  на   время.   Знаю,
безопасность мистера Кошелька превыше всего, но нам не хватает
рабочих рук, а новичков нанимать мы не можем.
   Чип кивнул. Это он распорядился до завершения расследования
никого  не  нанимать,  поскольку  это  позволило  бы   убийцам
проникнуть в здание под благовидным предлогом.
   -  Хорошо,  Харви.  Думаю,  мы  можем  на   треть   снизить
количество санитаров, охраняющих  периметр.  Но  только  не  в
палате. Это последний рубеж обороны, и мы  не  можем  оставить
там одного охранника. Одного грызуна слишком легко подкупить.
   Лицо Стоуна потемнело.
   - Вы совершенно правы. Я поставлю туда еще одного санитара.
   Спасатель кивнул в знак  согласия  и,  выехав  из  комнаты,
постучался в дверь кабинета Спайви, который располагался прямо
напротив. Заместитель главврача не отвечал, очевидно, как  раз
сейчас совершая утренний обход пациентов, поэтому  Чип  поехал
назад в отделение реабилитации.  Когда  он  выехал  из  лифта,
Спайви как раз выходил из палаты в другом конце коридора,  но,
завидев Чипа, быстро подошел к нему.
   - А, Чип! А уж думал,  куда  вы  запропастились!  Как  ваша
нога,
   - Спасибо, нормально!  Курт,  можете  уделить  мне  немного
времени!
   - Разумеется!
   - Тогда пройдемте ко мне в палату.
   - Итак, Чип, чем могу быть полезен? - спросил Спайви, когда
они вошли  и  закрыли  за  собой  двери.  Чип  безотлагательно
перешел к делу.
   - Есть новости насчет препарата?
   - Пока нет
   - Но ведь прошло почти двое суток!
   - Знаю, Чип, но если  наши  умозаключения  насчет  редкости
этого препарата верны,  то  доступ  к  нему  очень  ограничен.
Помните, остальные малые медучреждения далеко не так  развиты,
как наше. Придется ждать.
   Чип понемногу начинал ненавидеть слово "ждать" во всех  его
проявлениях и формах,  как  и  собственное  бессилие  что-либо
изменить.
   - Ладно. Что вам известно про Фонд Кошелька?
   Хомяк понимающе хмыкнул.
   - Вижу, к чему вы клоните. Думаю, это прекрасная идея.  Это
такой себе координационный центр, под  эгидой  которого  будут
осуществляться  все  нынешние  и   будущие   благотворительные
проеткы, что позволит браться за  еще  более  крупномасштабные
начинания!
   - Это я знаю.
   - Правда? Тогда вы должны знать, что  это  будущее,  первый
настоящий прорыв к прогрессу! Чего нам всегда не хватало,  так
это   организации,   по-настоящему   крупной   и   влиятельной
организации, достаточно богатой,  чтобы  на  что-то  повлиять.
Гарольд Кошелек Третий не единственная богатая мышь на  свете,
и даже не самая богатая, но он обладает даром  долговременного
стратегического  планирования,  очень  редко  встречающийся  у
таких, как мы с вами. А  чтобы  заглянуть  за  границы,  нужен
именно талант.
   - Вижу, вы очень высокого мнения о нем.
   - А как же иначе? Поначалу я и впрямь относился к нему  как
к скучающему богачу, который нашел себе новую игрушку. Но  чем
дольше я с ним  работал,  тем  больше  уважал.  Видите-ли,  мы
планируем открыть еще одну больницу,  Малую  Тихоокеанскую,  в
Сан-Анджелесе. Она будет размещаться...
   - В Тихоокеанском медицинском центре. Я знаю.
   Спайви был поражен.
   - Хм, похоже, я не знаю ничего такого,  что  могло  бы  вас
удивить!
   - Надеюсь, что знаете. Харви сказал, что вы - куратор этого
проекта...
   - "Куратор" - слишком громкое слово  для  обозначения  моей
роли. Всё сделал  мистер  Гарольд.  К  тому  времени,  как  он
объявил об этом  две  недели  назад,  все  уже  было  улажено.
Остается  лишь  отобрать  команду  опытных  сотрудников   МЦБ,
которые отправятся  туда  с  образцами  оборудования.  Лучшего
места для больницы и лаборатории не найти, доложу я вам!
   - Вы поедете туда?
   - Я был бы счастлив...
   В течение  слудющего  получаса  они  обсуждали  перспективы
Малой Тихоокеанской больницы. Чувствовалось,  что  Спайви  был
большим энтузиастом этого проекта и мог  разговаривать  о  нем
часами. Но хотя его, как и  Стоуна,  пригласили  стать  членом
Совета, детали проекта Фонда были ему неизвестны.
   - Знаете, - сказал Чип на последок, - должен признаться,  я
никогда не был очень высокого мнения о мистере Гарольде,  даже
после полугодичного  сотрудничества  между  нашей  командой  и
больницей. Но сейчас, после всего того, что я узнал о  нем  от
вас и от других, я... В общем, я тоже е могу представить себе,
что он умирает. Это будет большим ударом.
   - Это мягко сказано, - отвел глаза Спайви.
   - Теперь я понимаю, почему вы так активно выступали  против
идеи сестры Манкчед использовать стимулятор.
   - Помилуйте, Чип, - усмехнулся хомяк,  -  вам  нет  никакой
нужды так говорить о своей подруге в моем присутствии. У  меня
есть глаза, и уши...
   Он резко замолчал, увидев, как Чип непроизвольно  дернулся,
и его улыбка растаяла.
   - Что-то не так? Но я полагал...
   - Прошу вас, Курт, - остановил его Чип, подняв лапу, - я не
хочу об этом говорить. Простите, что был тогда груб с вами.
   - Забудьте, Чип. Нам всем приходится  делать  свою  работу,
порой неприятную, - сказал хомяк,  и  Чип  опустил  глаза.  Он
знал, что Спайви имеет в виду.
   - Как он?
   - Держится, - сухо ответил врач,  и  Спасатель  совсем  пал
духом. Если уже даже Курт,  с  которым  они  за  эти  дни  так
сработались, не может простить ему вчерашнего допроса, что  уж
говорить о Натсоне...
   Спайви кашлянул.
   - Мне пора.
   - Конечно, Курт. Спасибо за всё.
   Врач ушел. Чип забрался на кровать и откинулся на  подушку.
Свежее постельное  белье  и  новая  пижама  поначалу  казались
жестковатыми, но зато не несли отпечатка  ночных  терзаний,  а
наоборот,  приятно  холодили  тело,  расслабляя  и  успокаивая
подрасшатавшиеся нервы. Волноваться не о чем. Всё  идет  своим
чередом,  и  будущее  расписано  пускай  не  поминутно,   зато
поэтапно. Получение ответов на запросы - один этап.  Беседа  с
Мауизой и Натсоном о Фонде Кошелька - другой. Приход  Гарольда
Кошелька в сознание, такой же неизбежный,  как  восход  солнца
("Он поправится! Непременно поправится!") -  третий.  Утренний
разговор с Милдред - последний  по  счету,  но  отнюдь  не  по
значимости и сложности...
   Ладно, накручивать себя  не  просто  бессмысленно,  а  даже
вредно. Гораздо лучше скрасить оставшееся до завтра  время  за
чем-то  более  приятным.  Например,  книгой   о   приключениях
любимого героя, благо, вон их, сколько, целая стопка...

   "Во-первых, я не поклонница Шерлока Джонса,  хотя  и  знаю,
что такой литературный герой существует. Вот мой дедушка - тот
был от него без ума..."

   Милли. 9 декабря.
   Нет, с детективами придется повременить. Впрочем, он и  так
знает все рассказы наизусть. Лучше просто полежать, ни  о  чем
не думая и позволив времени  плавно  течь  в  никуда.  Он  это
умеет. Он лучше всех знает, о чем надо думать...

   "Да, ты  сама  догадалась!  Поздравляю!  Каменная  стена  -
отличный выбор!"

   Это он сам комментирует успехи Милли...
   Чип уже знал,  что  такое  долгая  бессонная  ночь.  Теперь
узнал, что бывают еще и  долгие  бессонные  дни,  когда  время
кажется тягучим, как та жвачка  Дейла,  и  ничто  не  приносит
успокоения...
   Дверь палаты распахнулась, впуская  молодого  парня-мышь  в
замызганном лабораторном халате. Это был Стюарт. Его  движения
были  стремительны,  а  из  глаз  били  молнии  незамутненного
энтузиазма,  напомнившие  Чипу  Спарки.   По   видимому,   все
лабораторные грызуны имели много общего.
   - Мистер Чип! Мистер Чип! - Стюарт захлопнул дверь  обратно
и подскочил к кровати. - Мне кажется. Я кое-что нашел!
   - Что нашли? - навострил уши Чип. После бесед  с  Натсоном,
Стоуном и Спайви, Стюарт, похоже,  был  единственным,  на  чье
отношение к Чипу история с допросом мецената не повлияла. Да и
то, небось, лишь потому, что ему по  должности  не  полагалось
быть в курсе всех событий.
   - Мистер Чип! - Стюарт плюхнулся на кровать и перевел  дух.
- Помните, вы спрашивали меня, может ли анализатор  выжать  из
образцов что-нибудь еще?
   - Конечно, помню! Вы что-то нашли?
   - Возможно. Скорее "да", чем  "нет".  Короша,  пусть  будет
"да"... - теперь Стюарт разговаривал, как Гаечка, что было еще
одним аргументом в пользу теории о схожести всех ученых.  -  Я
обнаружил несколько недокументированных  приемов,  могущих  не
только улучшить результат работы эвристического алгоритма,  но
и провести с его  помощью  "сравнительный  метаанализ  свойств
данного химического соединения"!
   - Недокументированных? -  переспросил  Чип,  чувствуя,  что
потеет. - Где же вы их нашли? Я думал, в ту ночь мы  прочитали
всё, что было.
   - Это да. Но мы  читали  только  основную  документацию.  А
есть, оказывается, еще один том, помеченный "Х". Я думал,  это
римская цифра "10", а оказалось - "Икс".
   - И что это за том?
   - В нем собраны технические  записки  об  уже  известных  и
потенциальных  проблемах,  связанных  с  работой  анализатора.
Некоторые  места  трудно  читаются.  У  меня  даже   сложилось
впечатление, что Мастер Гайка не хотела никому это показывать.
   Чип сглотнул.
   - А вы уверены, что это именно "икс", а не "крест"?
   Стюарт озадаченно посмотрел на него.
   - Ну, я  решил,  что  это  дополнительный  том,  их  обычно
"иксами" обозначают. А что, по вашему, обозначает крест?
   "Кости под черепом!" - мысленно ответил лаборанту  Чип,  но
вслух говорить ничего не стал.
   - Просто перебирал варианты. И что это за  секретный  метод
такой?
   - О, насколько я понял, всё очень просто. Берем полную базу
данных  известных  препаратов,  находим  прапараты  со  схожим
химическим строением и пытаемся предугадать, какими свойствами
должно обладать исследуемое вещество.
   - Я думал, мы уже делали это, - удивился Чип.
   -  Нет.  Мы   использовали   эвристический   алгоритм   для
определения  реального  состава.   Теперь   мы   воспользуемся
эвристикой  для  определения  вероятного  состава  на   основе
составов, типичных для веществ из этого класса.  Это  реальный
шанс узнать еще немного об этом веществе, если вообще не  всё!
Что скажете?
   - Думаю, мы должны использовать всё средства, - ответил Чип
и добавил вполголоса, бросив взгляд на окно:
   - Но мы должны постараться удержать это в тайне.
   Стюарт тоже взглянул на окно и перешел на нервный шепот:
   - Что, даже от доктора Стоуна и доктора Спайви?
   Чип задумался. Не то, чтобы он в чем-то  подозревал  первых
лиц МЦБ, но  он  знал,  что  информация  обладает  текучестью.
Обычно  ему  не  нравились  триллеры,  поскольку  были  весьма
предсказуемы.  Именно  поэтому  его  так  поразил  фильм  "Нет
выхода". Это был  один  из  очень  немногих  триллеров,  конец
которого оказался для него  полной  неожиданностью,  и  именно
поэтому  он  прекрасно  запомнил  момент   с   восстановлением
поврежденной фотографии, и то, как она  повлияла  на  действия
плохого парня. Этого нельзя было допустить.
   - Я сам им скажу, когда мы получим результаты.
   - Да-да, конечно, я никому не скажу...
   - Мы никому не скажем, - поправил его бурундук. - Я  иду  с
вами.
   - Зачем? Почему? Вы же сказали, что мы должны держать всё в
тайне! А если кто-нибудь спросит?
   - Тогда я буду  отвечать,  а  вы  притворитесь  глухонемым.
Идите первым, нас не должны видеть уходящими вместе.  Идите  в
лабораторию и сидите там, ни с кем не разговаривайте. Я  скоро
приду. Где мне найти начальника больничных пожарных?
   - Комната 144, это в северном крыле. А зачем он вам?
   - Обсудить пару вопросов, - уклончиво ответил Чип.  В  ночь
покушения анализатор показал  себя  с  наилучшей  стороны,  но
бурундук  с  недоверием  относился  к  использованию  методик,
упомянутых в разделе "Прочие опасности". Ведь если даже Гаечка
признала их  потенциально  опасными,  значит,  дело  и  впрямь
серьезное...
   Помимо злополучного креста на корешке,  дополнительный  том
выглядел  абсолютно  так  же,  как  все  остальные.   Но   его
содержание не было структурировано, и в основном  состояло  из
описания работы отдельных модулей, из чего Чип  сделал  вывод,
что Гайка по ошибке упаковала этот  том  вместе  с  остальными
перед отправкой в  больницу.  Написаны  эти  записки  были  на
скорую руку, но Чипа это не смутило, и  он  понял  практически
всё. Как оказалось, он не зря решил  помочь  Стюарту,  который
несколько  мест  истолковал  совершенно  противоположным,  чем
имела в виду Гайка, образом, и составляй он программу  сам,  в
тот день у больничных пожарных, электриков и уборщиков  работы
было бы невпроворот.
   - Сколько  ждать  результатов?  -  спросил  Чип,  глядя  на
уносящийся в неведомые дали почтовый конверт.
   -  Учитывая,  что  мы   установили   максимальную   глубину
эвристики и всю базу данных в качестве источника информации...
   - Просто скажите, будут ли результаты к вечеру?
   - Нет, вряд ли. Завтра утром, скорее всего.
   - Так долго?!
   - Ну, я же сказал, что мы выбрали...
   - Хорошо, понял. Как думаете,  его  безопасно  оставлять  в
работающем состоянии?
   - Не волнуйтесь, у меня сегодня ночная смена.  А  поскольку
вся работа выполняется  на  уровне  программы,  это  никак  не
отразиться на  обычной  работе.  Здесь  все-таки  двухъядерный
процессор!
   - Спасибо, Стюарт, вы меня успокоили!
   - Не за что, мистер Чип!
   Спасатель поехал назад в  палату.  Чтение  рабочих  записей
Гаечки успокоило его, но стоило ему покинуть лабораторию,  как
все началось сначала. Буквально всё в больнице напоминало  ему
о Милли, начиная от  таких  же,  как  у  нее,  халатов  других
медсестер, и  заканчивая  мебелью,  покрытой  лаком  цвета  её
каштановых волос, таких густых, нежных, послушных...
   "Нет, стоп, так не пойдет..."
   Оставшуюся часть дня Чип провел, по большей части  глядя  в
потолок. Поговорить и то было не с  кем,  хотя  принесшая  ему
обед Сара и пыталась завязать  беседу,  но  Чип,  которого  её
присутствие тяготило, отвечал коротко  и  невпопад,  и  больше
медсестра не заговаривала с  ним.  То  ли  обиделась,  то  ли,
наоборот, прониклась его верностью делу и не хотела  прерывать
его  размышления,  не  очень,  если   говорить   на   чистоту,
напряженные ввиду отсутсвия новой информации.
   В итоге единственными его развлечениями за весь  оставшийся
день стали обед и ужин, которые он съел, тщательно,  чтобы  на
дольше хватило,  пережевывая  каждый  кусочек.  Всё  остальное
время он провел в состоянии полудремы,  борясь  с  одолевавшей
его  после  беспокойной  ночи  усталостью.  Он  с   превеликой
радостью забылся бы сном, но стоило ему закрыть глаза, как  он
снова видел  перед  собой  изящные  линии  её  лица,  а  ткань
пододеяльника   под   пальцами   становилась    волнистой    и
шелковистой, как шерстка на её щеках и  шее.  Вздрагивая  всем
телом, Чип открывал глаза, чтобы убедиться, что это была всего
лишь игра воображения, после чего до хруста  сжимал  кулаки  и
прикусывал губу, чтоб болью прогнать дремоту и связанное с нею
наваждение, но это не сильно помогало...
   Тогда Спасатель применил другую тактику  и  начал  твердить
себе, что ему надо выспаться впрок,  так  как  завтра,  вполне
возможно,  будет  много  дел,  и  возможности   выспаться   не
представится.  Постепенно  такое  самовнушение  стало   давать
результаты. Образ Милли тускнел, периоды забытья удлинялись, и
под вечер  Чипу  всё  же  удалось  заснуть.  Пробудившись,  он
обнаружил  на  тумбочке  поднос   с   накрытыми   крышками   и
дополнительно  завернутыми  в  полотенце,  чтобы  не   остыли,
тарелками,  и  впервые  за  два  дня  поел  обстоятельно  и  с
аппетитом.  Бурундук  вновь   чувствовал   себя   полководцем,
одержавшим очередную победу над самым  опасным  противником  в
мире - собой и своими страхами, и фантомы больше  не  докучали
ему ни образами, ни голосами...
   Около половины первого Чип проснулся. Его и без того чуткий
сон после дневного отдохновения был еще  менее  глубоким,  чем
обычно,   и   донесшиеся   из   коридора   голоса   его   слух
зарегистрировал. Но разбудило его не это.
   Он был готов поклясться, что услышал, как  кто-то  произнес
"сестра Милдред".
   Но в  больнице  работала  только  одна  медсестра  с  таким
именем. И сегодня было не её дежурство...
   Впрочем, в случае Милдред это еще ничего не значило.
   Бурундук поднялся и осторожно приоткрыл дверь. В  отделении
было тихо и пустынно, свет горел только в коридоре и в  палате
Гарольда Кошелька. Через окно Чип видел одного из дежуривших в
предбаннике   санитаров.   Это   был    Гардинг.    Судя    по
сосредоточенному выражению  лица  и  зажатому  в  правой  руке
карандашу, который двигался не  только  справа  налево,  но  и
сверху вниз, он разгадывал кроссворд. Бурундук успокоился. Раз
даже такой ответственный работник, как  Гардинг,  заскучал  на
дежурстве, значит,  всё  в  порядке.  Ну,  то  есть,  хуже  не
стало...
   Чип уже собирался закрывать дверь и  ложиться  обратно,  но
тут Гардинг поднял  голову  и,  улыбнувшись,  кивнул  кому-то,
вышедшему от мистера Гарольда.  Бурундук  напрягся.  Доступ  к
постели мецената имели  лишь  шесть  грызунов.  Двое  из  них,
миссис  Кошелек  и  мистер  Натсон,  отпадали,  так  как  часы
посещения давно истекли. Стоун и Спайви также отпадали, ибо  в
их присутствии санитар вряд ли бы решился сидеть и разгадывать
кроссворд. Оставались  сам  Чип,  но  он  по  вполне  понятным
причинам не мог там сейчас находиться, и...
   Дверь палаты открылась, и в коридор вышла она.
   Несмотря на поздний час и срочный вызов, которым  наверняка
и объяснялось её присутствие, бурундучиха выглядела как всегда
свежо  и  элегантно.  И  даже  лучше,  хоть  это  и   казалось
невозможным. Пышные волосы, идеально чистый халат,  казавшийся
просто  белоснежным  на  фоне  торчащего  из  кармана  черного
футляра набора  для  инъекций,  переливающаяся  в  свете  ламп
шерсть... Только сейчас Чип по-настоящему оценил  грациозность
и изящество её походки и фигуры,  которые  произвели  на  него
впечатление еще тогда, при первой встрече, но сейчас  казались
просто неземными. То ли  инстинкты  снова  стали  брать  верх,
заставляя его смотреть  на  мир  глазами  влюбленного,  то  ли
вступил в действие старый принцип: "имеем - не ценим, теряем -
жалеем..."
   - Милли! - громко позвал бурундук. То есть,  хотел  позвать
громко, но вовремя вспомнил, что сейчас далеко за полночь, и в
последний момент взял на три четверти тона ниже. В  результате
столь резкого скручивания  звука  получилось  нечто  весьма  и
весьма среднее между криком  и  громким  шепотом,  не  слишком
похожее на оклик, но  зато  хорошо  слышимое  в  коридоре.  По
крайней мере, так показалось Чипу.  Еще  ему  показалось,  что
медсестра вздрогнула, но бурундук списал это на обман  зрения,
так  как  она  продолжала  идти  к  выходу  из  отделения,  не
оборачиваясь и не сбавляя шаг.
   "Она не хочет меня видеть!" - пронзила Спасателя мысль.  Он
развернулся на костылях и поскакал к коляске,  но  тут  первое
побуждение сменилось соображением иного рода.
   "Стоп, а что в этом плохого? Разве не об этом я мечтал  всё
это время?"
   "Нет, не об этом!" - сказал  себе  бурундук,  запрыгивая  в
коляску и  выжимая  полный  ток.  Прятаться  в  песок  -  удел
трусливых землероек. Он обещал, что поговорит с ней, и он  это
сделает. Объяснит всё. Сейчас же.
   - Милли! - крикнул он вслед удаляющемуся по коридору белому
халату. Здесь палат не было, поэтому его крик не мог разбудить
никого, кроме, разве что, задремавших работников ночной смены,
но им по правилам и так спать не положено. - Постой, Милли!
   Но ее уже нигде не было. Чип оглядел коридор, потом  доехал
до ближайшей развилки, но она как  сквозь  землю  провалилась.
Как будто сбежала. Но зачем?..
   МИСТЕР ГАРОЛЬД!
   Чип  развернул  коляску  и  поехал  назад,  каким-то  чудом
поборов побуждение отключить уже второй ограничитель скорости.
   - Мистер Чип! - Гардинг аж подскочил. Другие два  санитара,
один тоже в предбаннике, другой  у  постели,  последовали  его
примеру. - Какая неожи...
   - Как он? - оборвал его Спасатель.
   - Никаких изменений, сэр.
   - Уверены?
   - Так показывают приборы.
   - Что здесь делала сестра Манкчед?
   - О! - Гардинг  понимающе  улыбнулся.  -  Я  знал,  что  вы
спросите...
   Чип хмуро посмотрел на него, и санитар-крыса снова  перешел
на официальный тон:
   - Она справилась о состоянии мистера Гарольда и сделала ему
стимулирующую инъекцию.
   - Стимулирующую? Вы уверены?
   - Так она сказала, -  подал  голос  санитар  из  внутренней
части палаты, высокая бурая белка.  -  Еще  она  сказала,  что
доктор Спайви разрешил это.
   - Серьезно? Это хорошая новость! - Чип вновь  посмотрел  на
экраны, и ему показалось, что пики  кардиограммы  стали  выше.
Или нет... Во всяком случае, видимого  ухудшения,  которое  бы
свидетельствовало о том, что здесь что-то нечисто, не было.
   - Да,  верно!  Она  тоже  так  сказала!  -  добавил  третий
санитар,  крот.  -  Она   была   так   счастлива,   что   даже
расплакалась! Я дал ей свой платок!
   - У нее были на то  причины,  -  улыбнулся  Чип.  -  Ладно,
бывайте!
   - Может, мне отвезти вас в палату? - предложил Гардинг. - А
может, хотите заехать в кое-чей кабинет?
   "Прекрасно,  вся  больница  в  курсе..."  -  подумал   Чип.
Предложение, конечно, было заманчивым, тем более, что  он  так
до сих пор и не знал, где  находится  кабинет  Милли.  Но  тут
бурундук  осознал,  что  так  настроился  именно  на  утренний
разговор с ней, что сейчас просто не  знает,  что  и  сказать.
Весь сегодняшний день он потратил на убеждение самого  себя  в
необходимости объясниться  с  ней,  и  времени  на  проработку
собственно сценария предстоящей беседы у него просто не  было.
Поэтому он решил, что утро вечера мудренее.
   - Благодарю,  Гардинг,  но  я  сам.  Спасибо  вам  всем  за
бдительную службу. Спокойной ночи!
   - Спокойной ночи, мистер Чип!
   Спасатель выехал в коридор и направился к  себе.  Когда  он
скрылся  в  палате,   следившая   за   ним   из-за   угла   на
противоположном  от   отделения   конце   коридора   медсестра
вздохнула  с   облегчением.   "Интересно,   он   вообще   спит
когда-нибудь?!" -  раздраженно  подумала  она,  направляясь  к
холл. Там она подошла к стойке регистратуры, за которой дремал
полный пожилой хомяк.
   - Доброй ночи, Хэмми. Для моего отделения почты нет?
   - Сейчас, сестра Манкчед, я посмотрю...  -  хомяк  неуклюже
поднялся и  поковылял  к  стоящему  у  противоположной  стенки
стеллажу с гнездами для писем, но на  полпути  остановился.  -
Погодите, вы же сегодня не...
   - Пришлось  вернуться,  забрать  кое-что,  -  пояснила  его
собеседница. - Потом подумала, что, раз уж я всё равно  здесь,
почему бы не сделать всё сразу?
   - Да-да, конечно, - Хэмми отошел и вскоре вернулся с  двумя
письмами. - Вот, пожалуйста!
   - Спасибо, Хэмми! Счастливого дежурства!
   - Благодарствую, сестра Манкчед! И вам того же!
   Забрав у служащего конверты, медсестра направилась  обратно
вглубь  больницы,  но  на  следующей  развилке  повернула   не
направо,  к  отделению  реабилитации,  а  налево  -  к  личным
кабинетам. Лишнее письмо, которое  пришлось  взять,  чтобы  не
вызвать  подозрений,  она  порвала  и  по  частям  выкинула  в
мусорные ведра в противоположных концах коридора,  после  чего
подошла  к  двери,  на  которой  висела  табличка:  "Отделение
реабилитации. М. Манкчед., С. Коттон". Оглядевшись по сторонам
и убедившись, что никого поблизости нет,  она  отперла  дверь,
включила свет и, сев за  стоявший  справа  под  стенкой  стол,
достала  из  кармана  второй  из  полученных  в   регистратуре
конвертов. Торопливо вскрыв его, она прочла письмо, после чего
положила его и набор для инъекций в правый нижний ящик  поверх
другого, пролежавшего там  уже  больше  двух  суток  конверта,
который был адресован тем, от кого пришел сегодняшний.
   "О.  Ява,   г.   Сурабайя,   гостиница   "Плаза".   Команде
Спасателей. До востребования".